Центром власти в эту эпоху был город Лагаш, строительство которого началось со святилища Нинурты (Гирсу), где имелись помещения для самого бога и его Божественной Чёрной Птицы. Однако по мере того, как усиливались амбиции богов и людей, Нинурта решил превратить Лагаш в главный шумерский город с домом для него самого и его супруги Бау/Гулы (рис. 85), где он сможет воплотить в жизнь свои представления о законе, порядке, морали и справедливости. Для выполнения этих задач Нинурта назначил в Лагаш наместников из числа людей, поручив им управление городом-государством и его защиту.
История Лагаша (в настоящее время это местечко Тело) повествует о династии царей, возникшей ещё за три столетия до возвышения Саргона и правившей без перерыва на протяжении пятисот лет. Лагаш, будучи островом стабильности во всё более враждебном окружении, превратился в великий центр шумерской культуры. Если корни религиозных праздников Шумера следует искать в Ниппуре, то в Лагаше зародились празднества, имевшие отношения к сельскому хозяйству, например праздник первых фруктов. Писцы и учёные мужи города усовершенствовали шумерский язык, а его наместники, которым Нинурта пожаловал титул «справедливого управителя», чтили кодекс морали и справедливости.
Рис. 85
Среди первых правителей длинной династии Лагаша видное место занимает царь по имени Ур-Нанше (приблизительно 2600 год до нашей эры). На развалинах древнего Лагаша археологи нашли более пятидесяти надписей, сделанных по его указанию; в этих надписях рассказывается о доставке строительных материалов для Гирсу, в том числе редких пород дерева из Тильмуна, использовавшихся для украшения храма. Из них мы также узнаем о масштабных ирригационных работах, о прокладке каналов, о возведении плотин. На одной из глиняных табличек Ур-Нанше изображён во главе бригады строителей — он не чурался физического труда (рис. 86). Сорок наместников, правивших после него, оставили многочисленные записи, свидетельствующие о серьёзных достижениях в таких областях, как сельское хозяйство, строительство, законодательная деятельность и этические реформы — достижениях, которыми вправе гордиться любое правительство.
Рис. 86
Однако Лагаш сумел избежать разорения в неспокойные годы правления Саргона и Нарамсина не только потому, что был «культовым центром» Нинурты, но и (в первую очередь) из-за того, что его жители были искусными воинами. «Первейший Воин Энлиля» Нинурта заботился о том, чтобы избранные им наместники были сведущи в военном деле. Один из них (по имени Эаннатум), надписи и стела которого были найдены археологами, приобрёл славу искусного тактика и непобедимого полководца. На стеле он изображён управляющим боевой колесницей — раньше учёные полагали, что это вооружение появилось гораздо позже — а его воины в шлемах наступают сомкнутыми рядами (рис. 87).
Рис. 87
Комментируя этот барельеф, Морис Ламбер («La Periode Pre-Sargonique») писал: «пехотинцы-копейщики защишены щитоносцами, что делало оборону армии Лагаша более прочной, а атаку более стремительной и гибкой». Победы Эанна-тума произвели такое впечатление на Инанну/Иштар, что богиня влюбилась в наместника Лагаша и «даровала ему власть над Кишем». Теперь Эаннатум получил титул ЛУ.ГАЛ («великий человек»); управляя подвластными ему землями железной рукой полководца, он обеспечивал законность и порядок.
По иронии судьбы в период хаоса и раздроблённости, предшествовавший воцарению Саргона, в Лагаше правил не искусный военачальник, а видный реформатор по имени Урукагина.
Все свои усилия он направил на возрождение морали и введение законов, основанных на принципах честности и справедливости, а не на связи преступление-наказание. Однако при Урукагине Лагаш оказался слишком слабым, чтобы поддерживать закон и порядок на всей территории страны. Инанна воспользовалась этой слабостью и посадила на престол Эреха Лугальзаггеси из Ура, пытаясь таким образом восстановить контроль над всей страной. Однако неудачи Лугальзагтеси привели к тому, что его сверг новый фаворит Инанны Саргон.
В период, когда главным городом всей страны был Ага-де, династия наместников в Лагаше не прерывалась; даже великий Саргон обогнул Лагаш, оставив город нетронутым. Лагаш не был разрушен или оккупировал и во времена походов Нарамсина — в первую очередь потому, что представлял собой неприступную крепость, стены которой могли выдержать любой штурм. Из надписи Ур-Бау, который был наместником Лагаша в период правления Нарамсина, мы узнаем, что Нинурта поручил ему укрепить стены Гирсу и помещения, где хранился летательный аппарат Имдугуд. Ур-Бау «спрессовал землю», которая «стала как камень» и обжёг глину до прочности металла, а на платформе, где стоял Имдугуд, он «заменил землю новым фундаментом», укрепив его огромными брёвнами и камнем, привезённым из далёких мест.
Когда гутии ушли из Месопотамии (это произошло приблизительно в 2160 году до нашей эры), Лагаш вступил в новую пору расцвета, и им управляли самые известные и просвещённые правители Шумера. Самым знаменитым из них, пожалуй, является Гудеа, правивший в двадцать втором веке до нашей эры. Это была эпоха мира и процветания: царская хроника рассказывает не об армиях и войнах, а о торговле и строительстве. Венцом его деятельности стало сооружение нового величественного храма Нинурты в значительно расширенном Гирсу. Как свидетельствуют надписи Гудеа, «Господин Гирсу» явился к нему в видении — бог стоял рядом со своей Божественной Чёрной Птицей. Бог пожелал, чтобы Гудеа построил для него новый Э.НИННУ («Дом пятидесяти»; 50 — числовой ранг Нинурты). О том, как строить храм, Гудеа рассказали два бога. Сначала ему явилась богиня, которая в одной руке держала «табличку звёзд доброго неба», а в другой «стило серебряное», которым она указала Гудеа «благоприятную планету»: в направлении её надлежало расположить храм. В другой раз перед ним предстал бог, которого Гудеа не узнал и которым, как оказалось, был Нингишзидда. Он дал Гудеа табличку, выточенную из лазурита с «планом храма». Одна из статуй Гудеа изображает его сидящим с табличкой и божественным стилом на коленях (рис. 88).
Гудеа признавал, что ему, чтобы понять план храма, потребовалась помощь богов и «открывателей секретов», то есть прорицателей. Современные исследователи установили, что это был оригинальный архитектурный проект пирамиды, состоящей из семи ступеней — зиккурата. План предусматривал и укреплённую платформу для посадки летательного аппарата Нинурты.
Участие Нингишзидды в проектировании Э.НУННУ не ограничивалось лишь архитектурными аспектами, о чём свидетельствует тот факт, что в Гирсу имелся специальный алтарь для этого бога. Нингишзидда — сын Энки — считался покровителем медицины и магии, и шумерские тексты приписывают ему знания, позволяющие строить прочные фундаменты храмов; он был «великим богом, который хранит чертежи». Мы уже высказывали предположение, что Нингишзидда — это не кто иной, как Тот, египетский бог магии, который был назначен хранителем секретных чертежей пирамид в Гизе.
Рис. 88
Вспомним также, что после окончания Войн Пирамид Нинурта привёз с собой часть «камней», которые раньше находились внутри Великой пирамиды. Став свидетелем неудачных попыток сначала Инанны, а затем Мардука захватить верховную власть над богами и людьми, Нинурта стремился подтвердить свой «ранг пятидесяти», возведя собственную ступенчатую пирамиду в Лагаше, огромное сооружение, получившее название «Дом Пятидесяти». Мы убеждены, что именно по этой причине Нинурта пригласил Нингишзилду/Тота в Месопотамию и попросил спроектировать высокую пирамиду, которую можно было бы построить не из массивных каменных блоков Египта, а из скромных глиняных кирпичей Междуречья.
Пребывание Нингишзидды в Шумере и его сотрудничество с Нинуртой увековечены не только в храмах этого бога-гостя, но и в многочисленных изображениях, часть которых была обнаружена в процессе раскопок в местечке Тело, продолжавшихся целых шестьдесят лет. В одном из таких изображений эмблема Божественной Птицы Нинурты помешена рядом со змеями Нингишзидды (рис. 89а), а на другом (рис. 896) Нинурта изображён в виде египетского сфинкса.
Время сотрудничества Гудеи, Нинурты и Нингишзидды совпадает с так называемым Первым переходным периодом в Египте, когда фараоны Девятой и Десятой династий перестали поклоняться Осирису и Гору и перенесли столицу из Мемфиса в город, который греки называли Гераклеополем. Отъезд Тота из Египта мог быть связан с начавшимися там беспорядками — как и его исчезновение из Шумера. Нин-гишзидда (по словам И.Д. Баррена «The God Ningiszzida») был богом, «вызванным из забвения» лишь для того, чтобы стать «богом-призраком», а затем (во времена Ассирии и Вавилона) совсем исчезнуть из памяти людей.
