А что скажет? Выругает за то, что не запирает дом? Выскажет сочувствие? А оно ей зачем? И так ясно, что она переживает.
Купцов потер подбородок, щетина, кажется, вылезла в последние пять минут и стала вдвое длиннее. В голову полезли какие-то глупости, их бормотала сегодня Светлана, она всякий раз поражала его какими-то немыслимыми фактами. Эти факты собирают самые настоящие идиоты. Но странное дело, они оседают в башке и вылезают наружу в самое неподходящее время. А может, наоборот, в самое подходящее, чтобы отвлечь от совершения глупостей. Не спешить. Они просто кидаются под ноги, чтобы человек, в данном случае он, не торопился. Роман усмехнулся. Оказывается, на нижней части лица мужчины насчитывается от пяти до двадцати тысяч волосинок. А сто сорок пять дней жизни мужчина тратит на бритье. Ежегодно он собирает с себя десять сантиметров волос…
Он отдернул руку от подбородка.
Да, спасибо Свете и ее фактам. Не надо сейчас звонить, не надо. Кажется, он догадался, кого себе напоминает. Он тихонько засмеялся. Героя бессмертного произведения, который искал бриллианты в стульях. Между прочим, герой тоже делал попытки жениться ради достижения цели. Когда думал, что у мадам есть стул с сокровищами.
А если у мадам его уже нет?
Купцов покрутил головой и вздохнул.
— А вот и я. — В кабинет вплыла сияющая чистотой Светлана в его махровом белом халате. — Готова к ночным бдениям. О, да что это здесь? Сквозняк? — кивнула она на усыпанный бумагами пол.
— Ага. В голове. — Он засмеялся, зная, над чем смеется.
Светлана не стала уточнять, она просто опустилась на корточки, собирая с ковра листки в стопку.
Ульяна лежала на диване, кидала в рот ягоды дикой клубники, которую принесла почтальонша.
— Вот, набрали пацаны. Говорят, отнести Ульяне, она нам конфеты дает, так мы ей ягод.
— Молодцы какие, — сказала Ульяна, принимая туесок. — Крупная нынче.
— Так ведь погода что надо, солнышко, рай на земле. — Женщина улыбнулась, и улыбка разогнала морщины по щекам. — Радость одна, а не погода.
Клубника была сладкая, Ульяна наслаждалась покоем, который снизошел на нее. Что ж, она поставила капкан с привадой, если говорить языком охотников, остается ждать, придет ли добыча.
Поздно вечером раздался звонок, она почувствовала, как забилось ее сердце. Он? Что скажет?
— Привет, Ульяна. Докладываю, все сделано в лучшем виде. Исполнитель благодарен за гонорар.
— Надеюсь, парень не знает сути?
— Не парень. Моя дочка. — Он засмеялся. — Зачем отдавать деньги на сторону, как и гонорар? А студент всегда без денег, верно?
— Спасибо, Бородач. Я твоя должница.
— Естественно. В Лондоне исполнишь мое желание.
— Говори.
— При встрече. Точнее, при проводах. Ты ведь из Москвы полетишь? Вот и забеги перед отлетом.
— Обязательно.
Ульяна положила трубку и включила телевизор, но глаза скользили по картинкам, а мысли были о другом. Купцов уже прочел? А если нет? Если он не звонит, значит, может быть, он не обратил внимания? Позвонить самой?
«Перестань дергаться, — сказала она себе. — Ты ведь не сидишь за деревом и не смотришь, когда подойдет волк к капкану. Ты проверяешь тогда, когда пришло время».
От нечего делать, точнее, от невозможности что-то делать, хотя Сомыч навалил ей на стол кучу бумаг, уезжая в отпуск, Ульяна пошла на кухню и решила приготовить что-то непривычное и требующее много времени. Пельмени! Дика их тоже любит.
Ульяна вынула из холодильника мясо, дала ему оттаять, это еще зимняя лосятина, потом смолола фарш на электрической мясорубке и долго изучала поваренную книгу, ловя себя на том, что постоянно прислушивается к телефону. Она оставила включенным и компьютер: а вдруг Купцов захочет послать соболезнования по электронной почте?
Но мало-помалу она так увлеклась кулинарной книгой — а это был сборник ресторанных рецептов на каждый день, — что стала читать их все подряд. То и дело она ловила себя на мысли: интересно, а понравилось бы блюдо Купцову или нет? Он, заметила она, любит поесть. С каким аппетитом он уплетал пирожки у Сомовых и с какой ловкостью готовил сиреневое молоко у нее на глазах!
Телефон зазвонил, она подпрыгнула, хотя и ожидала звонка, сердце задергалось. Он?
— Здравствуй, Уля.
Это мать, только она звала ее таким кратким именем, причем с самого детства.
— Так ты приедешь? — Ульяна почувствовала, что краснеет. Подумать только, занимаясь своими заморочками, она забыла, что у матери день рождения! Не юбилей пока, нет, но не было еще ни одного дня рождения, который они не провели бы вместе.
— О, так ты не уехала в Питер? — Ульяна пыталась изобразить, будто не сомневалась, что мать захочет провести свой день рождения с Георгием.
— Нет, он в отъезде. Я жду тебя.
— Уже выезжаю. Целую, мама. — Она положила трубку. А если она выезжает, то это значит, надо садиться за руль и ехать немедленно на конечную станцию, тогда она успеет на поезд, который проскакивает мимо Ужмы без остановки.
Она побросала в зеленую дорожную сумку вещи, подарок матери уже с зимы готов — Дика вытропила куничку, Ульяна ее добыла и сама выделала. Мать очень любит классические костюмы, отороченные мехом. Вот пускай и порадуется.
Ульяна встряхнула шкурку, хорошая, пушистая. Загляденье.
Вжикнув молнией, она нацепила сумку на плечо, позвала Дику, заперла дверь на замок, и они отправились к машине.
Мать давно просила привезти Дику, которую она очень любила. Уже с порога Ульяна оглянулась на телефон. Сколько раз она говорила себе: надо купить с автоответчиком — да все никак руки не доходят. Вот! В этот раз, может, она все-таки найдет в городе такой телефон и купит. А то Купцов без нее сегодня позвонит — и никого…
Если позвонит, поправила она себя.
— Дика, рядом! — скомандовала Ульяна, и собака уселась на сиденье рядом с водительским. Ульяна улыбнулась. Вот ведь какая, все понимает, только не разговаривает. Сидит прямо, смотрит вперед, а сколько достоинства в осанке!
Дорога в этот час была пустынной, ехать недалеко, всего-то восемь километров. На станции она оставит машину у начальника во дворе, а на обратном пути заберет.
Любила ли она ездить к матери? Да, любила, но всякий раз, отправляясь к ней, она чувствовала себя так, как будто готовилась к исповеди. Хотя никогда на самом деле не испытала, что это такое — исповедоваться.
Мать, казалось, видела ее насквозь. Чем дальше, тем прозрачнее для ее взгляда становилась Ульяна, хотя они давно не живут вместе, встречаются не так часто, но, наверное, в том и заключается одна из причин — издали лучше видно. А другая причина — Ульяна знала и это, — она все больше становится похожей на отца. А мать отца прекрасно понимала и чувствовала.
