— Женя, не злись, я же говорю это из лучших побуждений! Я просто хочу, чтоб мы были вместе и были счастливы, а не страдали из-за недопонимания и недомолвок.
— И для того, чтобы ты был счастлив, я должна измениться? Ты не находишь, что это эгоистично?!
Он устало вздохнул, явив миру облик безмерно усталого воспитателя ясельной группы.
— Конечно, я тоже буду меняться и подстраиваться под изменившиеся обстоятельства, но сейчас мы говорим о тебе, моя красавица.
Проворно усадив меня к себе на колени и уткнувшись носом в волосы, он расслабился. А зря! Во мне проснулся дух феминизма. Не хочу я меняться! Я себя полностью устраиваю!
— Не нравлюсь — ищи другую.
Он рассмеялся и чмокнул меня в щеку, вызвав недовольный взгляд и бурные протесты, в том числе и показное брезгливое оттирание щеки.
— Нравишься. Очень нравишься, — тепло улыбнулся он. — Но нужно стремиться к идеалу, не находишь?
— Дарелин, в отношениях с девушками ты полный профан! Отпусти меня немедленно! Я не хочу тебя видеть, а таем более разговаривать! И не надейся, что я растаю от твоих ласк и поцелуев!
Он хмыкнул, но послушно пересадил меня на кровать, хотя и не спешил уходить.
— Да, у меня нет опыта подобных отношений, поэтому я могу быть в этом профаном. Но я же хочу как лучше. Ладно, давай оставим пока этот разговор, раз уж у тебя такое плохое настроение. Пойдем, позавтракаем? Может, ты блинчики сделаешь, а?
Скотина!!
Дарелин
Несмотря на утреннюю размолвку, Женька, кажется, не так сильно разозлилась на меня, как показалось мне вначале. Наверно, я и правда начал слишком грубо. Надо было высказать свою точку зрения помягче.
— Ты слишком мало внимания уделяешь занятиям, сын.
Я поморщился, понимая всю правоту слов Демиурга, но не находя в себе сил отвлечься от размышлений о Женьке. Кажется, она все же не совсем правильно меня поняла.
— Великое Мироздание, да что случилось между вами, что ты постоянно отключаешься от реальности? — вспылил наконец Кес.
Ничего себе, он что ждет от меня откровенности? Решил вступить в права и принять обязанности отца? Надоел уже. Лучше бы учил просто и не совался не в свои дела.
— Пустяки. Все нормально.
По крайней мере, я надеюсь, что все нормально. Женька же не наделает глупостей? Я охрану к ней приставил, на всякий случай. Они предупреждены о характере Наследницы. Тогда почему меня так потряхивает от волнения.
— Она стала занимать слишком много места в твоих мыслях. И угораздило же меня из миллиардов жителей того мира выбрать именно ее! Знал бы, что от нее столько нервотрепки, сбросил бы с моста и убедился, что она действительно мертва.
Отчетливо скрипнули мои зубы, челюсть свело от напряжения. Демиург, поняв что брякнул, поспешно сменил тему и принялся вещать о том. Как важно чувствовать мир, который опекаешь.
Чувствовать мир, знать все, что в нем происходит, осознавать его нужды как свои — все это тяжелая работа Хранителя Мира. Таковым например является сестра Кеса, присматривающая за миром Старшего. Но Хранитель — не Создатель, его опека не совершенна. Поэтому даже при самом лучшем Хранителе и в отсутствии Создателя мир гибнет, уничтожает сам себя. Поэтому мир Женьки слишком близок к своей гибели — Старший отсутствует слишком долго. И где его носит?
А Женька, наверное, расстроится, когда узнает об этом.
— Попробуй почувствовать этот мир, сын. Сконцентрируйся, но не напрягайся. Просто пусти его внутрь себя. Не напрягайся, отбрось все эмоции и желания.
Я старался почувствовать мир, как часть себя, но это оказалось не так уж легко. Накатила боль, в голове раздался дикий шум, сводящий с ума. Кажется, я застонал.
— Не отвергай его, прими. Расслабься и смирись. Ты его часть, а он — часть тебя.
И я смирился. Боль ушла, оставив вместо себя легкость и эйфорию, а жуткий шум превратился в навязчивый шепот молящихся. Впрочем, на него можно не обращать внимания. Ведь гораздо приятней ощущать бесхитростную радость играющего щенка, умиротворенность нежащейся на солнце девушки, предвкушение задумавших шалость детей, панику дроу, решимость и злость готовой телепортироваться Женьки.
— Что? Стой! Куда собралась?!
Я кинулся к окну и увидел как во дворе Женька наполняет силой пентаграмму телепорта, разбивая амулеты, которые мы с Ингром создали для нее.
— Женька, стой! Ты что творишь?!
— Да иди ты… лесом! Достал уже! Все, я ухожу от тебя!
Я ее точно убью. Достала уже со своим юношеским максимализмом.
Телепорт открылся, и Женька, не раздумывая, шагнула в него. А я ничего не мог поделать.
Женька
— Тоже мне, нашелся, идеальный прЫнц. — пробормотала я, поднимаясь на ноги и отряхивая колени.
Телепорт забросил меня куда-то не туда. Впрочем, это и не удивительно, я ведь забыла задать конечные координаты. Ну, с кем не бывает?! И вообще, я целитель, а не полноценный маг. Чудо, что я вообще что-то вспомнила по этой теме.
— Надо же, какой сюрприз. Я и не смел рассчитывать на такой подарок судьбы.
Глубокий приятный голос. Заставил меня отпрянуть и снова упасть, но уже на то место, которое принято считать мягким. Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в какой-то пещере, пусть и хорошо освещенной. И даже обустроенной в стиле казематов. Вот только в картинно совершенно не вписывался мужчина. На вид ему было лет сорок. Все его золотые волосы были будто посыпаны сахарной пудрой седины, а невероятно синие глаза опутывала паутинка морщин. Он улыбался невероятно доброй, лукавой и в то же время усталой улыбкой.
— К-к-какой п-подарок? — неожиданно начала заикаться я.
Мало ли что улыбается — может он извращенец! Точно! Старый педофил! Хотя… не такой уж я ребенок, а он — не такой уж и старик. Не Дарик, конечно, но тже симпатичный. Они кстати похожи. И Кес… Точно, этот мужчина — более старая версия Кеса! Но как? Ничего не понимаю.
— Самый лучший. Тебе помочь? Ты, наверное, ушиблась.
Мужчина приблизился и предложил мне руку, на которую я все же оперлась, после секундных колебаний.
— Простите, а как вас зовут? И где я? — все же отважилась спросить я.
Мужчина снова улыбнулся, напомнив мне японские мультики, и бережно усадил на койку, прикрепленную к стене цепями.
— У меня много имен. Но думаю, что тебе я больше известен под именем Иешуа. Так меня называли в одно из последних появлений в мире.
Так. Либо у этого мужика мания величия, либо он…
— Вы демиург?
Мужчина тепло улыбнулся и кивнул. Я же немного растерялась. Все мое общение с этими творцами ограничивалось довольно печальным опытом. Хотя, главное то — что я верю ему. Он действительно демиург. Причем какой-то свой, родной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
