— Почему у тебя все так сложно? — спросила Кэтрин,
глядя на взволнованную подругу, — Не проще тогда было бы сразу меня убить?
— Многие считают смерть лишь избавлением, — ответила служанка, — Не думаешь о себе, подумай что будет со мной!
— Так ты переживаешь видимо только за себя, — угрюмо бросила Кэт.
— За тебя, но и о себе не забываю, — искренне призналась Мэри, — Я последую за тобой, какими бы тяжелым не был бы твой путь. Но все же сначала хочу его облегчить.
— Спасибо, — дрогнувшим голосом произнесла графиня и обняла подругу, — Обещаю, я обдумаю все.
Рассветы сменяли закаты, и Кэтрин потеряла счет дням. За окнами все заиграло зелёными красками, а в саду на яблонях распускались первые цветы. Но отчего-то ей все опостыло. Внутри появилась пустота. За это время девушка так не разу и не встретилась с мужем. Он словно испарился, но от служанок она знала, что граф в поместье. Дантон избегал ее, и это были не домыслы. Мужчина завтракал за долго до нее, и обедал позже, чтобы ненароком не столкнуться. Кэтрин и сама после произошедшего между ними не горела желанием с ним встречаться. Но и почему-то такое поведение мужа было ей не приятно. Она долго думала о том разговоре с Мэри, и задавалась вопросом хочется ли ей, чтобы Мишель разорвал их союз. Но так и не находила ответа. Та ночь что-то изменила, и хотя она еще не понимала что именно, чувствовала будто ее телу чего-то не хватает. Словно оно засыхало не получая достаточно влаги. Устав от этих бесконечных сомнений, одним из вечеров, Кэтрин решила подкараулить Мишеля в коридоре. И поговорить с ним обо всем. Она прождала очень долго, супруг вернулся лишь к полуночи. И увидев его силуэт в темноте, девушка растерялась и убежала в свою комнату. Сердце в груди стучало так неистово, что казалось вот-вот выпрыгнет. А огромные мурашки табуном пронеслись по телу. Еще больше взволновавшись странной реакцией, графиня списала все на волнения, но следом последовали сны… В них каждую ночь к ней приходил Дантон и они сливались в вихре необузданной страсти…
После очередной порции волнительных сновидений, Кэтрин встретила утро совершенно разбитой. А влетевшая в комнату Мэри со словами "На рассвете ты отправляешься ко двору" окончательно ее добила.
64 ГЛАВА
Кэтрин смотрела в окно, облокотившись о мягкую обивку в карате. Как и сказала Мэри они выехали на рассвете, и уже к следующему утру преодолели полпути. Служанка тоже отправилась с ними, но очень быстро ту укачало в дороге, и ей сделалось плохо. Пришлось оставить Мэри в ближайшей деревни. Что не мало огорчило Кэтрин, с подругой она чувствовала хоть какую-то поддержку. А теперь девушке казалось, что ее везут на каторгу. Мишель предпочел путешествовать верхом, и давным-давно пропал из виду. Сидя в полном одиночестве в без конца трясущемся экипаже, Кэт страдала от жуткой скуки. А к вечеру и вовсе начался сильный дождик. Девушка почти задремала, когда ощутила резкий толчок и до нее донесся громкий звук скрежета. Спустя мгновение в карету заглянул кучер и угрюмо сообщил о том, что сломалось колесо.
— Что же делать? — встревоженно спросила молодая графиня.
— Я бы мог поискать поблизости деревню, но тогда мне придется оставить вас одну, — ответил мужчина смахнув с лица струйки от дождя, — Но боюсь граф этого не одобрит.
— Если бы его светлость, держалась рядом с нами, подобный вопрос не возник, — пробубнила девушку недовольно, — И теперь, не всю же ночь нам здесь торчать. Ступай, поищи помощь, и не волнуйся за меня.
— Вы точно не побоитесь остаться? — засомневался кучер, — Может лучше вам пойти со мной?
— Нет уж, спасибо, — отказалась девушка, — Здесь по крайней мере сухо, а от страха думаю ещё никто не умирал.
Но оставшись в одиночестве, Кэтрин быстро почувствовала беспокойство. Она попыталась уснуть, устроившись по удобнее, но барабанящий по крыше дождь то и дело ее отвлекал. А потом и вовсе, девушке начали мерещиться шорохи. Стало казаться, что кто-то шныряет возле кареты. Графиня успокаивала себя, напоминая о том, что и не в таких переделках бывала. Но спокойней ей не становилось, а лишь ещё больше нагнетала себя. Вскоре она, дрожа, забилась в угол кареты, и слушала биение своего же сердца в унисон с дождём. Но быстро поняла, что страх которого ты не видишь хуже всего. И глубоко вздохнув, произнесла короткую молитву, после чего толкнула дверь кареты. Выглянув на улицу, Кэтрин не увидела там ничего ужасного. Лишь непроглядную стену дождя и завывающий ветер. А кругом сплошная тьма. Ни одной звезды не светило на небосводе. Где-то вдалеке вскрикнула птица, и девушка испугавшись, заскочила обратно в экипаж.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Время шло, а кучер все не возвращался. Да и дождь стал сильнее. Скоро масляная лампа догорела и в карете воцарилась темнота. А с нею внутрь стал проникать холод. Оставаться в экипаже стало просто невыносимо, Кэтрин казалось, что она задыхается. Ей чудилось будто бы мрак сделался осязаемым, и тяжелым грузом осел на коже. Не выдержала и вылезла из кареты, сразу же попав под шквал проливного дождя.
— Бррр, — пропищала девушка, обняв себя руками. И осмотревшись по сторонам, медленно пошла по вязкой дороге. Ноги Кэтрин утопали в про брюзглой земле, а промокшее платье стало тяжким бременем. С усилием сделав ещё несколько шагов, она поняла, что покинуть экипаж было большой ошибкой. И девушка повернула обратно. С трудом добравшись до кареты, Кэтрин обессиленно рухнула на пол. Мокрое, холодное платье липло к телу превращая кожу в лед. Забравшись на сиденье она протянула к груди ноги пытаясь хоть как-то согреться. Но вскоре начала стучать зубами. В отчаянии девушка готова была разрыдаться, и лишь понимание того, что это никак ей не поможет, удерживало от слез. Кэт осознавала, что если кучер в скором времени не появиться, ей будет худо.
Она сидела неподвижно, промерзнув до костей. Даже дрожать ей было больно, от любого колыхания воздуха кожа сжималась и покрывалась мурашками. Позабыв обо всех страхах, Кэтрин мечтала лишь о том, чтобы согреться. Но немного погодя снова напряглась. До нее донеслось странное постукивание, напоминающее топот копыт. Затаив дыхание девушка прислушалась, брюзжание становилось все ближе и ближе, но вскоре стихло. Вновь наступила тишина, лишь стук дождя и скрежет ветра доносились снаружи. Немного расслабившись, она выдохнула, но не успев опомниться, закричала от ужаса… Внезапно дверь кареты со скрипом отворилась и в проеме появился черный силуэт. Потеряв дар речи от испуга, Кэтрин защищаясь вытянула вперед дрожащую руку. И ещё громче закричала, когда на ее кисти сомкнулись ледяные пальцы.
— Успокойся это я, — до оторопевшего разума донесся знакомый голос.
— Ме-ше-ль? — заикаясь выдавила она, сама не осознавая, что назвала его по имени.
— Нет, сам сатана явился по твою душу, — насмешливый голос мужа подействовал отрезвляюще, и она почувствовала, как в горле нарастает ком, — Что произошло? Почему ты одна?
— Колесо… — произнесла, стараясь, заставить зубы не стучать, — Сломалось колесо. Кучер отправился за помощью.
— Я с него шкуру спущу! — гаркнул Дантон.
— За что? Я сама на этом настояла, — быстро протараторила девушка, испугавшись за благополучие ни в чем не повинного человека.
— Хм, а чего в темноте сидишь? — перевел тему граф
— Лампа погасла, — пожала плечами Кэтрин, пытаясь во мраке разглядеть мужа.
— Сейчас, — буркнул Мишель и исчез из поля зрения, но спустя мгновения появился с тускло мигающей лампой в руках. Осветив экипаж он пристально посмотрел на Кэтрин. Граф тоже вымок до нитки, его волосы спадали на лоб мокрыми сосульками. Но казалось это его нисколько не волнует в отличие от неистово дрожащей девушки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Почему ты вся мокрая? — недовольно спросил мужчина.
— На улице дождь, — как ни в чем не бывало ответила Кэт.
— Какой черт тебя дернул туда высовываться? — пробурчал Мишель, и следом велел, — Снимай платье, я принесу покрывало.
Немного посомневавшись, девушка все же приняла решение избавиться от мокрой одежды. Но развязать скользкую шнуровку трясущимися руками ей не удалось. Вернувшись, Дантон смерил ее сердитым взглядом, и проворчал:
