я во всём виновата… Я очень спешила. Я не успела просчитать все варианты развития событий.
– Разве тебе бы было легче, если бы Фарес умер? Если бы ты не помогла ему?
– Я не могла ему не помочь!
– Поэтому, ты ни в чём не виновата. Перед собой.
– Совет считает иначе.
– Совет уже вынес свое решение.
– Что мы можем сделать для неё?! Неужели – ничего?!
И тут я услышала тихий шёпот. А, может быть, это был шелест облаков?
«Я хочу быть рядом с ним. Я хочу родиться вновь в похожем теле, для того, чтобы он узнал меня. Фарес сказал, что у него очень длинная жизнь. Я хочу застать его. Я хочу успеть. Вы можете сделать это для меня?»
– Это – не в НАШЕЙ власти, – сказал Симон. – Но МЫ будем помнить про твою просьбу и при случае…
* * *
……………………………………………………………………………………….
Письмо Гильмеша к Шубад на клинописной табличке.
«Шубад, любимая!
Огромный Мир изменился всего за одну короткую летнюю ночь… Больше нет верховного жреца Гильмеша. Теперь я – царь и зовут меня Гильгамеш.
Сейчас, когда Фареса нет на Земле, мне очень больно осознавать, что я это сделал… Тогда я не понимал, что творил: ревность затмила мой разум. Но теперь уже поздно… Мир рухнул. Тот Мир, который я строил так долго, рассыпался.
Я изменил своё имя, я стёр из памяти своих людей все воспоминания, связанные с прошлым, и начну всё с начала. Сам. Поддержки свыше мне уже не будет. И ты попробуй тоже – начать всё с начала.
Шубад! Ты сама сделала свой выбор, а я не смог с ним смириться… Я знаю, что ты никогда не простишь мне этого, поэтому я распорядился отвезти тебя к отцу, в Мохенджо-Даро. Так будет лучше и для меня, и для тебя.
Письмо, которое адресовано твоему отцу – не простое. Как только он его откроет и прочтёт, он забудет всё, что связано с твоим замужеством в Шумерском царстве. Ты для него снова будешь любимой младшей дочерью на выданье. И ты – забудешь: и Фареса и меня… и всё, что случилось этой ночью. Все люди, кто знает вашу семью, тоже ничего не вспомнят. Твоё сознание станет чистым и безоблачным, не отягощенным болью горьких воспоминаний, которые иногда так мешают нам нормально жить дальше. Ты будешь снова весела и беззаботна, как прежде, и всё у тебя в будущем будет хорошо. Это мой тебе подарок. На прощанье. Прими его. Это всё, что я могу теперь сделать для тебя…
Но ты вправе отказаться. Если ты не прочтёшь последнюю строчку, написанную в самом низу этого письма, то ничего не изменится. Твои воспоминания останутся с тобой. Но, не торопись. Подумай сначала, как следует. Как бы я хотел, чтобы моя необъятная память потеряла хотя бы маленькую долю воспоминаний всех трагических событий, произошедших в моей бесконечной жизни…
Прощай.
Твой Гильмеш.»
«Не здесь и не сейчас».
21
– Андрей, ты знаешь, я, наверное, слетаю в Египет дня на два-три. Как ты на это смотришь?
Мы сидели за столом – ужинали.
Андрей оторвался от тарелки и с полным ртом спросил:
– Когда?
– А – мы? Мы тоже хотим в Египет! – Вера и Серёжа, с готовностью лететь хоть на край света, смотрели на меня.
– В субботу или в воскресенье. А вас я не возьму. Я еду по работе всего на пару дней. И проведу всё это время в офисе, а не на пляже. Кто за вами будет присматривать?
– Тётя Катя.
– Делать ей больше нечего! К ней её сын приезжает. Она его два месяца не видела.
– А тебе обязательно ехать? – с надеждой, что нет, спросил Андрей.
– Не обязательно. Но желательно. Вы что, без меня два дня не проживёте?
– Не проживём. Как мы без тебя? Никак!
– Мам, поехали все вместе. И с папой. Он и будет за нами присматривать.
– Представляете, сколько это будет стоить: четыре авиабилета и всего на два дня? Это не имеет никакого смысла! Андрей, ну что ты молчишь? Скажи что-нибудь!
Андрей отложил вилку в сторону и произнёс с напускной строгостью:
– Так! Мама едет одна. Тем более, бесплатно, так как для неё это – командировка. Нам, если ехать, то не меньше, чем на неделю. На неделю меня никто с работы сейчас не отпустит, потому, что праздники всего два дня. И мы с вами прекрасно их проведём здесь, в Москве. А мама там поработает, и от нас отдохнет, заодно. Вот…
– Здорово сказал! – обрадовалась я. – Только от вас я нисколько не устала. Я буду скучать без вас. Меня не будет здесь целых два дня!
– Да ладно! – бросил небрежно Серёжа. – Что может произойти за два дня?
– И за один день можно прожить целую жизнь… – тихо сказала я, как-то автоматически, и сама испугалась этого. Откуда эта фраза?
– Что ты сказала? – Андрей внимательно посмотрел на меня.
– Ничего… Фраза какая-то «всплыла». Из фильма, может быть.
Серёжа с Верой уткнулись в свои тарелки и вяло доедали ужин, смирившись с действительностью, которая всегда оказывается не такой, какой хотелось бы.
Когда дети улеглись в кроватки, я включила ночник и подошла поцеловать их.
– Мам, а ты покажешь мне свою новую помаду? – спросила меня Вера, когда я уже выходила из детской.
– Какую помаду? – я остановилась в дверях.
– Ну, ту, которой ты была вечером накрашена.
– Это – не новая, а старая.
– Да нет же! Это был совсем другой цвет. У тебя такого раньше не было!
– Ничего не понимаю! Какая помада? Завтра утром посмотришь в моей косметичке всю помаду. Договорились? Просто сейчас уже поздно.
– Хорошо.
– Спокойной ночи!
–Спокойной ночи, мама!
22
……………………………………………………………………….………………
Наступала весна. Хотя на НАШЕМ острове это трудно заметить. У НАС – вечное лето и все времена года очень условны. Я шла вдоль берега. Белый песок похрустывал под ногами. Вода в лагуне была спокойная, и маленькие набегающие волны лизали линию прибоя, приятно шурша.
Беспокойные мысли бродили в голове. Я всё чаще с тревогой думала о решении Совета Первых людей, о своём особенном задании, о предназначенной мне миссии. Я должна была родиться на Земле… Но как скоро это произойдёт? Конечно, меня известят, когда придёт время. Но времени прошло уже достаточно, а ничего не происходит. Полное затишье сбивало меня с толку. Затишье не бывает просто так, думала я. Что-то готовиться. Что-то должно произойти. Нужно подождать…
Но я не хочу на Землю! Я не хочу туда так
