Незадолго до этого отряды ваххабитов, вторгшиеся в Новолакский район Дагестана, оказались в осаде в районе сел Карамахи и Чабанмахи. Чтобы отвлечь внимание, силы и средства федеральных войск и обеспечить прорыв со стороны Чечни новых отрядов боевиков на выручку окруженным, Хаттаб и спланировал два взрыва в Буйнакске: жилого дома, где размещались семьи военных 136-й бригады Минобороны РФ, и военного госпиталя. Исполнителем этих акций был назначен Иса Зайнетдинов, некогда бывший у Хаттаба поваром, а затем служивший у него же командиром противотанкового расчета (в отряде Хаттаба также воевали два сына Исы). На эту акцию были выделены огромные денежные средства — 700 тысяч долларов.
Зайнетдинов действовал, конечно же, не в одиночку: он взял себе в помощники двух братьев Салиховых. В начале сентября 1999 года террористы загрузили в Сержень-Юрте в «КамАЗ» свыше 3 тонн алюминиевого порошка и аммиачной селитры и отправились в Буйнакск. По дороге их несколько раз останавливали милиционеры, однако ни одному стражу порядка не пришла почему-то в голову мысль осмотреть содержимое мешков.
В Буйнакске адскую смесь перегрузили в «ГАЗ-52» и «ЗИЛ-130» и доставили в два места: к жилому дому № 3 по улице Шихсаидова и к военному госпиталю. Сначала сработал заряд у жилого дома: это случилось 4 сентября в 21.45. Однако привести в действие второй заряд террористы не успели: за 15 минут до взрыва взрывчатку обнаружили поднятые по тревоге милиционеры.
Напасть на след террористов сыщикам удалось буквально за считаные часы: в кабине грузовика была найдена доверенность на имя Исы Зайнутдинова. Говорят, когда тот увидел по телевизору сюжет об этом, его ярости не было предела: он обвинил в халатности братьев Салиховых и заявил им, что свою часть гонорара ни один из них не получит. Чуть позже нечто подобное заявил и заказчик теракта Хаттаб: назвав буйнакских террористов халтурщиками, он вместо положенных 700 тысяч долларов отдал им только 300.
Между тем спустя несколько месяцев после взрыва Зайнутдинов вместе с несколькими ваххабитами снял квартиру в Махачкале и стал готовиться к очередным терактам: взрывам домов, где проживали милиционеры. Однако в мае об этом стало известно в местном утро, и террористов повязали. Но вернемся в «черный сентябрь» 1999 года.
Спустя пять дней после взрыва в Буйнакске беда пришла в столицу России — Москву. Здесь был взорван жилой дом на улице Гурьянова (Печатники). Погибло 92 человека. А еще спустя четыре дня — 13 сентября — рухнул от взрыва бомбы жилой дом на Каширском шоссе. Там погибло 120 человек Причем второй взрыв произошел в разгар антитер-рористической операции, которая проводилась в столице силами милиции. Буквально за день до взрыва злополучный дом № 6 на Каширке проверялся местным участковым и сотрудниками РЭУ, но проверка носила формальный характер. Тот день выпал на воскресенье, и одно из подвальных помещений, принадлежавшее коммерческой организации, было закрыто. Проверяющие не стали самостоятельно его вскрывать, отложив это дело на завтра. Но в 5 часов утра дом взорвали. Это была единственная оплошность, которую в те дни допустила милиция. Сразу после второго теракта поступила жесткая команда обследовать все помещения вне зависимости от присутствия владельцев. В одном только Южном округе таких помещений оказалось около 1300. В течение суток все они были проверены. При этом 82 помещения были вскрыты.
Между тем в тот же день 16 сентября жители одного из домов по улице Борисовские пруды позвонили по «02» и сообщили, что в подвал их дома накануне вечером неизвестные люди сгружали какие-то мешки. К месту вызова тут же примчались оперативники РУБОПа, МУРа и УВД Южного округа. И не напрасно. В подвале дома было обнаружено более 50 мешков с этикеткой «сахар» со взрывчатым веществом гексоген. Также там находились и детонаторы. Террористам оставалось только подсоединить детонаторы и установить таймер. Не успели. Вскоре был обнаружен и главный склад террористов, где хранилась остальная взрывчатка: на Краснодарской улице.
Схема, по которой действовали «московские» террористы, выглядела следующим образом. Сначала они по документам прикрытия на имя некоего Мухита Лайпанова (он не имел никакого отношения к террористам и погиб в автокатастрофе в начале 99-го) сняли несколько подвальных и полуподвальных помещений, причем в Спальных районах. Затем завезли туда взрывчатку, обложив ящики с ней продуктами питания (мешки с сахаром и чаем) и упаковками с сантехникой. Стоит отметить, что взрывчатки было завезено именно столько, сколько необходимо для полного обрушения объектов. И стали ждать часа «X».
Тем временем следствие установило, что и в этих случаях заказчиком взрывов выступал Хаттаб, а непосредственным организатором терактов был 29-летний Ачемез Гочияев. Незадолго перед взрывами он проживал в гостинице «Алтай» и на своем «Мерседесе» объезжал окраины города и снимал помещения под склад для «продуктов питания». В середине августа в снятый им склад в Проектируемом проезде Москвы с трейлера «Совтрансавто» было отгружено 8 тонн взрывчатки. Из Москвы Гочияев отбыл приблизительно 13 сентября, то есть сразу после второго взрыва.
Россия еще не успела оправиться от шока, связанного со взрывами в Москве, как 16 сентября рвануло еще раз — на этот раз в городе Волгодонске Ростовской области. Там террористы припарковали к жилому дому грузовик со взрывчаткой и привели в действие взрывной механизм. Погибло около 20 человек, более 50 были ранены.
Практически лидеры всех ведущих мировых держав выразили свои соболезнования России, однако дальше этого не пошли. Призыв Владимира Путина объединить свои усилия в борьбе с международным терроризмом остался без ответа. На Западе посчитали, что подобные варварские акции присущи только российской действительности. День 11 сентября 2001 года доказал Западу, как глубоко они заблуждались.
Глава 22
Охота на боевиков
За годы, что наша армия воюет в Чечне, российские спецслужбы устраивали несколько десятков операций, целью которых было пленение или уничтожение полевых чеченских командиров. Первой жертвой этой охоты стал сам президент Чечни Джохар Дудаев, приказ на устранение которого отдал якобы сам Ельцин. Согласно этой версии, президент России «осерчал» на президента Чечни после того, как отряд полевого командира Радуева в 1996 году напал на дагестанский город Кизляр, затем переместился в Первомайское, откуда беспрепятственно ушел, несмотря на то что сам Ельцин клятвенно обещал россиянам, что тому не удастся это сделать: дескать, у нас все под контролем тридцати восьми снайперов. Вот тогда-то, в порыве гнева, Ельцин якобы и отдал приказ на устранение Дудаева.
Спецслужбы отслеживали мятежного президента в течение нескольких месяцев, однако подобраться к нему близко никак не удавалось. Двух агентов охрана Дудаева разоблачила и убила при первой же попытке внедриться в окружение своего подопечного. И только третьему удалось-таки устроиться помощником к личному повару Дудаева. Чуть позже еще несколько российских агентов проникли в ставку чеченского президента. Когда первая фаза операции (внедрение) была завершена, в Москве стали думать о второй (устранение). Вариантов было несколько. Например, всерьез рассматривалась версия о похищении Дудаева. Но от этого пришлось отказаться, поскольку не удалось обеспечить коридор для спецназа. Тогда остановились на варианте со взрывом: один из агентов должен был заложить взрывчатку в автомобиль Дудаева. Но в самый последний момент этот вариант заменили другим. — по нему наши спецслужбы должны были накрыть Дудаева ракетой во время его разговора по спутниковому телефону «Инмарсат». Российские ученые предложили изготовить прибор, который перехватывал бы луч, идущий от "трубы» на спутник, фиксировал точные координаты абонента и передавал их бомбардировочной авиации. Стоимость такой разработки составила 1 миллион 200 тысяч долларов. Говорят, «добро» на выделение денег на эту программу дал все тот же Борис Ельцин. Через пару месяцев прибор был готов, причем российские ученые сделали своему президенту подарок — уложились в 600 тысяч долларов.
Согласно многим источникам информации, последним человеком, с кем Дудаев разговаривал в тот роковой для себя день 21 апреля 1996 года, был известный российский бизнесмен и политик Константин Боровой. Их разговор состоялся примерно около 8 вечера и длился несколько минут. Этих минут российским спецслужбам с лихвой хватило, чтобы с помощью самолета дальнего радиолокационного обнаружения «А-30» (аналог американского «Авакса») засечь местонахождение Дудаева (район села Гехи-Чу) и поднять в воздух два фронтовых бомбардировщика «Су-24». В тот момент, когда Дудаев, оста-новив в поле свою «Ниву», разговаривал с Боровым, его и накрыли две ракеты. Вместе с чеченским президентом также погибли: представитель Чечни в Москве Хамад Курбанов и еще двое человек, среди которых один был агентом ФСК (о предстоящей операции он, видимо, ничего не знал, иначе бы подстраховался).
