– Я в очередной раз поражен твоей смелостью. Теперь апаши надолго забудут дорогу к вашим рудникам.
– Думаешь, кто-то выжил?
– Конечно. Они ведь не совсем глупцы, хоть и варвары. Попрыгали на лошадей, да разделились, а великан не будет гоняться за всеми. Он ненавидит людей, но вскоре проголодается и уйдет на север, к Льдистым горам – там, на равнинах, еще пасутся стада мамонтов, тем более он любит холод, а тут для него слишком тепло.
– А что делать нам?
– Вернемся тем же путем.
– Аш-Гир, мой отец уже преследует Дарина и обязательно приведет его на суд цвиргов. Ваша цель достигнута. Можно я вернусь домой? В рудниках мне дадут сани и провожатого, а по тракту мы быстро достигнем перевала. Что скажешь?
Ничего не ответив, Аш-Гир скрылся в тоннеле. Что этот коротышка себе воображает? Считает, что испугаюсь и побегу за ним как собачонка?! Эния фыркнула и достала круглое зеркальце. Святая Ламина, и на кого она сейчас похожа? Волосы торчат из-под шапки сосульками, лицо в грязных подтеках; немудрено, что цвирг её ни во что не ставит. Ну и ладно, не очень-то и хотелось, сама найду дорогу к дому, решила Эния и направилась в противоположную от пещеры сторону – к спуску. Люди здесь явно ходили редко, страшась славы Тропы Великанов; на камнях виднелись клочки шерсти горных баранов, раздвоенные отпечатки копыт усеивали снег. Звериная тропка петляла, лучи закатного солнца блестели на ледяной корке. Пожалуй, тут и шею можно свернуть, подумала Эния. Но пока цвирг считает, что гостья сдастся и последует за ним, она будет уже далеко!
Девочка начала спуск, цепляясь за выступы камней. Унты соскальзывали, она несколько раз падала, но вновь поднималась, моля Хозяйку Гор, чтобы задержала цвирга в тоннеле подольше. На земле пролегли длинные тени. Пыхтя, Эния спустилась почти до самого низа, но здесь тропинка заканчивалась. Пришлось прыгать. Выбравшись из сугроба, девочка заковыляла к тракту. Она старалась не смотреть по сторонам, но взгляд помимо воли натыкался на изломанные тела и раздавленных лошадей. Очередной апаш встретил смерть в юрте – лежал погребенный под каркасом, из-под шкур торчали ноги в мохнатых унтах и рука, сжимающая короткое копье. Эния ускорила шаг. Она миновала очередное смятое тело, когда сзади зашуршало. Девочка медленно обернулась и вскрикнула.
Раненный воин поднимался. Он откинул изогнутые ребра шатра, вцепился в нависший полог, застонав от боли. Глаза апаша остановились на виновнице всех бед. Помогая себе копьем, он выпрямился и зашипел:
– Попалась, сучка! От меня не убежишь!
Его повело назад, воин качнулся, но устоял. Костяной наконечник целился в её сторону, она отступила, заслоняясь руками. По губе апаша текла струйка крови, он слизнул её и бросил копьё, но за мгновение до этого ему на спину рухнула тень.
Ирбис был еще молод, чтобы разодрать доспехи из вываренной кожи, и он поступил единственно верно – прыгнул врагу на голову. Острые зубы вонзились в шею, когти рванули по глазам. Воин заорал, но копьё всё же кинул – оно вонзилось в ярде от девочки. Попытался стряхнуть с себя шипящую бестию, но Чара вцепился крепко. На утесе показался Аш-Гир – увидев происходящее, он кинулся вниз, и вскоре скатился с обледеневшего края. Апаш катался по земле, ирбис рычал, Эния застыла, не зная, что делать. Цвирг на ходу обнажил изогнутый кинжал, больше похожий на короткий меч и, выбрав момент, вонзил в бок врагу. Тот дернулся и затих. Чара, как ни в чем не бывало, спрыгнул с поверженного соперника и принялся вылизывать лапы от налипшей крови. Аш-Гир вытер лезвие.
– Тоннель завалило, идем к рудникам, – хмуро бросил он и добавил. – Пожалуйста, не отставай.
– Ты серьезно? Спасибо!
Эния пошла рядом, искоса поглядывая на цвирга. Всё же он не такой противный, а когда снимает свою ужасную маску и вовсе красавец. Ей хотелось сказать Аш-Гиру что-нибудь приятное, но, подумав, она решила оставить изъявления благодарности до более подходящего момента. Вот вернемся в замок, тогда она и расскажет леди-матери, как принц-коротышка её спас. Конечно, и Чара постарался. Эния потрепала любимца за ухо, тот рыкнул и убежал вперед, изображая грозного хищника. Вскоре они дошли до первых отвалов. Перед подъемниками горели масляные фонари, но людей не было. Видимо, попрятались от апашей, решила девочка. Аш-Гир уверенно показал на темное жерло одного из тоннелей и сказал:
– Нам сюда.
Они вошли внутрь, цвирг вновь соорудил факел из подземного мха. Эния перевела дыхание, она устала, столько всего случилось за один день! Но ничего, сейчас они найдут рудокопов, те накормят их и приютят. Можно даже переночевать в какой-нибудь теплой комнате, или что тут у них, а утром отправиться на перевал. Да, пожалуй, так и поступлю, решила Эния и зашагала быстрее. Тоннель всё тянулся и тянулся, они уже здорово углубились в недра горы, а до сих пор никого не встретили! Чувствуя смутное беспокойство, девочка дернула Аш-Гира за рукав и спросила:
– Мы уже так долго идем, где все люди?
– Люди? – переспросил цвирг. – А что им тут делать? Этот тоннель прорыли по ошибке, он сейчас заброшен.
– Тогда что мы тут делаем?
– Как что? Идем домой.
Ульрих.
Карета мерно покачивалась на неровностях тракта, навевая сон. Перед поездкой старый возница убеждал, что в неё вселилась душа покойного плотника из замка, и потому ход такой ровный, а рессоры даже не скрипят. Кларисса посоветовала слуге лучше следить за дорогой, а не потчевать их сомнительными байками. Как бы там ни было, но Уль про себя соглашался, что на мягких подушках путешествовать гораздо удобнее, чем в жестком седле. В окошке мелькал Гридо на своем мерине, за ним следовала Звездочка. Карету окружали десять кирасиров, выделенных Долтом в сопровождение. Леди Кларисса требовала больше, но Таль отказал, сославшись на ночную тревогу – раз сарматы решились на такое дерзкое нападение, то они могут повторить его. А какие опасности на Степном тракте? Дорога известна, в каждой деревне есть стражники и постоялый двор со свежими лошадьми. Дальше вглубь королевства начинают встречаться замки вассальных баронов, города, так что бояться нечего. Конечно, кое-где по лесам шалят лихие люди, но десяток воинов точно отпугнет разбойников.
Навстречу попадались фургоны купцов. Дороги уже подсохли, и торговцы спешили развезти товары после вынужденного простоя во время весенней распутицы. В начале пути Уль с интересом крутил головой, глядел то в одно окно, то в другое, но вскоре задремал после бессонной ночи, сжимая тисовый лук, взятый в карету несмотря на протест матери. Приснилось разрушенное капище.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
