Огромный огненный пузырь вздулся над землянкой волхва, а затем со страшным грохотом лопнул, разметав собравшихся поблизости людей, их окровавленные ошметки по всему заднему двору. Стоявшим поодаль повезло значительно больше — мощный удар воздушной волны лишь разбросал их в разные стороны. Но все это оказалось еще не самым ужасным, что ждало людей.
Посреди двора зияла огромная яма, саженей пять в глубину и не меньше десяти в длину. Несколько оставшихся в живых человек рискнули приблизиться к ней и увидели огромного, чешуйчатого зверя, ошалело топтавшегося на дне ямы. А рядом, возле его толстых бревноподобных лап неподвижно лежала хорошо знакомая получеловеческая фигура. Обычно внушающая челяди страх и почтение медвежья морда Белояна, залитая кровью, теперь выглядела жалкой и беспомощной. Волхв шевельнулся, кое-как поднялся, и тотчас зверь оборотился к нему.
Люди отпрянули прочь, едва увидев глаза зверя. Черные, не отражающие света, они зияли бездонными провалами на его тяжелой морде, покрытой роговой броней. Они внушали ужас куда больший, чем огромные, с локоть, клыки чудища, чем его зубчатый гребень, топорщившийся на спине и могучий ошипованный хвост. Все атрибуты змея были так или иначе привычны людям. Они либо видели змеев, иногда залетавших в окрестности Киева, и нещадно истреблявшихся богатырями, либо слышали рассказы о них от этих же богатырей или кощунников. Но глаза его не были обычными буркалами змея. Нет, словно огромные воронки они притягивали взгляды людей, притягивали, грозя всосать их в свою черную, ненасытную утробу. Парализующий волю ужас пополз среди людей, и многие из них, подхлестнутые животной паникой, бежали, сломя голову. И лишь несколько самых отчаянных смельчаков оказались очевидцами странной, безмолвной битвы, развернувшейся между чудищем и волхвом. Казалось, они просто стояли, ломая друг друга взглядами. Но даже их случайные свидетели, не искушенные в волшбе, смогли почувствовать столкновение двух могучих сил.
Шерсть на медвежьей морде волхва обвисла грязными клочьями, намокшими от пота и крови. Его белые одежды быстро меняли цвет на грязно-багровый. Будто превозмогая огромную тяжесть рука Белояна медленно поднялась, его палец вытянулся в сторону противника, но зрители, ожидавшие сокрушительного магического удара, молнией или еще чем, который должен был повергнуть страшную тварь в пыль, жестоко просчитались. Фигура волхва вдруг стала быстро сереть, разбухать, будто какая-то короста побежала по его телу, а еще через мгновение на его месте высился огромный бесформенный валун, который лишь отдаленно напоминал человеческую фигуру.
— Василиск…
Жуткие слова прошелестели меж последних зрителей, заставив их попятиться. Но убежать они уже не успели. Чудовище поднимало голову, и его взгляд настиг людей. Их запас прочности оказался значительно ниже, чем у волхва, и на краю ямы тотчас выросло несколько свежих каменных изваяний. А затем василиск выпрыгнул во двор.
Глава десятая
Тяжелые багровые тучи, похожие на выплеснувшуюся из жерла вулкана лаву, уже застывающую, но все еще смертельно опасную, медленно теснили заходящее солнце к горизонту. На взгляд князя слишком медленно. В ожидании грядущей встречи Владимир истомился, он бродил по разбитому возле рощицы лагерю, раздавал приказы, порой совершенно ненужные, злился, когда воины не спешили их выполнять, понимал, что не прав и злился еще больше.
Наконец, его терпение лопнуло и он решил, что может подождать до условленного часа и возле камня. Тем более, что она может прибыть раньше — а там же лес, дикие звери!.. Он подозвал Крука.
Старшина подошел насупленный и злой не меньше, чем князь. А то и больше, ведь он знал, что прикажет ему Владимир, и знал также, что спорить бесполезно.
— Крук, мне пора уходить. Даже не вздумай посылать за мной своих людей…
Глаза Крука скользнули по лицу князя и поползли куда-то в сторону. Совсем недавно, пользуясь рассеянностью князя, он уже отослал в рощу нескольких своих людей, но этого все равно было мало.
— Смотри мне в глаза, Крук! Ты понял меня? Я вижу, что понял. Увижу кого… — угрожающе заметил князь. — В общем, ты меня знаешь!
Скрипнув зубами, Крук кивнул, а князь уже спешил прочь. Но едва его фигура растворилась среди деревьев, как Крук тотчас созвал всех воинов.
— Я не могу отменить распоряжение князя, но я не могу оставить его без охраны. Что скажете, ребята?
Ребята молча пожали плечами, мол, чего зря спрашивать, и так все ясно. Нарушить указ князя — потерять работу, это неприятно, но поправимо, а вот не нарушить, но потерять князя — это несмываемый позор! Это было понятно всем.
— Рощица небольшая, но прочесать ее, как следует, и оцепить мы не можем. Не хватит ни времени, ни людей, — деловито продолжил Крук. — Поэтому сейчас быстро, попарно, идете вперед, берете князя в кольцо, но — предельно осторожно! Чтобы князь даже заподозрить не мог… Вопросы?
Вопросов не было, Крук выбрал наиболее опытных воинов, прекрасно знавших, что надо делать. Они беззвучно углубились в лес, и как Мстислав не старался, ни единого шороха он услышать не смог.
В лагере остались лишь Крук, трое его людей, да Мстислав, не перестававший ощущать на себе подозрительный взгляд старшины. Витязь не обижался, понимая, что тот его почти не знает, поэтому и оставил здесь, под присмотром… Но вот как же ему теперь быть, как незаметно прошмыгнуть в лес? Он долго маялся, измышляя один план за другим, но ничего путного в голову не приходило. А Крука, он знал, на мякине не проведешь, и на испуг не возьмешь…
Вспомнился случай, когда витязь в первый и последний раз встретился с Муромцем. Илья вернулся после долгого отсутствия, сильно поиздержался, платье поистерлось, бородой хорошей оброс и так случилось, что не признал его князь на свою беду. Пошумел малость Илья, и бросились богатыри по приказу князя мужика лапотного в шею гнать. До сих пор Мстислав не мог простить себе, что в числе тех рьяных молодых дружинников, что пытались сдвинуть Илью, оказался и он. Что его сдернуло тогда с места? Молодая кровь? Вино? Или упоение оттого, что поступил на службу княжескую?
Побил их Илья тогда сильно, хотя вроде и не бил, вроде только стряхнул с себя, как щенков глупых, вцепившихся в матерого волка, но мало им не показалось. Мстислав, к примеру, башкой сразу треснулся и вырубился напрочь. Только рассказывали потом, что шагнул Илья в великом гневе к князю. И единственный, кто осмелился преградить ему дорогу был Крук… Когда спросили его после, неужто и вправду надеялся он остановить Илью, Крук только плечами пожал. Дескать, какая разница, остановил бы или нет, работа у него такая, должен он был ему дорогу заступить… Однако Илья остановился. На одно мгновение, но и его хватило умному Добрыне, чтобы обхватить Илью сзади и успокоить слегка. Князь был спасен, хотя и ценой некоторых разрушений в городе. Ну, это понятно, надо же было куда-то гнев излить…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
