К Жижке подошел епископ Табора.
— Прошу, брат Николай, созови на завтра великий сход. Пока император сидит в Моравии, надо ударить на плзеньских панов. Они снова теснят и убивают дружественны» нам чехов. Давно пора напомнить плзеньским, что слово, данное Табору, не может быть брошено «а ветер. Да и наш гарнизон в Красикове ждет помощи. Я возьму отсюда пять сотен бойцов, не больше, полсотни возов. Полевые общины почти целиком останутся дома — будут ждать, пока в Чехию втянутся главные силы антихриста. Тогда и выступим всем народом, — видней станет, в какую сторону…
Через два дня на запад тронулась небольшая возовая колонна. Она шла в обход Плзня на помощь своим — к замку Красикову. Узнав в пути, что замок в осаде, воины стремительно ударили по осаждавшим и обратили их в бегство. Жижка стал преследовать, настиг противника у Планов, возле баварской границы, и разгромил его.
Тут неожиданно для Жижки табориты натолкнулись на многотысячные, сильно вооруженные отряды плзеньского католического союза панов. Нельзя было и помышлять сразиться с ними в открытом поле — слишком неравны были силы.
Дорогу назад закрывала теперь сильная вражеская колонна, двигавшаяся со стороны Плзня и отрезавшая таборитский отряд от его базы — Табора.
Жижка решил отходить к северо-востоку, в сторону дружественного Жатца. Предвкушая легкую победу, десять тысяч католиков пустились за ним вдогонку.
Погода стояла в те дни ненастная: пронзительный ноябрьский холод, ветер, дождь. По размокшим, непроезжим дорогам возовая колонна таборитов отступала медленно, в замкнутом, боевом построении.
Наседавшие с тылу конники вынуждали к непрерывным арьергардным стычкам.
— Вперед не заходят? — спрашивал Жижка.
— Нет, все позади…
— Трусы… Им все, чтобы полегче, — ворчал слепой гетман.
Прекратив на время преследование, католики стали на отдых. Табориты же двигались без остановки вперед и дошли до Жлутиц.
Жижка приказал товарищам глядеть во все глаза — нет ли где холма крутого, безлесного.
Ему вскоре донесли:
— К востоку от городка, в пяти гонах, обрывистая гора с плоской вершиной.
— Держать на эту тору! — приказал Жижка.
С великим трудом подняли возы на гору. На самой ее вершине построили их по кругу, связали цепями, выставили в промежутках тарасницы, окопались рвом.
Уверенность в неминуемой гибели таборитского отряда распалила боевой азарт налетевшего вновь противника:
— На этот раз слепцу уж никак не уйти!
Яростно и упорно три дня кряду лезли католики на гору, верхом и спешенные. Но на таборитские возы так и не смог взобраться ни один из них.
Таборитские тарасницы, стрелявшие сверху, беспощадно косили нападавших. А кому удавалось добраться до возового заграждения, попадал под цепы и судлицы.
Феодалам казалось непостижимым, как может горстка людей противостоять натиску в двадцать раз большего войска противника, атакующего со всех сторон.
На четвертый день Жижка спросил:
— Как атакуют?
— Вяло…
— Подходят стоя?
— Больше на четвереньках.
— А назад?
— Кто ползет, а чаще скатываются вниз кубарем.
Гетман отдал приказ:
— Как сядет солнце — строиться в походную колонну!
Мглистой ноябрьской ночью возовые сняли цепи с колес, впрягли лошадей. В кромешной тьме стали спускать возы с горы.
Затянули гимн:
Кликните клич боевой:
«На них! Вперед! На них!»
Измотанные вконец католики, ошеломленные дерзостью таборитов, дали Жижке пробиться сквозь кольцо окружения. Преследовать во тьме они не решились.
Не встречая больше помехи, табориты устремились в сторону Жатца. Там уже знали о ловушке у Жлутиц. Никто не сомневался в том, что таборитский отряд и вождь его погибли.
Велико было изумление и радость жатчан, когда дозорные с городских башен возвестили о приближении таборитской колонны. Все население высыпало навстречу героям.
Но Жижка недолго отдыхал в гостеприимном Жатце. Полководца ждали ратные труды, самые тяжелые и наиболее славные в его жизни, до краев наполненной походами и битвами.
* * *
К концу ноября император германский и король венгерский Сигизмунд, двинул на Чехию главные силы крестоносцев. У Моравской Иглавы он перешел чешскую границу с шестьюдесятью тысячами отборных рыцарей. То была главная ударная сила второго крестового похода.
Выступившие навстречу Сигизмунду пражские отряды, ведомые другом Желивского Яном Гвездой, вынуждены были вскоре повернуть назад, — им было не под силу состязаться в открытом поле с численно превосходящим войском крестоносцев.
25 ноября отряды вернулись в столицу. Желивский и Гвезда решили обороняться в самой Праге, под прикрытием ее мощных стен и двух неприступных замков.
В те осенние дни 1421 года крестьяне чешских деревень, ремесленники городов и местечек, заслышав о вторжении крестоносцев, заметались по дорогам, лесам и горам, ища укрытия для своих жен, детей, стариков. Еще свежо было в памяти народа прошлогоднее нашествие чужеземных господ. Второй приход крестоносного «воинства нес чешскому народу новое разорение, смерть тысяч и тысяч, массовые насилия…
В малой своими размерами Чехии куда только не дохлестнут волны кровавого потока, хлынувшего ото всех границ!..
Невыразимое отчаяние охватило чешские города и деревни.
И в эту тяжкую годину чехи обратили свои взоры к человеку, в котором воплощалась надежда целого народа — к полководцу-слепцу.
Жижка откликнулся на зов.
В ясный морозный день 1 декабря он подошел со своим отрядом к воротам столицы. Пражане вышли навстречу. Трубили рога, с пражских холмов растекался приветственный колокольный звон, на башнях и площадях зажигались праздничные огни.
— Ждать прихода антихриста за пражскими стенами?! — возмутился Жижка. — Да это смерти подобно! Крестоносцы в месяц обратят всю Чехию в кладбище. В ближайшие же дни надо выступать в поле навстречу полчищам Сигизмунда! Шлите гонцов во все края Чехии, скликайте друзей, людей из Жатца, Лоун, Сланов, Мельника, Колина. А я позову сюда братьев из Табора, братьев Оребитов. Нас не мало, — я поведу на врага все общины, любящие чешскую землю!
Неделю шли лихорадочные приготовления. Городские советники столицы разослали призывы во все дружественные и подчиненные Праге города. В самой столице восемь четвертей [43] Старого и Нового городов дали войску тысячи свежих людей. Каждый день прибывали в Прагу отряды.
Жижка нетерпеливо ждал своих из Табора. Когда подошли, наконец, «божьи воины», первый гетман отдал приказ выступать немедленно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
