— Грег, прошу тебя… — начал Рауль, но Грег не дал ему закончить:
— Ты собираешься что-нибудь предпринять или нет? Я знаю, сейчас ты скажешь, что без санкции Эпсилон не можешь и не смеешь, но я что, тебя не знаю? Ты и без этой самой санкции очень даже много чего способен сделать, если сочтешь нужным!
Рауль молча наклонил голову, чтобы Грег не смог разобрать выражения его лица. Грег в самом деле еще очень плохо знал советника, но… Раулю отчего-то не хотелось, чтобы Грег так скоро догадался о некоторых не самых приятных свойствах своего нанимателя. И о настоящей его профессии — тоже. Было в этом что-то: в доверии, хрупком и зыбком, которое они оказывали друг другу, что-то такое, чему Рауль названия не знал, но чего не желал терять…
— Так что? — нетерпеливо спросил Грег. — Ты будешь что-нибудь делать или нет?
Рауль медленно покачал головой.
— Нет, — сказал он вслух. — Я уже говорил как-то, что даже будь у меня приказ Эпсилон, я не стал бы… Я не могу указывать Джейсону, что ему делать, и выбирать за него.
— А я-то как раз хотел спросить, доступно вам, элитникам, такое понятие, как дружба… — протянул Грег, и Раулю почудилось некое двойное дно в его словах. — Тогда я тебе не очень-то поверил, но я тебя почти не знал. Теперь… теперь, наверно, поверю. Только одного понять не могу: если ты считаешь себя другом Мерсера, неужели не попытаешься сделать все, чтобы его остановить? Он же губит себя, ты это видишь!
— Но это его выбор, — ответил Рауль таким тоном, что у Грега отпала всякая охота задавать вопросы. — Если я его друг, я должен уважать его путь, каким бы он ни был, не так ли?
— Даже если этот выбор заведет его в пропасть?
Рауль поднял взгляд. Странно было говорить об этом с Грегом, почти как две капли воды похожем на Джейсона Мерсера: то же лицо, голос, вот только повадки немного другие, да взгляд — вызывающий, яростный какой-то… Странно — но в то же время единственно правильно. Больше ни с кем Рауль не осмелился бы заговорить о таком.
— Даже если этот путь ведет в пропасть, — согласился он. — Это его путь, и только ему выбирать, что делать с собственной жизнью. Не мне. И никому больше.
— И ты будешь молчать и смотреть, как Мерсер низводит себя до уровня какой-то уличной швали? Как забывает о своем долге? Впрочем, нет, ты не молчишь… — неприятно улыбнулся Грег. — Ты говоришь, только он тебя не слышит! Эх, Рауль, если бы у меня был такой друг, каким ты Мерсера числишь, и попади он в такую же историю!..
— И что бы ты сделал?
— А то ты не знаешь!..
Рауль знал. Грег не пожалел бы сил, он вытащил бы этого своего гипотетического друга из любой передряги, надавал оплеух и заставил жить так, как подобает. Несмотря ни на что…
— Ты уверен, что он не возненавидел бы тебя за то, что ты сделал выбор за него? — тихо спросил Рауль.
— Пускай ненавидит, — мгновенно отозвался Грег. — Меня много, кто ненавидит, от меня не убудет. Зато был бы жив!
— Ты говоришь так, будто Джейсона уже нет в живых.
— А что, это не так? — приподнял бровь Грег, и лицо его снова стало поразительно похоже на лицо Джейсона Мерсера. — То, что он ходит, дышит, говорит, еще не означает, что он жив. Для Арау он, считай, умер. — Грег помолчал немного. — Знаешь, Рауль, у меня никогда не было друзей. Приятели были, друзей — нет. Но насмотрелся я достаточно. И, на мой взгляд, друзья именно для того и нужны, чтобы сделать правильный выбор, когда сам ты его сделать не можешь. Но, может, я ошибаюсь. Я ведь говорю — у меня никогда не было друзей…
— Я понимаю. — Рауль отвернулся. — Я понимаю и принимаю все твои доводы. Должно быть, у нас все не так, как у людей. Либо же я — никудышный друг. Я не могу выбирать за Джейсона. Я лишь могу принять и уважать его решение…
Воцарилось молчание.
— Это тоже много, — внезапно сказал Грег. Раулю почудилась тень уважения в его глазах. — Я бы так не смог. Но я — человек. И, знаешь… — Он вдруг криво усмехнулся. — Хотел бы я, чтобы и у меня был такой друг. ЭтотМерсер даже не подозревает, до чего ему повезло…
Говоря так, Грег не лгал. Пусть он не мог до конца понять и тем более одобрить поведение Рауля, он все же уважал его до глубины души, а такое с ним случалось нечасто. В мире Грега Мартаса, в мире, где привязанности менялись ежечасно, где не было ничего постоянного, где никому было нельзя доверять, подобных личностей он не встречал. Слышал о них, но не верил, почитая чем-то из области легенд и преданий. Рауль, преданный и несгибаемый, казался ему существом из другого мира, да так оно и было, по большому счету… И он завидовал Мерсеру, по-хорошему завидовал, потому что у него самого не было такого друга, готового из кожи вон вылезти, лишь бы не скомпрометировать консула, способного найти ему двойника, выкручиваться и лгать, самому под смертью ходить… Да знал ли вообще Мерсер, чего Раулю стоит ежедневно и ежечасно покрывать его?!
…Рауль молчал. Что он мог сказать? Одно он понял: это было предложение дружбы, неловкое и неумелое, но несомненное. И если бы только он мог ответить, если бы не его обязательства — перед Арау, перед Эпсилон, перед Джейсоном…
А Грег смотрел на него в упор, и, хотя глаза его были глазами Джейсона Мерсера, ничего общего во взглядах Рауль не видел. Никогда Джейсон не смотрел так: с опаской, выжидающе, со слабой надеждой, и в то же время — будучи готовым к резкому отказу. Он никогда так не смотрел — на Рауля…
И тогда советник посмотрел в глаза Грегу Мартасу, улыбнулся — скупо, сдержанно, большего он не мог себе позволить, — и увидел, как недоверчиво вздрогнули уголки губ Грега.
7.
…Это был едва ли не самый длинный вечер в жизни Грега. Он позволил себе сказать больше, чем собирался изначально, но это было оправдано: ему нужно было понять, наконец, что за душой у Рауля, что тот собирается делать в создавшейся ситуации… Ни черта он не понял, если честно, кроме того, что советник намерен пустить ситуацию на самотек, а там — будь что будет! Это Грегу совсем не нравилось, поскольку, исходя из материалов прослушки, из тех сведений, что ему удалось собрать, занимаясь черным рынком, ясно было — развязка последует в самое ближайшее время. Ни местные воротилы бизнеса, ни преступные синдикаты, ни тот же Эпсилон не потерпят консула, презревшего ради какой-то палаи, уличной побродяжки свои обязанности, забывшего ради нее и честь, и долг… Хорошо, если их действия — а без них не обойдется, это уж точно, — коснутся только девушки, а если нет? Если пострадает и сам Мерсер? Что будет тогда с Грегом?.. Куда деваться двойнику погибшего консула, который, к тому же, слишком много знает? Ясное дело, некуда. О нем позаботятся — тот же советник, а если ему покажется зазорно пачкать руки о наемника, так на то у него есть такие, как Рей. Грег ни на минуту не обольщался касательно привязанности шербиса к его персоне: если понадобится, Рей хладнокровно его отравит, это сомнению не подлежало…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
