После зимнего похода на Василия Косого, Иван Федорович распустил своих бояр по домам, залечивать раны. Многие погибли в той памятной битве, как простые воины, так и княжий двор понес огромные потери. Стоило Андрею вспомнить безумные атаки на ровный строй вятских копейщиков, как его передернуло, а лобовую атаку резанцев на дружину Косого, Андрей без содрогания вспоминать не мог.
В общем, не такая уж эта авантюра — попытка братье поменять власть в рязанском княжении.
Самое интересное, дьяк поведал только после того, как воевода вонзил раскаленный наконечник копья в живую плоть дьяка. Воевода в таких делах опытный, знал, что пленник расскажет все, да не все. Самое интересное, сообщают токмо под пыткой.
Иван Нелюб по пути домой, имел встречу с царем Ордынским. Лука повторил пытку, дьяк сразу уточнил, что под царем он подразумевает Улу-Мухамеда. Татарам заплатили, сколько, дьяк не ведает, но обещал царь дать Федору Ивановичу, князю пронскому, ярлык на великое княжение резанское. Ярлык — это всегда серьезно. В качестве аргумента, к ярлыку прилагались три сотни татар эмира Усейна, брата темника Яголдая. Не много, но само присутствие татар должно подействовать на резанцев устрашающе.
Интересно получается. А не тот ли это Усейн, с которым Андрей не так давно беседовал по поводу освобождения знатного татарина? Тот Усейн, сын Сарая, брат Яголдая. Точно! Все сходится! Вот почему он с легкостью согласился привести пленников! Знал, шельмец, что на Русь пойдет. Даст бог, свидимся.
Татар ждут со дня на день. Это плохо. Времени у Андрея, вернее у князя резанского совсем нет. Андрей принял решение.
— Ну, выкладывай, Лука, что там на придумывали Вы, — приказал государь воеводе, после того, как тот закончил общение с пленником.
— Да все просто, — Лука Фомич тут же начал объяснять государю план нападения на вольный отряд Малыша Мешена.
— Стой! — громкий окрик, раздавшийся среди лесной тишины, остановил конных рыцарей и следовавших за ними слуг, — Кто такие?
— Баннерет Жорж Шателен, со своими рыцарями и слугами, — уверенно отозвался рыцарь. — Следую к Малышу Мешену.
Латник в меховой накидке торопливо выбрался из-под раскидистых веток ели, на широкую тропу, что бы лучше рассмотреть развернутый баннер рыцаря.
— Проезжайте, — страж махнул рукой, убедившись, что рыцарь именно тот за кого себя выдает.
Всадники двинулись дальше по тропе, а он продолжал пялиться им в спину, когда проезжавший мимо всадник, нагнулся с седла, и точным ударом вонзил кинжал, по самую рукоять, в глазницу раззявы.
Слуги рыцаря, тут же разрядили свои арбалеты в направлении ели. В ответ оттуда раздались громкие стоны, ругань и предсмертный хрип. Трое слуг Шателена проворно спешились, метнувшись в чащу, добить раненных стражников. Через пару минут они вернулись, с окровавленными мечами, исправно сделав свое дело.
Рыцари, тем временем, выехали на огромную поляну, превращенную трудом многих людей и неиссякаемой волей Малыша Мешена в настоящую крепость. В лесу, насколько Жорж мог видеть, устроены засеки, через которые ни конный, ни пеший не пройдет. На поляну есть только один путь — тропа, по которой они сейчас приехали. По периметру поляны — крепкие палисады из вкопанных в землю кольев, за ними устроены позиции лучников. Прямо перед рыцарем находился въезд в лагерь, достаточно простые ворота, изготовленные из двух металлических решеток.
Всадники свободно миновали ворота, стража радостно приветствовала вновь прибывших, надеясь от них узнать последние новости. За несколько месяцев службы, гарнизон готов был волком выть от скуки.
Трое немолодых слуг баннерета, одетые в длинные, шитые из черного и серого сукна хуки, подбитые беличьим мехом, задержались у рогаток поболтать со стражниками. Они степенно спешились, пройдя под навес, устроенный стражниками рядом недалеко от ворот. Вновь прибывшие, дружелюбно угостили товарищей отличным вином, из заранее припасенного для этой цели кувшина, у них даже нашлась пара деревянных кубков. Стражники не заставили себя упрашивать, быстро завернув в серый холст свои луки, они отставили в сторону длинные пики.
Оглянувшись по сторонам, долговязый стражник в латанном-перелатанном коротком темно-синем хуке убедился, что с наблюдательной вышки выпивох не углядеть, радостно потирая руки, он, нетерпеливо притаптывая, ожидал своей очереди выпить.
Кувшин почти опустел, когда началась ссора между долговязым лучником и низкорослым слугой Шателена. Долговязый не только превосходил противника ростом, он был значительно моложе его. Слуги банерета выхватили кинжалы, нанося удары, метя в лица стражников. Долговязого свалили ударом налитой свинцом рукояти кинжала, проломив ему висок.
Расправившись со стражей, они быстро стянули с себя свои хуки, по шустрому заменив их на снятые с убитых. Трупы стражников они осторожно вынесли за палисад. Вскоре, над деревянным частоколом замаячила пика с насаженным на острие лисьим хвостом.
— Они захватили ворота, — Сенька, пристально наблюдавший за крепостью, углядев поданный сигнал, тут же сообщил об этом воеводе.
— Пора, — воевода размашисто перекрестился, подавая команду. — Ну, с богом.
К воротам устремился первый десяток, за ним соблюдая дистанцию следовал второй, третий. Вскоре, на тропе остались только те, кого воевода оставил в засаде: четверо слуг Шателена вооруженные длинными луками и трое вятчан с самострелами.
Лука Фомич с любопытством рассматривал укрепления, воздвигнутые немецкими наемниками на месте усадьбы резанского ренегата, они поражали своей простотой и вместе с тем неприступностью. Конструкция палисада проста — два заостренных кола: один вкапывается в землю строго вертикально, второй под сорок пять градусов. Рядом с ними устанавливаются остальные колья. Все. Просто и эффективно. Пускай, при строительстве в качестве материала использовалось дерево, но взять штурмом такой палисад — дороже дорогого обойдется.
Как миновали открытые настежь ворота, так воевода сразу приметил, что за первым палисадом сразу следует вторая линия укреплений из таких же заостренных кольев. Ширина между палисадами не велика, как раз, что бы смогли проехать в ряд двое всадников.
Если за воротами свернуть налево, то сразу упрешься в тупик, путь там преграждала невысокая башня с грозными на вид бойницами, которые сейчас затворены щитами. На площадке, венчавшей башню, установлены две малые серпентины на вертлюгах. При желании они поворачивались на девяносто градусов и могли вести огонь по узкому проходу между палисадами. Одним выстрелом, защитники могли положить многих, из тех, кто ворвется за ворота.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
