Андрей перестроился во второй ряд справа, чтобы не быть эскортом у потенциального чепе. Перед ним было свободное пространство, и он выбрал его, почти поравнявшись с "шестёркой". Весь трёхполосный поток двигался в одном ритме, приблизительно со скоростью семьдесят километров в час.
Впереди поворот и сужение дороги на одну левую полосу. "Шестёрка" вместо того, чтобы замедлиться и пропустить помеху справа, стала резко занимать его ряд, вытесняя его. Чтобы избежать столкновения, Хрусталёв притормозил и обиженно посигналил. Пацаны в машине вздрогнули и засмеялись, а пассажир на заднем сиденье, не оборачиваясь, поднял левую руку с одним средним пальцем, демонстрируя своё пренебрежение к сигналящему.
Благополучно миновали поворот, потеряв скорость, справа разгонялись иномарки одна за другой, не давая ни Хрусталёву, ни впереди идущей "шестёрке" покинуть свой ряд и обойти включившего левый поворот "Бычка". "Куда это он собрался сворачивать?" — недоуменно отслеживал ситуацию Хрусталёв, ведь до светофора ёще далеко.
Тандем иномарок динамично перестроился влево перед грузовичком, освободив для Хрусталёва пространство. Он продвинулся вперёд и поравнялся с "Бычком", дальнейшее движение ограничивалось маршрутным автобусом. Сзади поддавливала иномарка, не давая "шестёрке" перестроиться. "Достали уже всех", — подумал Андрей о мальчишках, наблюдая в зеркало заднего вида их тщетные попытки, добиться от "форда фокуса" уступить им место. Переведя взгляд на пространство перед "Бычком", он усмехнулся, там было свободно до самого перекрёстка, но занять его не было никакой возможности: спереди не позволял совершить опережение автобус, сбоку сам грузовичок.
"Зилок" планомерно набирал скорость и вот уже поравнялся с автобусом, теперь уже Хрусталёв был наравне с "шестёркой". Автобус тоже прибавил, и в таком положении они, ускоряясь, приближались к светофору.
Загорелись стоп-сигналы у автобуса, и все начинали притормаживать, но у "Бычка" ещё полоса была сводной, и его водитель не спешил жать на тормоза. И так они вместе с "шестёркой" провалились вперёд.
"А что, хорошая позиция, убьём двух зайцев одним выстрелом, воспитаем и потренируемся", — Андрей даже слегка вздрогнул от такой мысли, но всё же опустил правую руку в карман пиджака и заставил браслет оседлать запястье.
Тем временем грузовик опередил автобус и приблизился к стоящим автомобилям на перекрёстке, начал торможение. За ним, как по команде, у всей колонны загорелись красные огни.
Машина Хрусталёва почти остановилась, а он продолжал с прежними усилиями тормозить, хотя можно было уже и ослабить давление на педаль тормоза. Он занят был другим. Концентрируюсь, Андрей пытался облегчить "шестёрку", приподнять её немного вверх и ослабить сцепление колёс с асфальтовым покрытием. Ему сначала показалось, что удалось осуществить задуманное, автомобиль слегка качнулся и ослабил давление корпуса на амортизаторы, увеличив пространство между крыльями кузова и колёсами, но дальнейшего подъёма не происходило.
Хрусталёв продолжал своё действие, но сомнение в успехе уже оформилось в лёгкий сквози. Он не собирался слишком концентрироваться, боясь потери полного контроля над своим сознанием. "Бычок" качнулся и встал как вкопанный, и в тот же миг в его заднюю часть ударила шестёрка. Андрей не услышал визга тормозов, а лишь глухой удар столкновения. Брызги мелких стекол фар посыпались на асфальт и дополнили аварию соответствующими звучаниями.
Было такое впечатление, что все с облегчением вздохнули, и наступила полная тишина, в период которой не было слышно, как работают двигатели машин на холостом ходу. Включилась и заморгала аварийная сигнализация у "Бычка", водитель и пассажиры "шестёрки" пребывали в лёгком ступоре. Наконец опомнился тот, кто сидел справа от водителя, он открыл свою дверь, пытаясь выйти из салона на улицу, но его действия были нескоординированными и от того неловкими, потому чувствовалась медлительность и непоследовательность. Но его возня повлияла на водителя, и тот всё-таки пришёл в себя и опередил своего товарища, покинув машину первым и первым начав осмотр последствий аварии.
Последствия не были такими катастрофическими, разбиты обе фары, решётка радиатора, вмятины на крыльях, охлаждающая жидкость не смачивала асфальт под колёсами, значит, радиатор не пострадал.
Подошёл водитель "Бычка" и стал оценивать повреждения своей машины. В этот момент наконец-то остальные пассажиры "шестёрки" покинули салон и с криками: "Ты чё, козёл, ездить не умеешь, кто так тормозит?" — подступили к водителю грузовика.
В светофоре поменялся цвет, автобус начал движение, а за ним и Хрусталёв, проезжая мимо аварии и слыша обрывки фраз ругани, подумал: "Переживёте, наукой будет, возможно впредь по-джентельменски вести себя станете". Но подсознательно он искал другое, сканируя пространство, и вот, когда авария уже осталась позади, а поток набирал ритм и скорость, до него дотянулся тягучий и полный удивления и непонимания кван: "… проверял. Я же тормозил, тормозил, но почему как на льду зимой? Педаль тугая. Точно, "Бычок" — гад, специально зад подставил, пидер!"
Теперь Андрей дивился уже вместе с мальчишками. "Однако воспитания не получилось, более того, процесс регрессировал. Ну, дела!" Ему стало не по себе, не то чтобы совестно, а скорей даже горестно, оттого, что он ощутил себя мальчишкой, в плохом смысле, в смысле не проявил мудрость. "А может, не приобрёл? И возраст неожиданно пришёл один?"
Тем временем дорога совершила ещё один поворот, показался гаишник с радаром. "Знакомая ситуация. Ах, да! Три семёрки в прошлом году, и затем мой семейный отпуск накрылся медным тазом". Он благополучно миновал инспектора, скучающего на обочине и остановился на красный у светофора. "Всё так и не так. Прошлый раз ехидничал с семёрками, в этот раз предотвращал, щёлкая лишь по носу. Всё равно не по-христиански". "Тогда где грань между воспитанием и наказанием? Преподнести маленький урок, синтезируя ситуацию из возможного будущего? Это как квалифицировать? Как заботу о ближнем? Или уже как наказание за неправильное поведение в настоящем?"
Машины покатили, и его "Лада" вместе со всеми. "Тук-тук", — постучалось оно, но это уже не пугало, а наоборот заставляло быть более внимательным. И он слушал, слушал самого себя.
"Новое оружие, сверхмощное, обладающее огромной разрушительной силой. Основным поражающим фактором является голубой огонь, энергия распада. Всё то, что создано искусственно человеком, и не имеет связи с Абсолютом, что не способно вбирать в себя, впитывать и аккумулировать электромагнитные силы вселенной, энергию космоса, распадается на молекулы и атомы, т. к. межмолекулярное и атомное притяжение изымается из их структуры. Распадается металл, текстиль, пластмасса, стекло. Свободная энергия собирается в огромный шар на месте, достигает критической плотности и возвращается обратно туда, откуда пришла. На месте распада объектов образуется новая материя — песок, и поглощает энергию, энергия уходит в песок, кучи песка, горы песка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
