– Но мы его ждать не будем. Пойдемте, сейчас я вам документы покажу, – проговорил старичок и повел Сокольского за собой. Дверь он запер на здоровущий засов. И заметив это, Сокольский пропустил старика вперед, и, воспользовавшись тем, что он повернулся к нему спиной, тихонько отодвинул задвижку засова.
Увидев, что старик с Сокольским вошли в дом, Федор Туманов посмотрел на Грека с Ваняшиным и сказал:
– Слышали? Кроме старика в доме никого нет. Так что вперед, бойцы.
Грек вылезал из машины последним. Федор протянул ему бинокль со словами:
– Один ведет прослушку. Другой – наблюдение за соседним домом и территорией около него. Ну, все, с Богом.
Ваняшин быстро подошел к двери. На плече, на широком ремне, в металлическом корпусе, у него висела радиостанция с наушниками и выдвижной антенной. Открыв дверь, Ваняшин вошел на территорию садового участка. За ним, походкой диверсанта, семенил Грек, оглядываясь по сторонам.
Федор остался сидеть в машине. Минут через пять после того, как Грек с Ваняшиным вошли, Федор достал сотовый и, набрав номер мобильника Сокольского, сказал ему:
– Ребята уже на месте. Хватит мурыжить старика. Выходи.
Сокольский вышел из дома с красным лицом, по которому градом катился пот.
– Замотал он меня, – пожаловался толстяк. – У старпера куча справок, на все случаи жизни.
Федор улыбнулся.
– Так он же столько лет директором универсама проработал. А это, друг мой, дело непростое. Такие люди как он, шагу не ступят, чтобы не подстраховаться. Одно слово – прохиндей. Ну ладно. Поехали отсюда. Встанем вон там на окраине поселка, возле строящихся домов, чтобы не вызывать у Мамедова подозрений.
Сокольский завел мотор.
* * *
Войдя на территорию участка, Ваняшин кинулся в кусты, росшие вдоль забора. Причем, если высокий лейтенант преодолел пятнадцатиметровое расстояние в несколько прыжков, то Греку, чтобы успеть за ним, пришлось порядком выложиться. Догнав Ваняшина уже у забора, Грек произнес с обидой:
– Леш, ты меня-то не бросай. Скачешь как олень. Николаич сказал, нам держаться вместе.
– Ну так не отставай. Я эту шарманку на плече волоку, а ты на легке бежишь и отстаешь. Сейчас мы с тобой пойдем вон туда, – кивнул Ваняшин на заднюю часть территории. Там спрячемся в кустиках. Я буду вести наблюдение за домом Мамедова, а ты будешь на прослушке. А хочешь, наоборот? – спросил Ваняшин, но Грек заупрямился.
– Нет. Ты ростом выше. Наблюдай ты, – сказал он.
Честно говоря, Сан Саныч чувствовал себя неуютно, поражаясь спокойствию Ваняшина. Все-таки они на чужой территории, и сюда, между прочим, их никто не приглашал.
– Ну и что? Подумаешь, – беззаботно проговорил на это Ваняшин.
Грек оглянулся, прислушался и произнес тихо:
– Вот увидит нас здесь старичок, тогда будет тебе, ну и что. Подойдет сзади, хрястнет лопатой по черепушке.
– Я ему хрястну. Зубы пересчитаю, – стоял на своем Ваняшин.
Они расположились в густом вишеннике, росшем у самого забора. Место выбирал Грек, посчитав, что в случаи опасности, им тут проще спрятаться. Пока Леха Ваняшин распускал антенну радиостанции, Грек вскарабкался на забор, и, высунув свою усатую физиономию, глянул в бинокль на дом Мамедова.
– Ну и чего там видно? – спросил Ваняшин, включив радиостанцию и прислонив один наушник к уху.
– Движение людей видно. Возле двух машин чего-то крутятся. Ну и бугаи, я тебе скажу, Леха. И у каждого в кобуре по пистолету, – проговорил Грек и сорвался с забора. Чтобы удержаться и не упасть, он взмахнул ногами перед лицом Лехи Ваняшина и тот сморщился.
– Слушай, это чем от твоих ботинок так прет? Грек?…
Грек спрыгнул на землю.
– Леш, это я когда за тобой шел, в малине вляпался, – признался он.
Ваняшин усмехнулся.
– Где ты три дня назад так хорошо сидел?…
– Ну сидел, и что? С кем не бывает? – обиделся Грек.
– Да нет, ничего. Вроде говорят, что свое не пахнет, а тут как раз наоборот. Так прет, что дышать нечем. Иди, ботинки об траву вытри. Сапер. И надо же такому быть, – подтрунивал Ваняшин над усатым капитаном. – На собственной мине…
* * *
Федора злило, что рабочие, занятые на строительстве крайнего дома, недалеко от которого стояла машина Сокольского, стали обращать на них внимания. Вдобавок, солнце припекало так, что казалось еще немного, и они с толстым лейтенантом просто сварятся. Что, кажется, потихоньку уже и происходило с Сокольским. Сначала толстяк снял свой модный пиджак, бросив его на заднее сиденье, потом ослабил удушливую петлю галстука. Потом и вовсе стянул его с шеи и снял рубашку, сверкая перед открытым окном своими телесами. При этом он ворочался как медведь в берлоге, готовивишийся к зимней спячке.
Пятеро рабочих молдован, заметив в салоне «Жигуленка» двух мужиков, толком не понимали, отчего раскачивается машина, и, скорее всего, принимали их за «голубых» потерявших стыд и срам, если вот так, среди бела дня, на глазах у всех. Побросав работу, все пятеро сидели, курили и бросали на Туманова с Сокольским насмешливые взгляды.
Часа через два, когда нервы у Федора были уже не пределе, лежащий у него в кармане сотовый, разразился мелодичной трелью. Майор быстро схватил трубку.
– Слушаю? – едва ли не прокричал он, прижимая трубку к уху.
Звонил капитан Грек.
– Николаич, там такое творится, если бы ты видел, – заговорил Грек чуть приглушенным голосом, видно опасаясь, что его услышат. Федор не сомневался, что для этого у Грека были веские основания, и, подстраиваясь под его голос, спросил тихо:
– Что ты там видишь? Говори.
– Николаич, Багиру вижу. Ее нарядили под беременную…
– Значит, нацепили на нее взрывчатку, – догадался Федор.
– Точно, – подтвердил Грек. – Я слышал разговор Мамедова о взрывчатке. Багире прицепили десять килограммов тротила. Вот почему у нее такой большой живот. Второй женщине, поменьше. Всего лишь пять. Обоих накололи наркотиками. Главная в их дуэте, та, другая. Ваняшин видит ее в бинокль, говорит, что она чеченка.
– Так вы их обеих видите? – спросил Туманов.
Грек как будто усмехнулся.
– Видит их только Ваняшин. Он торчит на заборе с биноклем. Я сижу возле радиостанции, – произнес Грек. Федор подтвердил, что понял Грека. Хотя пока неясным оставалось одно и самое главное. Об этом майор незамедлительно и спросил Грека:
– Тебе удалось узнать, что должны взорвать Багира и та другая женщина.
Ответ усатого капитана разочаровал Федора Туманова.
– Нет, не удалось. Мамедов об этом не сказал ни слова. По крайней мере, Багире. Скорее всего, об этом знает та вторая женщина, потому что Мамедов приказал Багире во всем ее слушаться, – сказал Грек.
– Жаль, – искренне посетовал Туманов и тут же спросил: – Вам оттуда видно, в какую машину сажают Багиру?
– Видно, – ответил Грек. – Обеих женщин сажают в машину «скорой помощи». «Газель».
– «Скорую помощь»? – переспросил Федор, несколько удивившись.
– Да, Николаич, – подтвердил Грек. А Федор сказал, после короткого раздумья:
– Думаю нам эту «скорую помощь» надо тормознуть. Выходите, и мы с Сокольским сейчас подъедем. Охрана в ней есть? – спросил Туманов.
Грек ответил, что сейчас об этом он узнает у Ваняшина. Потом ответил, сказав:
– Никакой охраны в ней нет. Только один водитель.
Федору стало неясным по поводу самого Мамедова. Все-таки, главным в дуэте Багиры и той второй девушки был именно он. Они, всего лишь технические исполнители, которых в случаи потери, несложно заменить. Как уже было с одной из девушек, которую Мамедов подорвал на автобусной остановке. Ее он заменил на Багиру. Потеряет этих двух, будет искать других исполнительниц, которые даже не будут подозревать, что должны умереть, как и их предшественницы.
– Постой, ты сказал, один водитель?..
– Ну да, – подтвердил Грек.
– А Мамедов? Он разве не едет с ними? – В голосе майора слышалась обеспокоенность, от которой Грек пришел в легкое замешательство. Сказал:
– Понимаешь, Николаич… В общем, Мамедов уехал на серой «девятке».
Федору показалось, что он ослышался.
– Как уехал? Когда?
– Уехал. Пять минут назад. Сначала он видно собирался ехать на этой же «скорой». Но ему кто-то позвонил на сотовый. Поговорив по телефону, Мамедов сел на серую «девятку» и уехал.
Туманову захотелось наорать не недотепу Грека. Еще считает себя семи пядей во лбу. Опытным опером. Сдерживаясь от грубости, Федор проговорил возбужденно:
– Саня, разве ты не знаешь, что нам необходимо задержать Мамедова вместе с женщинами, которым предназначена участь смертниц?
– Знаю я, – несколько с обидой ответил Грек.
– Тогда почему ты не позвонил и не сообщил, что Мамедов выезжает? Кстати, мимо нас серая «девятка» не проезжала. Мы упустили его. Понимаешь? Даже если теперь мы задержим эту «скорую», главный террорист останется на свободе и постарается осуществить то, что собирался. Взорвать, но мы не знаем чего. Одним словом получается так, что вся наша операция пошла насмарку. Ты это понимаешь?
