Это была настоящая Иезавель. Похоже на то. Оборотни учуяли бы полиморфа. Когда мой отец добрался до Иезавели? Это было после того, как он добрался до Джули? Это было до того, как я притязала город? Мы никогда не узнаем. Все, что у меня было, это куча вопросов, мертвая женщина, которую я считала другом, и еще один друг, умирающий от отравления серебром.
Какого черта Дали прыгнула перед этим ножом? Ладно, я знала почему. Андреа никогда бы не позволила причинить вред своему ребенку. Я знала это, Джим знал это, но Дали, добрая, умная Дали, которая редко дралась, не знала. Она увидела нож и ребенка и отреагировала. И теперь она боролась за свою жизнь.
Мой отец друг за другом разрушал мою жизнь. Искушение спуститься к его недостроенному замку и напасть было непреодолимым. И это было то, чего он ожидал от меня. Мне пришлось использовать всю оставшуюся у меня волю, чтобы не сделать этого, пока я не буду уверена, что у меня есть способ нейтрализовать его.
Гнев поддерживал меня. Я едва могла его сдерживать, и если бы я слишком много думала о своем отце, я бы покраснела и ослепла. Я должна была подумать о чем-нибудь другом. О чем угодно другом.
Лестница закончилась. Мы вышли во внутренний двор. Утреннее солнце казалось слишком ярким. У меня болели глаза.
— С дороги, — приказал низкий голос. Я оглянулась. Мэхон направился прямо к нам.
Кэрран передал ключи Дереку.
— Отведи ее в машину.
— Мы убьем его, — сказал Мэхон.
— Мы сделаем это, — сказал Кэрран.
— Там, в городе, ты уязвим и беззащитен. Добро пожаловать, переселяй своих людей, всех своих, оборотней и нет, в дом клана тяжеловесных. Если нет, позволь мне послать туда людей, чтобы усилить вас. Я не говорю об охране на каждом углу, но о некоторых мускулах. На всякий случай.
Кэрран обдумал это.
— Спасибо. Нам бы не помешала твоя помощь.
— Позаботься о малыше, — сказал мне Мэхон. — Джим придет в себя.
Медведь положил руку на плечо Кэррана, сжал, повернулся и пошел обратно внутрь.
Мы добрались до машины. Я подошла к водительскому месту — в форме воина Кэрран был слишком большим, чтобы поместиться за рулем.
— Все это из-за меня.
— Нет, все это из-за Роланда, — сказал Кэрран. — Ты не похищала Саймана. Ты не нападала на ребенка. Все, что ты сделала, и все, что любой из нас хотел сделать, это прожить наши гребаные жизни в мире.
Я так сильно любила его.
— Спасибо, но это не то, что я имела в виду. Я имела в виду, что каждый якорь до сих пор был связан со мной. Если бы я не знала о пророчестве, я бы не пришла в Крепость.
— Да. Вот почему с этого момента мы с тобой едины.
Я выгнула бровь, глядя на него.
— Я серьезно. — Он сверкнул на меня зубами. — Я сделал то, что ты просила. Я вытащил Саймана для тебя. Ты сделала… то, что должна была сделать. Отныне мы идем вместе.
— Ладно.
Я села в машину и поехала по дороге. В тот момент, когда мы выехали со двора Стаи, Джули сломалась. Дерек обнял ее. Она плакала и плакала, убитая горем. Джули почти никогда не плакала.
Если Дали умрет… я даже не хотела об этом думать. Если бы у меня был выбор, я бы ударила своего отца сейчас, сильно и быстро, со всей нашей силой. Вместо этого мне пришлось сидеть сложа руки, потому что прямо сейчас мы не могли победить. До тех пор, пока тетя не поможет мне понять, как победить его.
— Я не знала, — всхлипывала Джули. — Она заботилась обо мне два года, а я не знала.
— Никто не знал, — сказал ей Кэрран.
— Он отбросил ее. Просто так. Ни за что.
Я чуть было не сказала, что я пыталась объяснить тебе это раньше, но сдержалась, прежде чем это не выскочила наружу. Неподходящее время.
— Почему она? Почему? Она была такой милой.
— Потому что она была близка с тобой, — сказал Дерек.
Джули закрыла лицо руками и заплакала.
— Мне так жаль, — сказала я ей. — Мне так жаль, милая. Я заставлю его заплатить. Я обещаю тебе.
— Это не вернет ее, — захныкала она.
Мое сердце разрывалось, и это причиняло боль. Ты ублюдок. Ты гребаный ублюдок.
— Я знаю. Мне так жаль.
Мимо проносились деревья. Несколько минут мы не разговаривали. Я вела машину и смотрела прямо перед собой.
— Куда мы едем? — спросил Дерек.
— Мы едем в Гильдию, — сказала я. Надо поработать.
— Почему? — спросил он.
— Потому что мне нужно, чтобы Сайман прочитал, что мой отец написал на моей коже, пока я была в утробе мамы. Чем скорее Эрра сможет сказать мне, что это, тем скорее мы сможем убить его.
В машине воцарилась тишина.
— Что ж, — сказал Кэрран. — По крайней мере, у извращенца есть цель.
ГЛАВА 12
ГИЛЬДИЯ ЗАНИМАЛА развалины старого отеля на окраине Бакхеда. Когда Кэрран с Барабасом и мной захватили ее, башня была в руинах, частично из-за того, что бродяга-гигант сорвал с нее крышу, пытаясь съесть прячущихся внутри вкусных людей. Теперь у Гильдии была новая крыша. Новая парковка перед зданием и новая парковка на заднем дворе, последняя была огорожена прочной стеной и переоборудована в тренировочный двор. Барабас пытался добиться от города разрешения, которое позволило бы нам возвести еще большую стену вокруг здания. Каждый раз, когда у Кэррана появлялась база, он хотел обнести ее стеной. В оборонительных целях. Он даже пытался отгородиться стеной на нашей улице, и нам понадобилось собраться всем вместе, чтобы отговорить его от этого.
Гильдия выглядела неплохо. У нас все еще было двести тысяч про запас, но мы уже постепенно начинали окупать наши вложения.
Я припарковалась на стоянке. Мы вышли и направились к зданию. Внутри Гильдии также был сделан косметический ремонт. Столовая вернулась, и на этот раз еда была действительно вкусной, что имело смысл, потому что ничто так не оскорбляло оборотней, как некачественный общепит. Барабас настоял на том, чтобы вернуть кои. Первоначально по полу отеля протекал ручей, заканчивающийся большим прудом. Барабасу не нужен был ручей, но он каким-то образом нашел деньги на пруд. Он сказал, что это помогает, и попросил двух вожаков Стаи поддержать его. Теперь рядом со столовой находился большой пруд с перекинутым через него мостом. Пять крупных кои, три золотых и две белых, медленно скользили по мелководью. Наемники стали кормить рыбу, и у меня было предчувствие, что вскоре кои станут болезненно толстыми.
Около двадцати наемников сидели и ели, обмениваясь военными историями и проверяя свое снаряжение на главном этаже, ожидая работы или отдыхая после нее, прежде чем отправиться домой. Дюжина голосов поздоровалась, когда мы вошли. Через секунду после того, как мы переступили порог, я поняла, что Кэрран все еще был во всем великолепии формы воина.
— Ууух!
— Прикройся!
— Тяжелое утро, Кэрран?
Кэрран ухмыльнулся, показав большие зубы.
— Эй, Дэниелс, тебе лучше приструнить его. Здесь присутствуют дети, — крикнула Джук.
— Где? — спросил Коллинз.
— Она имеет в виду тебя, придурок, — сказал Сантьяго.
— Подойди сюда и скажи это мне в лицо.
— Я бы с удовольствием, но ты слишком уродлив.
Напряжение покидало меня с каждым шагом. Это я знала. Это было знакомо. Это был мой мир.
Барабас помахал нам из-за стекла. Предыдущий администратор Гильдии считал себя белым воротничком и полностью отдавал предпочтение личному кабинету, дорогим костюмам и секретаршам. Первое, что сделал Барабас, это выпотрошил свой офис на четвертом этаже и распродал дорогую мебель. Затем он занял самый маленький конференц-зал внизу, отделенный от основного этажа стеклом. Сейчас он сидел там, одетый в джинсы и футболку с длинным рукавом, его стол был завален бумагами. Его дверь обычно была открыта, и наемники сновали туда-сюда. Обычно Кристофер также зависал в офисе или где-нибудь на этаже Гильдии, читая книгу за столом у кои или разговаривая с Клерком, в зависимости от того, как он себя чувствовал. Мэгги свернулась калачиком в своей маленькой плюшевой кроватке в кабинете Барабаса, но я не видела никаких признаков Кристофера.
