Он смолк на минуту, а когда продолжил, голос его звучал спокойно:
– Мы погребли ее на семейном кладбище рядом с нашим мертворожденным сыном. После похорон я покинул Хоэнмут, чтобы в другом месте начать новую жизнь, там, где меня не будут на каждом шагу преследовать духи прошлого. Вот так меня и занесло сюда.
Он сделал широкий жест, включавший в себя не только столовую или дом, но как бы весь Мурбрук.
– С тех пор прошло три года, но я все не мог снять кольцо, с которым были связаны такие сильные воспоминания. Несмотря на смерть Катрины, я еще не был готов проститься с этим отрезком моей жизни. Но несколько дней назад я проснулся утром и понял, что-то изменилось, внезапно я почувствовал себя свободным, как будто с меня сняли оковы, удерживающие в темнице, и я, осознав, что готов для новой любви, снял кольцо.
Он посмотрел на Зару, держа бокал в руке.
– Мужчины в лесу…- сказал он внезапно, резко сменив тему, и посмотрел ей прямо в глаза. – Это ведь были вы, не так ли? Это вы убили всех этих мужчин, а не бестия.
Если это и был вопрос, то скорее риторический.
– А если и так? – ответила Зара, при этом оставаясь спокойной, прекрасно осознавая, что Грегора не так легко ввести в заблуждение. Более того, она ждала, чтобы речь зашла об этом. – Что, если я убила их?
Грегор закусил нижнюю губу и пожал плечами:
– Тогда смею предположить, что у вас для этого были веские причины.
Он отпил еще глоток, ничто в его манере держаться не выдавало, что подтверждение ужасного подозрения наполнило его тревогой.
Зара склонила голову набок.
– Скажите мне: какие причины могут быть достаточно вескими, чтобы дюжину мужчин лишить жизни?
– Вот вы это и скажите, – свободно ответил Грегор.
Зара внимательно посмотрела на него, выискивая на его лице намек на то, что он ведет с ней некую игру, специально разыграл эту сценку, чтобы поговорить на интересующую его тему и по возможности добиться от нее признания. Какой-то момент она боролась с желанием развернуться, чтобы взглянуть, не стоят ли уже за ее креслом Сальери и его подручные с факелами и вилами, чтобы вздернуть ее на ближайшем дереве. Затем она устыдилась собственной глупости: хотя Грегор д'Арк и чужой для нее, но инстинкт подсказывает, что он не может быть ей врагом, помимо того, она учуяла бы, если бы он нервничал или боялся, но радушный хозяин дома непринужденно сидел в кресле напротив, невозмутимо попивал вино и терпеливо ждал ее ответа.
Наконец Зара приступила к рассказу:
– Эти мужчины подкараулили меня там, в ущелье. Внезапно появились откуда ни возьмись и открыли по мне огонь… атаковали – без какой-либо причины и малейшей провокации с моей стороны. Они хотели видеть меня мертвой, и мне ничего не оставалось, как защищаться.
– Значит, это была самооборона, – удовлетворенно сказал Грегор, пристально глядя ей в глаза – Вы не знаете, кто послал этих мужчин, чтобы убить вас?
Зара покачала головой.
– Возможно, вы сможете мне это сказать. Кому в Мурбруке я стала как бельмо в глазу? Если кто-то это и знает, то в первую очередь вы. Все-таки вы здесь пользуетесь подлинным уважением – в отличие от бургомистра.
– Очень может быть, – ответил хозяин с легкой улыбкой на губах. – Но вы задаете некорректный вопрос. Вопрос не должен звучать «Кому в Мурбруке я стала как бельмо в глазу?», а «Почему?» – Он с любопытством посмотрел на нее. – Возможно, после своего прибытия в Мурбрук вы обидели кого-нибудь? Какая-нибудь ссора?
Зара покачала головой:
– Нет, я бы такое запомнила.
– Но в чем тогда причина нападения?
Зара хотела ответить: Возможно, я так близко подобралась к бестии, что один из вас, который каким-либо образом извлекает выгоду из поведения зверя, решил убрать меня с дороги…
Однако, хотя эти слова уже вертелись у нее на языке, после некоторого промедления она проглотила их и вместо этого сказала:
– Не имею ни малейшего представления.
Грегор глядел на нее какой-то момент пронизывающим взглядом, как будто знал, что она лжет, но, прежде чем он успел выразить свои сомнения, Зара перехватила инициативу и сама решительно спросила:
– Скажите, а как вы догадались, что это была не бестия?
Против ожидания Грегор улыбнулся:
– Это было так очевидно. Понимаете, бестия никогда не нападала на мужчин и всегда атаковала только одиночек, а не группу людей, – для этого зверь слишком осторожен. И еще, раны жертв – ровные, чистые надрезы, словно сделанные бритвой. Или очень необычными мечами – такими, как у вас на спине.
– И как вы теперь поступите с вашим знанием? – спросила она.
Собственно говоря, ей следовало волноваться, но вместо этого она чувствовала себя, на удивление, спокойно, как будто знала, что Грегора ей нечего опасаться.
– Как я уже сказал, это была самооборона, – заметил он. – Не знаю, зачем поднимать шумиху вокруг этого дела, кроме как затем, чтобы разузнать, кто покушается на вашу жизнь.
– В нужное время я сама выясню это, – отозвалась Зара.
– Тем лучше. – Грегор довольный кивнул.
На этом вопрос был исчерпан, и он снова перевел разговор на незначительные темы. Они начали увлеченно беседовать, пили вино и вели себя так, словно ничего не произошло. Но кое-что изменилось, не в отрицательном смысле, совсем нет. Как будто между ними внезапно возникла определенная близость, доверие, которого не существовало раньше, и когда Зара задумалась над этим, то поняла причину: теперь у них есть общая тайна. Не считая Фалька, о котором Грегор не обронил ни слова, они были единственными, кто знал, что сегодня в действительности произошло в ущелье, и каким-то образом это тайное знание создало между ними что-то вроде союза. Более того: с каждым следующим бокалом вина и очередным многозначительным взглядом напряжение в гостиной возрастало, такое невидимое и реальное, как тепло потрескивающего огня в камине. Зара осознавала, что что-то должно произойти.
– Вы – интересная женщина, Зара, – сказал наконец Грегор, после того как откупорил третью бутылку и налил им вина. Он снова сел на свое место на другом конце стола, и красное, как темная кровь, вино в хрустальном бокале поблескивало при свете свеч.
– Вы приятная и красноречивая собеседница, но что творится в вашей головке, остается непроницаемой тайной, не так ли?
Зара взглянула на ландграфа через длинный стол, и углы ее губ скривились в легкой снисходительной улыбке.
– А вы внимательный наблюдатель, монсеньор, – ответила она. Она подняла хрустальный бокал, медленно повертела его в руках, любуясь, как рубиновая жидкость поблескивает на свету. – Скажите, почему бы вам не перестать играть в исследователя душ, а взять то, что вы можете получать, вместо того чтобы пытаться схватить недостижимые для вас вещи?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
