Но даже если я скажу «да», это отнюдь не гарантирует, что они будут играть честно, и директор Смит не попытается выхватить Черный Блокнот из моих рук в самый последний момент. Я помнила его как скользкого и неприятного типа, и вряд ли за те годы, что мы не встречались лицом к лицу, он стал лучше.
Но, как говорил кто-то из древних и мудрых, друзей держи близко к себе, а врагов — еще ближе.
Если я сейчас пошлю его куда подальше, я точно ничего не выиграю. Нужно только помнить, что сотрудничество с ТАКС — это сделка с дьяволом, а если ты заключаешь сделку с дьяволом, ты должна помнить, что рано или поздно твой партнер попытается тебя нагреть.
И быть к этому готовой.
— Вы полагаете, мы управимся за два дня? — спросила я. — До возвращения Бордена из Сингапура?
— Не вижу, чем бы нам могло помешать возвращение Бордена.
— Тогда почему же вы явились сюда только после его отъезда?
— Мне показалось, так будет проще, — сказал он. — Но, если мы с вами договоримся, полагаю, он ничего не будет иметь против. Судя по тому, что мы о нем знаем, он производит впечатление рационального человека.
— И вы даже не хотите спросить, не его ли это записная книжка?
— Мы знаем, что не его, — сказал Эллиот. — Мы довольно тщательно изучили его фигуру, и ни в одном из доступных нам источников не были ни единого упоминания о подобном атрибуте.
— А вы уверены, что вам доступны все источники?
— Поверьте, мы знаем достаточно, — сказал он. — Или вы хотите меня чем-то удивить?
— Нет, не хочу, — сказала я. — И, прежде чем я дам вам окончательный ответ, я хочу спросить еще кое о чем.
— Конечно, мисс Кэррингтон.
— Это вы отозвали Пирпонта? — уж больно как-то вовремя он снял контракт с биржи наемников. Аккурат перед тем, как директор Смит заявился ко мне.
Не удивлюсь, если ТАКС и отправило брата Тайлера в Сингапур.
— Нет, — сказал директор Смит. — Что бы вы о нас ни думали, поверьте, у нас нет такого влияния на мистера Пирпонта, которое бы позволило нам диктовать ему, что, как и когда делать.
— У вашего предшественника были с ним довольно тесные связи, — сказала я.
— Связи директора Доу не передались мне по наследству, — сказал он.
Проблема наших взаимоотношений с директором Смитом по большей части заключалась в том, что я никак не могла проверить его слова. А доверие, сама понимаешь, было утрачено безвозвратно два с половиной года назад.
Сколько бы его там ни было.
— Но я думаю, что знаю, в чем тут дело, — сказал директор Смит. — И в качестве демонстрации своей доброй воли я расскажу вам это совершенно бесплатно, ничего не требуя взамен и даже не настаивая на том, что сначала вы должны дать мне положительный ответ.
Я изобразила скептическую улыбку.
— Полагаю, он узнал о том, что вы беременны, — сказал директор Смит, не став ходить вокруг да около. — Ваш ребенок никак не вписывается в пророчество, которым он руководствуется, и он понятия не имеет, как теперь следует поступать. Если они почитают вас, помимо прочего, как Мать Хаоса, возможно, ваш ребенок и есть Хаос, и тогда они ни в коем случае не должны помешать его рождению.
— То есть, он осознал, что все это время они не в ту сторону молились?
— Это лишь мое предположение, мисс Кэррингтон, — сказал директор Смит. — Тайлер Пирпонт никогда не рассматривал вас, как свою богиню. Он видел в вас лишь сосуд, из которого эта богиня должна появиться. Теперь он начал сомневаться в том, что все правильно интерпретировал.
— А своя версия на этот счет у вас есть?
— Возможно, это прозвучит очень жестко, — предупредил он.
— Чего уж там, Эллиот, — сказала я. — Какие секреты между партнерами? Не бойтесь задеть мои материнские чувства, скажет, как есть.
— Я уже видел монстра, живущего внутри вас, — сказал он. — Но это совершенно не исключает возможности, что внутри вас могут уживаться два монстра.
Это действительно было жестко.
Я никогда не думала о будущем ребенке в таком ключе. Меня волновало его здоровье, его безопасность, его воспитание, его образование, его будущее, и мне хотелось, чтобы в этом плане он ничем не отличался от других детей. Но мысль о том, что он может унаследовать мое проклятие, до сих пор не приходила мне в голову.
Я думала, что я монстр и беспокоилась о том, чтобы защитить ребенка не только от жестокого внешнего мира, но и от этой своей части. Но возможно, что против наследственности не попрешь, и на самом деле мне стоит думать о том, чтобы защитить внешний жестокий мир от своего потомства.
Впрочем, никто и не обещал, что материнство — это просто.
Легкой прогулки тут ожидать точно не стоит.
— Мне жаль, если я вас расстроил, мисс Кэррингтон.
Меня тревожило, что мой ребенок с пятидесятипроцентной вероятностью мог оказаться сыном Сказителя, и я совершенно забыла о том, что со стопроцентной вероятностью он будет внуком Мести и Войны.
— А у вас есть полный текст пророчества, которым руководствуется брат Тайлер?
Директор Смит улыбнулся.
— Я сказал уже достаточно, — заявил он. — Боюсь, что с этого момента я начну торговаться так же отчаянно, как продавец верблюдов на восточном базаре.
— Иными словами, он у вас есть, но вы дадите мне с ним ознакомиться только после того, как я соглашусь вам помочь.
— После того, как мы поможем друг другу, — поправил он.
То есть, даже не после моего согласия, а только после завершения операции. Если мы оба доживем до этого завершения, что далеко не факт. У Эми есть два персонажа, каждый из которых стоит небольшой армии, и сюжетный артефакт, опасность которого сложно недооценить. Вероятно, что моего имени она никогда не узнает, я родилась в другом мире, скорее всего, там же меня и назвали, и я сама не знаю, как.
Но Эллиот-то местный. Допустим, он подчистил все архивы, но этого ведь мало. Вряд ли он сумел избавиться от всех свидетелей, включая родителей, других родственников и друзей детства. Даже если бы он на такое решился, на этом пути его ожидало бы достаточное количество технических сложностей.
Впрочем, какой смысл убивать его Блокнотом, если очередная версия Мигеля или моя копия могут сделать это гораздо проще, быстрее и без предварительных исследований?
— Ладно, допустим, — сказала я. — Где мне надо расписаться кровью?
— Нигде, — сказал он. — Это будет наше небольшое устное джентльменское соглашение.
— Никаких документов, никаких следов? — уточнила я. — Мне уже начинать думать, в какой момент вы захотите меня подставить?
— Понимаю, что заслужил ваше недоверие, и не знаю, как вас убедить, — сказал он. — Но сейчас я играю честно.
— Раз так, то скажите мне, а что будет с Эми после того, как мы ее найдем? Вы вернете ее обратно в камеру, под еще более строгий надзор, исключающий человеческий фактор? Или…
— Или, — сказал он.
— Спасибо за честность.
— Не вижу смысла вас обманывать, мисс Кэррингтон, — сказал он. — Ее способности прогрессируют, и это тот случай, когда потенциальная опасность перевешивает чашу весов пользы, которой мы могли бы из них извлечь.
Кроме того, она слишком много знает про Черный Блокнот и способ, которым ТАКС его заполучило, и этого знания достаточно, чтобы подписать ей смертный приговор. Директор Смит ничего об этом не сказал, но необходимости в том и не было.
Когда ты провела некоторое время в этом бизнесе, некоторые вещи для тебя очевидны.
Конечно, мне было жаль Эми, как подругу моей юности. Но не ту Эми, которая устроила охоту за всеми моими мужчинами. И не ту Эми, которая устроила бойню в ТАКС. Пусть у нее и были довольно веские причины, чтобы повести себя именно так.
Иногда просто не имеет значения, какие причины привели тебя к тем или иным решениями. Даже самые благие намерения не могут избавить тебя от последствий.
Если бы Эми просто сбежала, я бы не стала за ней гоняться. Не стала бы помогать ТАКС, и не пыталась бы ему помешать. Предоставила бы им разбираться между собой.
