― Перекормила, ― констатировал фейри, ― накопитель нужно держать полупустым все время, иначе он дуреет и начинает чудить.
В комнате повисло напряженное молчание, и было неприятно являться его причиной.
«Упрямая ослица», ― не выдержала Тьма.
― Возьми, ― не выдержал Лиор, снимая с шеи какой-то артефакт. ― Уже всем очевидно, что у тебя почти полностью отсутствует врожденная защита от магии. Боюсь, что это очевидно не только мне, но и императору с первосвященником. Так что будь добра, носи не снимая.
Я протянула руку и взяла амулет, но не удержалась от вопроса:
― С чего вдруг такая забота?
― Сегодня прибыл гонец, армия Лирель движется к границам, завтра на совете объявят о мобилизации войск, а также о смене главнокомандующего. И я не уверен, несмотря на традиции, что он назначит тебя, ― Лиор сбросил брезгливый взгляд на потрепанную обивку кресла, но все же сел. Бросил на меня какой-то странный взгляд, в очередной раз тяжело вздохнул и щелкнул пальцами. На столе тут же материализовался поднос с обедом, пыльная бутылка вина и три бокала. Сидхе зубами выдернул пробку, и разлил вино. Еда манила к себе, аппетитный запах щекотал ноздри, пришлось выбираться из кровати и подсаживаться к столу, Риарель подтянулся за мной и даже взял бокал. Шен, воспользовавшись тем, что кровать свободна, растянулся вдоль одеяла и довольно захрапел.
Эльф сложил пальцы в сложную фигуру, отдаленно напоминающую кукиш, и на комнату опустилась сфера тишины. Лиор с холодным вниманием наблюдал за тем, как я поглощаю жаркое и молчал, и только когда я сыто откинулась на спинку стула и отпила глоток вина, он заговорил:
― Основные силы Темной Империи вовлечены в военную операцию на островах Восточного моря. И ослабить гарнизоны на островах мы не имеем возможности, хотя Ноир Иш, скорее всего, будет на этом настаивать.
― Острова так важны? ― маг принюхался к бокалу, но все же сделал глоток.
Лиор смерил эльфа уничижительным взглядом, но все же снизошел до ответа:
― Если мы не хотим все истечь кровью на алтарях, отдавая силу, то гарнизон на островах должен остаться в неприкосновенности.
― А эльфов, значит, на алтарях резать можно? ― вкрадчиво уточнил маг.
― Полсотни эльфов, или полсотни оборотней, пара сотен белок ― мне все равно, никто не виноват, что эльфы настолько глупы, что сами лезут под нож, ― тонко улыбнулся фейри, с удовольствием наблюдая, как маг бледнеет от ярости.
«Яду! Яду! Яду!», ― скандировала Тьма, подпрыгивая, будто мяч, между полом и потолком клетки.
― Сидхе не далеко от них ушли, если нарываются на молнию промеж глаз, ― заметила я, хотя была полностью согласна с Лиором.
На лице фейри не дрогнул ни один мускул, он отсалютовал мне бокалам и продолжил:
― Войска на островах должны там и остаться. Совет не посмеет спорить с императором, а император раньше не смел спорить со мной, но после сегодняшнего посвящения в храме все может быть.
― Ты предлагаешь мне обойтись горсткой солдат? Да их сомнут в первые минуты сражения.
Риарель невесело усмехнулся:
― Ты преувеличиваешь способности моих сородичей.
― Я преуменьшаю способности нескольких десятков неинициированных дайноров. Лирель, как открытое окно в бездну, сила льется рекой и затопляет все вокруг. Все ее ближайшее окружение накачано энергией под завязку, их нужно будет как-то отвлечь, ― с каждым моим словом эльф мрачнел все больше. ― Как только я убью Лирель, справиться с ее неинициированными дайнорами будет намного проще.
― Они обязательно должны умереть? ― сквозь зубы глухо спросил Риарель и посмотрел на меня. Он знал ответ, знал, но хотел услышать эти слова от меня.
― После смерти хозяина дайноры сами стремятся к своей смерти, они ищут ее, и всегда находят. Они успеют убить многих и многих, прежде чем погибнут сами, думаю, что чем раньше я встану на их пути, тем лучше.
Взгляд эльфа потух, он ссутулился и опустил взгляд. Бокал в моих руках дрогнул, смотреть на того, чьих друзей и родных мне предстояло убить, было невыносимо.
«Раньше тебя такие мелочи не волновали», ― проворчала Тьма.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я не хочу, чтобы он ненавидел меня, не хочу день за днем ждать удара в спину, готовясь ударить в ответ.
«Он не сможет простить», ― прошелестела Тьма. «И умрет, так или иначе».
В горле пересохло, я потянулась за бокалом и на мгновение замерла, встретившись взглядом с понимающими сиреневыми глазами, но уже через мгновение передо мной сидел равнодушный и высокомерный фейри, с холодным и отстраненным взглядом.
Чтобы взять себя в руки мне потребовалось несколько глотков вина и холодный мокрый нос, который ткнулся в ладонь. Шен сидел рядом с креслом и подметал хвостом пол, требуя внимания.
― В любом случае, нужна сильная армия, чтобы удержать дайноров, ― сказала я, рассеянно почесывая пса за ухом. ― И у меня такая есть. ― Эльф встрепенулся, а брови сидхе поползли вверх. ― Ты сможешь провести через Холмы Фей хидр дворфов и моих младших темных?
Лиор ухмыльнулся:
― Смогу, если они пообещают ничего не трогать и захватят с собой моего зубастого друга Бареса.
Улыбка тронула мои губы:
― Хорошо, но сначала нужно до них докричаться через завесу Света — это будет непросто.
― А как вы заставите императора оставить армию на островах? ― неожиданно подол голос эльф.
― Есть способ, правда к правлению после него монарх будет непригоден, ― сидхе улыбнулся во весь рот. ― Можешь одолжить мне Духа Хранителя на несколько дней? ― я кивнула. ― Благодарю. Не удивлюсь, если после этого совета по дворцу пойдут слухи о помешательстве правителя, у духа Цитадели весьма своеобразное чувство юмора.
Риарель залпом допил вино:
― Если вы все решили, то я пойду спать. День был слишком тяжелым.
Эльф с шумом отодвинул от стола кресло и, не прощаясь, скрылся в смежной комнате.
«Не нравится мне это», ― прошелестела Тьма, ― «вы бы с ним поосторожней, а то эльф-то очень перспективный, может и отравить под горячую руку».
Лиор проводил мага равнодушным взглядом и повернулся ко мне:
― Печать Рока все еще на месте.
― Да, ― рассеянно ответила я, размышляя о том, стоит ли пойти вслед за эльфом, или лучше остаться здесь.
― Тогда предлагаю начать, не откладывая, ритуал займет много времени.
― Да, ― глубокий вдох и недовольное шипение Тьмы настроили меня на рабочий лад.
Лиор кивнул, щелкнул пальцами, и со стола исчезло все, кроме вина и бокалов, критически оглядел результат и добавил блюдо с пирожными. Сидхе налил себе еще вина и потянулся за пирожным.
― Угощайся, ― Лиор сделал приглашающий жест рукой и цапнул второе пирожное.
― Не люблю сладкое, ― сказала я, но кремовые корзиночки выглядели настолько аппетитно, что удержаться и не взять одну было невозможно.
Сжевав третье пирожное Лиор, принялся за работу, из неизвестности на свет были извлечены кисти и краски, сидхе принялся покрывать замысловатыми узорами стену. Время текло, завитки плюща сменили ровные ряды рун. Пирожные на блюде заканчивались, а солнце уже начало клониться к закату, когда Лиор, дорисовав последнюю руну на потолке, опустился в кресло.
― Раздевайся, ― скомандовал фейри.
«Не раздевайся», ― стукнула щупальцем по дну клетки Тьма.
― А в одежде никак?
― В принципе, можно, но интереснее без нее, ― оскалился сидхе, доставая из воздуха черный лакированный футляр размером в две мои ладони.
― Тогда предпочту остаться одетой.
― Хочешь бродить по своим кошмарам в белом платье? ― деловито уточнил фейри и открыл футляр. На черном бархате лежали небольшие серебряные ножницы. По спине побежали мурашки, но чем больше я приглядывалась к ножницам, тем меньше находила в них сходство с ножницами Айсы. Дышать стало легче.
― Так ты пойдешь в снежную пустыню в платье? ― еще раз повторил вопрос сидхе.
― Нет, отвернись, ― Лиор послушно отвернулся.
Тьма молча расстегнула крючки на спине, и белое платье, подхваченное черным щупальцем, опустилось на кресло. Я скользнула под одеяло, сидхе тут же повернулся, подхватил со стола тонкую кисточку и палитру, засунул руку под одеяло, вытащи оттуда мою ногу. Кисточка порхала по ступням, выписывая аккуратные руны с чудовищной скоростью. Покончив со ступнями, он перешел к икрам, шаг за шагом приподнимая одеяло. Я и глазом не успела моргнуть, как была покрыта письмена ми с ног до головы и перевернута на живот. Краснеть и злиться, уткнувшись носом в подушку, было не в пример удобнее, чем глядя в глаза живописцу. Лиор продолжал рисовать с каменно-спокойным лицом, только в глазах его прыгали веселые искорки.
