Спустя около получаса, миновав правобережную Слободку, старенький «Мицубиси» свернул на давно не езженную колею. Дорога пошла под уклон… и привела их к заброшенному и частично разобранному окрестным людом зданию берегового пакгауза (когда-то здесь работали два речных причала, но река еще в середине прошлого века подмыла берег, и складское здание после этого по назначению более не использовалось и теперь вот вконец обветшало).
— Сначала глянем, нет ли каких бомжей поблизости, — сказал Карахан, выбираясь из фургона.
— А этот? — спросил Волков. — Очухался уже?
— Никуда не денется… я его браслетом к скобе пришпилил!
Они обошли с двух сторон строение и через пару минут сошлись возле фургона.
— Никого, — сказал Карахан.
— Вытаскиваем этого борова?
— Сейчас я его отстегну… Беремся! Потащили… Снаружи плавали сумерки, а внутри пакгауза, куда они втащили свою жертву, и вообще царила темень.
— Ты его… того… не слишком? — спросил Волков, включая фонарик и направляя его в лицо пленнику.
— У ментов черепа крепкие, — Карахан пнул ногой старлея, который явно уже пришел в себя, но симулировал беспамятство. — Эй, Синицын! Хватит тут прикидываться дохлым бараном! У нас к тебе серьезный разговор имеется!..
— У-й-й… блин… голова…
Синицын кое-как уселся, найдя плечами опору — это Карахан усадил его возле стены, — после чего, обхватив голову руками, принялся что-то невнятно бормотать.
— Давай сразу его пристрелим, — сказал Волков, продолжат светить фонарем в лицо старлея, по которому, с кончика носа и с подбородка, двумя ручейками текла кровь. — На черта он нам сдался? Ты же знаешь мое кредо: хороший мент — это дохлый мент.
— Вы че-е? — встрепенулся Синицын, который после прозвучавшей только что реплики довольно быстро пришел в себя. — За что-о?.. Сначала объясните, в чем дело-то? Кто вы вообще такие?! И по какому праву?!
— Заглохни, мент! — сказал Волков, передавая Герману фонарь (когда у него освободились руки, он достал из-за брючного ремня «ТТ» и стал навинчивать на дуло самопальный глушак). — Не тебе, погань, тут права качать!
Герман на пару секунд осветил свое лицо фонарем.
— Карахан? — изумленно выдохнул Синицын. — Но… Слушай, Герман… Я не понимаю…
— Все ты прекрасно понимаешь, паскуда, — процедил Карахан. — Я тебя видел вчера, мент. Между четырьмя и пятью часами вечера. Ты и двое твоих подчиненных прикрывали акцию центурионовцев, когда вы повязали прямо на улице журналистку Зеленскую. Так вот, Синицын, меня интересуют подробности…
— Э-э-э… но…
Карахан взял у друга снаряженный «ТТ».
— Но я…
Взвел.
И выстрелил в икру правой ноги Синицына.
— Начинай, мент. Мы тебя внимательно слушаем.
Синицына хватило минут на пятнадцать разговора. Конечно, общение, предположим, с господином Черняевым, как подозревал Герман, принесло бы им неизмеримо больший объем полезной информации. Но к главе фирмы «Центурион» сейчас подступиться очень непросто. Поэтому и приходится вести свое расследование, опираясь на показания таких, как этот пройдошистый ментяра. Ну и на свое знание местной фауны, которого не отнять ни у Волкова, ни тем более у старшего опера ФСБ Карахана.
— Ладно, допустим, я тебе поверил, — сказал Карахан, задумчиво почесав подбородок. — В случае с похищением Маркелова и Зеленской ты и другие ментяры выступали в роли прикрытия. Но мне известно, что ты якшаешься с некоторыми из центурионовцев. С Ломовым, например, и с Артемом Завадским… Ты ведь когда-то служил вместе с ними в ОБЭП, под крылышком у самого Черняева?! Где они сейчас держат, по твоему мнению, московских журналистов? Про один адресок в Ивантеевке ты уже сказал… Какие ты еще их базы и лежки знаешь?
— Но откуда… откуда мне знать, — простонал Синицын, вытягивая вперед простреленную ногу. — Я ж не служу в их фирме…
Карахан медленно поднял ствол… подождал две или три секунды, прицелился в коленную чашечку той же легкой ноги Синицына… нажал на курок.
— У-у-й-й-й… А-о-о-у…
На этот раз пуля разнесла старлею Синицы ну коленную чашечку.
— Хватит выть, ментяра! — строго сказал Волков. — Никто тут тебя не услышит! Называй адреса, мать твою!..
— А-о-о-у!.. Кладбище в Нововыселках… Там цех рядом…
— Еще адреса!
— Дачный кооператив… или как там называется…
— Где? Точный адрес!
— Возле Карачеева… а-о-о-у… больно-о-о… Но не там, где основной дачный поселок… километрах в трех… а-о-о-у… там несколько коттеджей в лесу… возле озера… я там… ох-х-х… всего пару раз бывал…
— Еще! Адреса!!
— Все… Клянусь, больше не знаю… ничего…
— Уверен?
Карахан вынес руку с «ТТ» вперед и с трех метров выстрелил Синицыну в голову… Пистолет кашлянул еще дважды… мент дернулся, затем медленно сполз пробитой головой вдоль стены, на которую он раньше пытался опереться лопатками.
Герман бросил ствол в полутораметрового диаметра дыру в перекрытии: там, где-то внизу, где раньше были подвальные помещения, теперь хлюпала вода.
— Посвети, Миша!
Карахан осторожно, чтобы не перепачкаться в крови, перетащил труп к краю той же дыры в перекрытии пола и столкнул тело вниз…
— Все, Миша! По коням! Заводи тачку… про Ивантеевку, думаю, он сказал чистую правду.
«Мицубиси» они оставили в полутора сотнях шагов от того дома, на который им указал мент Синицын.
Как минимум в одном он не соврал: нужная им хата находилась возле магазинчика, который уже закрылся к этому времени, а сам участок окружал деревянный забор, выкрашенный в зеленый цвет, высотой примерно в два метра.
Само строение также соответствовало описанию: первыи этаж сложен из кирпича, мансарда деревянная, оцинкованная крыша.
В одном из окон, со стороны улицы, просачиваясь через шторы, слегка теплится свет.
Волков вытащил из нычки, оборудованной в фургоне, «стечкин» и короткоствольный «АКСУ».
— Собачки вроде бы нет, — прошептал он, примериваясь к забору. — Уже подала бы голос… Ша! Какой-то дед вышел во двор…
Пока шестидесятилетний мужчина, очевидно хозяин этого домовладения, справлял малую нужду, Карахан и его нынешний напарник успели перемахнуть через забор и затаиться возле дома: Карахан возле веранды, а Волков с другом стороны дома, куда выходили два окна.
В общем-то времени на долгие размышления у них не было: нужно было пользоваться удобным случаем.
— Ша, дед! — прошипел Герман, зажимая мужику рот. — Не дергайся, кому сказано… А то башку просверлю!
Волков тут же проскользнул обратно… и без раздумий воткнул мужику в живот ствол своей «сучки»..
Окна с той стороны темные… внутри тихо, — прошептал он. — Спокойно, мужик… не колготись! Если ты не при делах, мы тебя не тронем… А теперь тихо, шепотом, рассказал нам быстренько, кто, кроме тебя, еще есть в доме?!
Герман сначала приставил ствол тяжелого «АПС» к голове мужчины и лишь после этого убрал ладонь с его рта.
— Не… ну вы что? — испуганно произнес тот, причем не так чтоб уж очень тихо. — Вы что… граждане? Я тута один…
— А ну потише! — шикнул на него Карахан. — Один, говоришь? Ну-ну… Тогда приглашай в дом!
Он дернул мужика за воротник ватника, позволяя Волкову проскользнуть мимо них первым на веранду.
— Денег у меня всею триста с мелочью, — сказал заметно успокоившийся мужик. — Драгоценностей не имею… Вот разве что телевизор импортный… И вообще… я не хозяин… я… меня попросили посторожить…
Карахан, в голову которого уже было закралась мысль о том, что Синицын врал даже глядя в глаза своей смертушке и что с этим адресом в Ивантеевке вышла досадная промашка, после слов мужика насторожился.
Ну и плюс к этому ему показалось, что он уже где-то видел этого немолодого мужчину, вот только где и когда?..
Когда они вошли в дом и оказались на какое-то время втроем в большой комнате, случилось то, чего не ожидал ни Карахан, ни его нынешний компаньон.
— Видите, голубки, никого нет, — щерясь, сказал сторож. — Ошибочка какая-то вышла… извините… Может, опять же, извиняюсь, вы не по тому адресу попали? Мы люди тихие, убогие…
Волков, заметив на полу, возле кресла, какое-то пятно с неровными обводами — его явно пытались замыть, но сделали это наспех, не уничтожив целиком то, что успело попасть в щели между половицами, — присел на корточки, пытаясь понять, что это.
— Так-так… — сказал он несколько озадаченно. — Говоришь, тихие вы, мол, и убогие?
Он поочередно сдернул чехлы с двух кресел…
— Денежки у меня в пинджаке, — сказав это, «сторож» попятился к высокому платяному шкафу. — Счас достану…
Герман, одним глазом следя за его действиями, все же на секунду-другую отвлекся, заинтересовавшись — вслед за Волковым — пятнами на спинках кресел, каковые, кажется, не особо-то и пытались повывести…
