Восемь часов. Повсюду длинноногие красотки. Одни полностью одеты, другие в трусиках и футболках, третьи просто в трусиках. Почти все девушки уже приехали, и помещение начинает походить на какую-нибудь выставку красоты. Фены работают на полную мощность, повсюду тошнотворно пахнет лаком для волос. Бев работает с какой-то симпатичной девицей, держа ее за подбородок. Джеймс причесывает Юлию. По крайней мере эта здесь. А где Лидия? Я оглядываюсь и нигде ее не вижу. Ужасно. Обычно она приезжает одной из первых, чтобы вволю наесться, пораньше сделать макияж и побродить вокруг, пока я общаюсь с прессой.
— Привет, — говорит какая-то худосочная блондинка с безжизненными прямыми волосами. — Я Келли из JJW.
— Откуда? — переспрашиваю я. Нервы у меня на пределе, ладони мокрые, сердце колотится. Со стороны можно подумать, что я не в себе.
— James, Johnson & West.
— Ах да.
— У вас хотят взять интервью.
— Отлично.
Келли отходит назад, и за ее спиной обнаруживаются три камеры.
— Это Fashion File, Video Fashion и CNN.
— Супер, — говорю я, щурясь в ярком свете.
— Также пришли репортеры из Reuters и Associated Press пресс, за кулисами фотографируют несколько ребят из Vogue и W, и есть одна девушка, которая пишет статью для Еllе. Вы заняты?
— Что? — спрашиваю я и саркастически замечаю: — Нет. Абсолютно нечего делать.
— Замечательно, — говорит она. — Тогда дайте несколько интервью.
И, прежде чем я успеваю сказать ей, что пошутила, Келли ставит меня перед объективами, и я начинаю рассказывать о своей коллекции, пристрастиях и шотландских корнях. Повторяю я одно и то же в третий раз, замечаю Александра. Он отчаянно мне жестикулирует из-за спины девушки с CNN.
— Так вы родом из Шотландии? — спрашивает она.
— Ну… вроде того. — Я улыбаюсь.
— Вот почему в вашей коллекции не могли не появиться шотландские мотивы, — констатирует она.
— Конечно, — лгу я.
Александр снова машет.
— Прошу прощения, но мне нужно идти.
— Последний вопрос!
— Да, пожалуйста…
— Я слышала, вы готовите платье для Ванессы Тейт на «Оскар». Пару слов о том, что вы собираетесь сделать?
— Ну… — мнусь я. — Что-нибудь сексуальное… блистательное… Наверное, длинное.
— Отлично. Вы свободны. Теперь я скажу свои слова перед камерой.
— Ты нужна в первом ряду, — выпаливает Александр.
— Что? Где? — Сердце у меня обрывается.
— Черт знает что! Какой-то кошмар. — Он буквально заламывает себе руки, пока я иду за ним в первый ряд.
— Что такое? Свет? Музыка? Анна не придет?
— Нет-нет, с этим все в порядке… Какой-то бесконечный кошмар. — Он смотрит на меня очень серьезно. — У нас закончились пакеты с подарками.
— Что?
— У нас закончились подарки! Что делать?
— Я думала, действительно случилось что-то страшное.
— Случилось! — твердит Александр.
— Я думаю, с этим должны разбираться девушки от JJW, — говорю я. — Ты мне нужен за сценой.
— Я еще не разложил таблички!
— Чем ты занимался все это время?
— Думал, что делать с подарками.
— Ладно, пошли!
Мы с Александром перехватываем пару девиц, вместе с ними раскладываем на стульях таблички с именами и улаживаем проблему с подарками, решив вручать их только представителям прессы и закупщикам из Штатов. Закупщики-англичане сидят по ту сторону подиума, так что они, возможно, ничего не заметят. Только первые два ряда расписаны по именам; остальные гости просто внесены в список, но на их сиденьях нет табличек. То и дело, по мере того как техники один за другим проверяют динамики, начинает играть музыка.
— У нас две Анны Винтур! — орет Александр с другого конца зала.
— Анна Винтур только одна! — замечаю я со смехом.
— Да?! Неужели? — говорит Александр. — Где вторая Анна Винтур?
— Кажется, я положила табличку куда-то туда, — отвечает девушка.
— Куда?
— Где-то во втором ряду.
— Во втором? Да сколько тебе лет? Откуда ты взялась? Ты что, черт возьми, не знаешь, кто такая Анна Винтур? — Александр багровеет. — Кто тебя прислал?
Бедняжка напугана и начинает обыскивать весь второй ряд.
— Прошу прощения… Нашла!
Она убирает табличку с именем Анны Винтур со второго ряда, и Александр расслабляется.
— Вот так, — говорит он. — И чтобы больше таких ошибок не было.
Все напряжены. Александр то и дело одергивает наших помощниц. Марк орет на техников. Я хочу курить. Оставляю своего коллегу разбираться с подарками и иду за сцену. Там висит тошнотворный запах косметики, лака для волос и женского пота. Помещение так переполнено, что пройти почти невозможно. Повсюду фотографы, которые снимают манекенщиц, и телеоператоры, которые снимают фотографов. Пару бутылок шампанского уже успели распить. На столиках перед зеркалами стоят стаканчики. Девушки хихикают, ревут фены, фотографы командуют, и во время интервью почти невозможно расслышать собственные ответы, не говоря уж о вопросах.
До начала остался час, студентки-костюмерши уже здесь и заняты последними приготовлениями. Мими в третий раз перебирает аксессуары. Некоторые модели начинают одеваться. Другие болтают по мобильнику. Третьим делают макияж. Я хожу по комнате и пытаюсь определить, все ли в сборе. Каждый знает, что делать. Марк слоняется в толпе, выкликает по именам манекенщиц и отмечает их в своем списке. Лилии все еще нет. Может быть, она так обиделась, что вообще не приедет? В таком случае ее расчет верен.
— Двух моделей не хватает, — сообщает Марк. — Но Лидия едет.
— Едет?
— Да. — Он смотрит в список.
— Слава Богу! — У меня чуть не разрывается сердце. Она меня не возненавидела!
— Лидия стоит в пробке, — снова докладывает Марк, — Проблемы с Валентиной.
— Что такое?
— Я позвонил ей на мобильник, но она говорит, что не может выйти.
— Не может выйти?
— Да. Она живет в гостинице неподалеку. Ты знаешь…
— Я все сделал, — объявляет Александр, прерывая наш разговор. — Что-нибудь еще?
— Съезди в отель за Валентиной.
— Что случилось?
— Она не может выйти.
— Как? — спрашивает Александр.
— Не знаю! Она не объяснила. Сказала, что не может выбраться и в связи с этим ей очень неудобно.
— Ладно, — говорит он. — Где она живет?
Едва Александр отправляется спасать Валентину, как приезжает Лидия. Она замечает меня, окидывает спокойным взглядом и пересекает комнату, направляясь к Джеймсу. Я иду туда, где работают парикмахеры, двигаюсь вдоль столов, за которыми девушкам собирают волосы в «конский хвост», и заговариваю с каждой. Некоторые даже не способны поддержать беседу по-английски. Я уже собираюсь обратиться к Лидии, но она достает мобильник, перебрасывает свои ноги через подлокотник и начинает болтать, пока Джеймс делает на ее затылке узел.
— Чтоб ты провалилась, чертова сука! — вдруг орет одна из моделей. Вскакивает со стула и швыряет шиньон через всю комнату. — Ты обожгла мне ухо!
— Неправда, — отвечает парикмахер.
— Ты еще отпираться будешь?!
— Погодите, погодите, — появляется рядом с ними Марк. — Что такое?
— Эта стервоза, — объясняет один из ребят-стилистов, скованных наручниками, в то время как остальные трое стоят рядом и слушают, — кажется, пьяна и со всеми ругается.
— Ты вправду обожгла ей ухо? — допытывается Марк.
— Нет, — отвечает парикмахер.
— Уходи, — отсылает Марк манекенщицу.
— Что? — переспрашивает та, и от удивления у нее отвисает челюсть.
— Уходи, — повторяет Марк. — Ты хамишь всем начиная с момента приезда, и я этого не потерплю. Мы работаем здесь как черти, а ты только мешаешь.
— Я не позволю так с собой обращаться! Я здесь самая высокооплачиваемая модель.
— Мне плевать, кто ты такая. Вали отсюда. — Он тычет пальцем себе за плечо, туда, где подиум. — Сколько раз тебя должны были выпустить?
— Пошел ты!.. — огрызается модель, собирая вещи.
— Значит, один раз. Стало быть, у нас есть вакансия. Кто хочет выйти в этом платье? — Марк водит пальцем по списку. — Марина? Анна? Лидия? Лидия, ты — единственный вариант. — Он смотрит на нее и улыбается. — Хорошо?
Я гляжу на Лидию. Та — на меня. Не стану ее осуждать, если сейчас она пошлет Марка к чертовой матери. Но она улыбается и говорит:
— Конечно! Рада помочь…
И у меня в груди как будто стягивается тугой узел — от осознания своей вины.
Сорок пять минут до начала, а Валентины все еще нет. За сценой яблоку упасть негде. Ко мне подходят совершенно незнакомые люди, целуют в щеку и желают удачи. Я решаю непрерывно улыбаться на протяжении следующего часа — по-моему, это единственный способ выжить. Повсюду обнаженные девушки, которые натягивают блузки и юбки. Костюмеры гладят и встряхивают вещи. Туда-сюда ходят техники, наносят последние штрихи и таскают еду. Две модели справа от меня ноют, что у них недостаточно шикарные платья. Это заставляет меня вспомнить о Кейт, Наоми и Наде, переругавшихся из-за серебристого платья на презентации у Вивьен Вествуд. Кейт твердила, что ее обделили. Наоми утверждала, что в качестве первой модели Вивьен она имеет все права. А Надя сказала, что настоящая суперзвезда здесь только одна. Она. В конце концов, Вивьен решила, что платье достанется Линде, на том все и закончилось. Но Линда так и не надела его — из-за того, что ей недавно сделали операцию. Я устала и изнервничалась настолько, что мне очень хочется подойти к моим не сдержанным на язык моделям и вытащить их отсюда за уши. Но нам по-прежнему не хватает манекенщиц, а я не собираюсь выпускать на подиум Мими.
