Юра, хладнокровно развернувшись, потянулся к замку двери. И обернулся. Макс, безвольно прислонившись к стене, смотрел своему гостю в спину.
— Надеюсь, ты понимаешь, почему при встрече я теперь буду проходить мимо, — уточнил Юрик, распахнув дверь.
Холодный сочинский март ворвался из дырявого подъезда в квартиру, нагло и жестоко обув босые ступни Макса.
— Юр! — подойдя к двери, тихо и смиренно позвал Максим спускающегося по лестнице мужчину.
Тот все же остановился, воспитанно откликнувшись на свое имя.
— Юр, не говори Наталье об этом, — донесся со второго этажа сдавленный и виноватый голос Макса.
Мужчины смотрели друг другу в глаза — Юрик свысока, даже несмотря на то, что находился на пять ступенек ниже, а Макс — исподлобья, опустив голову. Одетый, упакованный по полной программе Юрик и полуголый, беззащитный Макс.
— Не скажу, — ответил Юра на эту бессовестную просьбу. И напоследок, четко выговорив, пожелал: — Будь счастлив, ДРУГ!
* * *
«Страница 7.» «Я знаю, ты бываешь нерешительным. Долго размышляешь, пытаешься все тщательно взвесить. И, возможно, иногда теряешь свой шанс. Милый, прочти это и выучи наизусть! Залог успеха — инициатива! Не бойся! Ты умный парень. Не сомневайся, решения, которые ты принимаешь — правильные. Верь в себя, как я в тебя верю! У тебя все получится! Боясь совершить одну ошибку, ты можешь упустить сотню побед. Бери судьбу в свои руки и делай с ней все, что захочешь! Ей понравится, я точно знаю! Люблю.»
* * *
ќ- Это еще что такое?! — зло завопил психоаналитик, когда Макс отважно вошел в его рабочий кабинет.
— Я записался к тебе на прием, заплатил деньги, — улыбнулся Макс. — Так что тебе придется потерпеть.
Юра живо извлек из кармана небольшую пачку бумажек и, вырвав несколько банкнот, швырнул их Максу в лицо картинным жестом.
— Забирай свои деньги и вали отсюда! — скомандовал он, отвернувшись и скрестив на груди руки.
Подняв с толстого уютного ковра купюры и положив их возле Юрика на стол, Макс только вздохнул в ответ на это предложение.
— Юр, мы никогда раньше с тобой не ссорились, и сейчас ссориться я тоже не хочу, тем более из-за женщины, которая этого не стоит.
— Ты говоришь о женщине, которую я люблю!
— Сочувствую, — настойчиво произнес Максим. — Если любишь, почему тогда не простишь ее?
— И воспитывать всю жизнь твоего ребенка?
— Я сомневаюсь, что ребенок мой, — сказал Максим осторожно, прекрасно понимая, какие чувства это должно вызывать у Юры. — Я сомневаюсь, что, переспав с женщиной один-единственный раз, могу быть отцом ее ребенка.
Видимо, «один-единственный раз» на Юру подействовало впечатляюще. Он думал, что гораздо больше. Впрочем, от этого практически ни капли не легче.
— Юра, твоя жена — шикарная женщина, — признался Макс. — Я просто не удержался. Ты же знаешь, как это бывает: кровь из мозгов перетекает на метр ниже, и здраво мыслить уже невозможно. Я и сам жалею об этом с того самого дня. Ты не переживай, у нее ко мне был только один интерес: забеременеть. Не думаю, что она стала бы спать со мной по другой причине.
— Не лицемерь, — рявкнул Юра, не оборачиваясь. — Я понимаю больше, чем ты говоришь.
Макс стоял посреди кабинета, переминаясь с ноги на ногу, не зная, как можно себя вести, чтобы хоть как-то улучшить ситуацию.
— Ты же знаешь, как я к тебе отношусь! — подал голос Юра. — Ты мне ближе, чем мой родной брат! Мне ничего для тебя не жалко! Последнюю крошку хлеба отдал бы тебе! Но жена… Макс! Жена… — мужчина обернулся и застонал: — Тебе что, других женщин мало? Ты просто взял и попользовался тем, что мне дороже всего в жизни! Что бы ты чувствовал, если бы кто-то так поступил с твоей Натальей?!
— Саня так поступил, — произнес тот тихо.
— Саня тебе никто! — возразил психолог уже более спокойным тоном.
— Поэтому и не могу его простить, — намекнул Максим. И, не подумав, добавил: — Хотя, когда врезал ему, стало немного легче.
Юра тут же, сделав шаг вперед, с размаху впечатал кулак другу в лицо. Макс едва не потерялся, но стол, случайно оказавшийся рядом, позволил ему не падать далеко. Ни слова не мог сказать, только ошарашено озирался по сторонам.
— Что-то не полегчало! — грубо заявил Юрик.
— Юр, ты что? — взволнованно затараторил Макс. — Юр, это же фэйс! А в «Призраке» фэйс-контроль! Меня на работу не пустят! — хватался за лицо, чувствуя ужасную боль на скуле и предвидя чрезвычайно заметный синяк. — А к тому времени, как моя рожа придет в прежнее состояние, меня уже уволят. Юра, это мой единственный нормальный доход!
Но Юру эти причитания не разжалобили. Он только заорал взамен:
— А если не исчезнешь отсюда, то вообще оставишь свою дочь сиротой!
— Не исчезну! — упрямо покачал тот разбитой и гудящей головой.
Даже отступить было некуда — сзади его несчастное тело подпирает стол. И тут же получил второй удар, на сей раз в челюсть. Вибрация так гулко стукнула в затылок, что запели птички и в глазах замерцали искры. Стол почему-то уже был под лопатками.
— Слабовато! — съязвил Макс, пытаясь сфокусировать взгляд и оторвать спину от стола. Но потом передумал подниматься, расслабился и так и остался лежать на столе, распластавшись и закрыв глаза. — Юрка, не бей больше по голове, а? — попросил он безжизненным голосом.
Болели даже мозги. Значит, они все-таки есть. Во рту четко ощущался железный вкус крови. Макс слегка наклонился и подставил ладонь, но сразу понял, что ладони не хватит.
— Дай платок! — нагло потребовал он у друга.
Впрочем, Юра послушался без колебаний.
— Уходи отсюда, пока живой! — настаивал психолог намного снисходительнее, чем раньше. — Попросишь лед в баре этажом ниже.
— Ты что, ненормальный? — удивился Максим спокойно. — Я в таком виде отсюда никуда не пойду.
Юра стоял рядом, не помогая Максу ни подняться, ни вытереть кровь с лица. Просто стоял и смотрел, как его лучший друг приходит в себя. Потом, правда, вышел в регистратуру и попросил секретаря сходить за льдом.
— Прости, тебе за двоих досталось, — ехидничал Юрик, сидя в мягком комфортном кресле. — Светку я ударить не смог…
— Я тоже.
Секретарша вошла в кабинет со стаканом, наполненным кубиками льда, и воскликнула с испугом:
— Боже мой, Юрий Николаевич! У Вас какой-то негуманный метод терапии!
— Все правильно, я же не терапевт, а аналитик. Давай поднимайся! — скомандовал он другу.
— Не могу, — ныл Макс. — Я лучше полежу. Что будет, если наглотаться собственной крови?
— Умрешь! — улыбнулся психолог.
