в армии не служил, не говоря уже о ЛВВПУ, а его причисляют к военным.
Термин «военный журналист» относился прежде всего к тем, кто носил офицерские погоны на плечах и находился в штате военных изданий. Первая чеченская война такие различия стёрла. И по праву. Любой журналист, приехавший на войну, причём далеко не в первую командировку, мог считать себя военным репортёром. Одно дело, когда сочиняешь страшилки и небылицы, не покидая пределов Садового кольца. Совсем другое, когда находишься под пулями и разрывами снарядов в боевой обстановке. Да и как, скажите, называть Е. Кириченко, А. Минакова, И. Прокопенко, А. Сладкова, окончивших военные училища, месивших чеченскую грязь в зоне боевых действий? Или Б. Кольцова (бывшего десантника), А. Мамонтова, В. Сварцевича и многих-многих других, прошедших не одну горячую точку? Называю тех, кто хорошо известен в стране и за её пределами.
Журналисты на войне образовали свою, своеобразную касту. Или сообщество? Как угодно можно называть. Не важно, какие издания они представляли: гражданские или военные. Нередко, рискуя жизнью, они (может быть, и не догадываясь об этом!) сохранили и приумножили славные традиции фронтовых корреспондентов и кинооператоров Великой Отечественной войны.
Известные слова песни «Трое суток шагать, трое суток не спать ради нескольких строчек в газете…» – это о них. О настоящих. Без бравады.
И я горд, что военные журналисты газеты «Защитник России» заняли в этом списке достойное место.
Глава 23. Мой командир
Его детство прошло в Грозном. В частном доме на улице Коммунистическая. Рядом находилась автобусная остановка с необычным названием «Деловая».
С соседями ладили, ходили друг к другу в гости. Те времена он всегда вспоминал с особой теплотой. Наверное, поэтому Геннадий Николаевич, уже будучи кадровым офицером и постоянно переезжая из одного гарнизона в другой, всегда старался найти возможность заглянуть в родные места, посетить могилы своих родственников. Здесь – на русском кладбище – похоронены его родная сестра Любочка, бабушка, тётя и дядя.
Родом из этих мест и его мама Трошева Надежда Михайловна, терская казачка. Она познакомилась с боевым лётчиком – фронтовиком Николаем Трошевым в Ханкале в 1946 году. Через год на свет появился Геннадий. Родился уже в Берлине, вернее, на подъезде к городу. Родовые схватки начались в поезде. Надежда Михайловна направлялась к новому месту службы мужа.
Спустя шестьдесят один год легендарный генерал погибнет в нелепой авиакатастрофе под Пермью, на малой родине своего отца.
Малая родина
В январе 1995 года в Грозном обстановка была сложной: шли бои. Тем не менее Трошеву удалось выкроить время и побывать в родительском доме. Он располагался недалеко от стадиона «Терек», где как раз располагался командный пункт генерала. Геннадий Николаевич вспоминал: «Подъехали к дому. Всё забито, заколочено досками. Постучал. Дверь открыл молодой парень, лет двадцати семи, чеченец. Он знал мою двоюродную сестру.
– Я слово сдержал, сохранил, что смог, – сказал парень и пригласил в дом. Только в сарай попал снаряд, угол снесло, а всё остальное уцелело.
Пришли пожилые женщины, почему-то все чёрные, худые, заплакали. Одна из них меня узнала. Я когда позже матери это всё рассказал, она тоже не сдержала слёз.
Гвоздём застрял в памяти ещё один эпизод. Молодая беременная женщина с Урала приехала в Грозный к своей матери. А тут война. Рожала она под бомбёжками, в подвале. Роды принимала соседка-старуха. Я помог этой женщине выбраться из города. Её на бронетранспортёре доставили на аэродром Северный, затем переправили в Моздок, а оттуда – на Урал.
– Мы, товарищ генерал, обязательно увидимся, – трогательно пообещала она на прощание.
Не знаю, где она сейчас. Дай бог здоровья ей и её дочери, родившейся под бомбёжками в январский день 95-го».
В феврале-марте войска группировки «Юг» под командованием Трошева успешно действовали в предгорных районах Чечни, на Шалинском направлении. Немаловажной, а лучше сказать, главной особенностью проводимых войсковых операций было то, что, освобождая населённые пункты от боевиков, Трошев неукоснительно требовал от своих подчинённых не допускать разрушений жилых домов, больниц, школ и детских учреждений. Артиллерия вела огонь по выявленным целям в основном на подступах, а в самих селениях действовали штурмовые отряды и манёвренные группы.
Такого принципа Трошев придерживался всегда, в том числе при проведении последующих операций. Где-то в подсознании сверлила мысль о малой родине. Здесь он вырос, часто бывал в пионерских лагерях, расположенных по обе стороны горных рек. Может быть, в те дни пришёл к твёрдому убеждению, что боевиков с оружием надо уничтожать, а с мирным населением проводить кропотливую разъяснительную работу.
К этим мыслям он возвращался не раз, продумывая ход боевых операций. Изменилась и ситуация после затяжных, кровавых боёв в Грозном. Она требовала новых подходов в тактике войны. Взять, к примеру, связь. Связь – это нерв боя. В самом начале войны, особенно во время штурма Грозного в эфире творилась настоящая вакханалия, полная неразбериха. Хуже всего, что боевики частенько хозяйничали на наших частотах.
Трошев утвердил план начальника связи группировки полковника К. Школьникова, состоявший в том, чтобы полностью подавить радиопомехами переговоры дудаевцев. Ввели также чёткие правила радиообмена, особые позывные, которые знали только командиры, закодировали команды и особые сигналы.
Командующий опирался на офицеров, которые в своё время служили в этих местах. Например, полковники А. Куадже и С. Макаров. Они хорошо знали местность, чуть ли не каждую лесную тропу. В советские времена рядом с селением Шали располагался танковый полк мотострелковой дивизии, а также хорошо оборудованный полигон. Всё это помогло при подавлении шалинского узла сопротивления. Село, кстати, считавшееся самым крупным на постсоветском пространстве, осталось целым.
В конце марта 1995 года, когда было принято решение создать Объединённую группировку войск Министерства обороны, Анатолий Квашнин уже возглавлял Северо-Кавказский военный округ, но практически безвылазно находился в Чечне, оказывая помощь генералу А. Куликову. Он был назначен руководителем всех силовых структур, выполнявших боевые задачи в республике.
Трошев на предложение Квашнина стать первым командующим войсками Минобороны в Чечне согласился без колебаний. Затем был представлен Анатолию Куликову. В армии всегда существовала подобная практика при назначении на вышестоящую должность.
При встрече Анатолий Сергеевич Куликов напомнил Трошеву о малой родине. Спросил прямо:
– Геннадий Николаевич, я знаю, что ты родом из этих мест. Не боишься ли, что твоим родным и близким начнут мстить?
– Вы же не боитесь, товарищ генерал, – ответил Трошев. – И я не боюсь… Я пришёл сюда не для того, чтобы чеченский народ уничтожать, который хорошо знаю, а чтобы защитить его от бандитов. Надеюсь, чеченцы поймут, что я им не враг.
