Казаченко заметил, как при этих словах англичанин съёжился, нет, буквально вжался в сидение. В салоне на какой-то миг установилась прямо-таки гнетущая тишина. Однако уже через секунду Норман, взяв себя в руки, задал Олегу вопрос, которого тот ждал с самого начала встречи:
— Скажите, господин Казаков, мистер Вуд шпион, а вы вошли со мной в контакт, чтобы его разоблачить?
— Господин Норман, вы производите впечатление умного человека, способного без посторонней помощи добраться до истины… Давайте оставим всё на уровне ваших догадок… Впрочем, нет! Забудьте обо всём, что вам пришлось сегодня делать… Не ошибусь, если скажу, что с аналогичной просьбой к вам обратится и господин Вуд, и будет прав… Как и я… Вы, кстати, не ответили на мой вопрос — как поведёте себя ВЫ, когда к вам обратятся мои коллеги?
— Если вам, господин Казаков, это так важно знать, то я говорю своё твёрдое «да». Для ваших коллег я сделаю всё, что будет в моих силах… Если их просьбы не будут вступать в противоречие с законами Великобритании… Вас устраивает такой ответ, вы удовлетворены?
— Вполне!
— Спасибо вам за плёнку и за то, что вы помогли мне разобраться в поведении некоторых людей, и скрытых пружинах, которые ими движут… А теперь прощайте, господин Казаков, я должен до десяти вернуться в гостиницу — мистер Вуд будет проводить совещание…
Норман крепко пожал руку Казаченко и вручил ему свою визитную карточку, предварительно начертав на обратной стороне свой домашний адрес.
* * *
— Игра сделана, Леонтий Алексеевич! — опираясь на трость, с порога объявил Казаченко.
Выслушав доклад Олега и, повертев в руках визитную карточку Нормана, Карпов коротко заметил:
— Ну что ж, поздравляю! Ступай, составляй депешу в Первый Дом… Думаю, они найдут применение «ЭЛТОНУ ДЖОНУ»… И оригинал видеоплёнки, где он заснят, не забудь приложить…
— Обижаете, товарищ генерал…
Глава восьмая. Операция «Баррикада»
Генерал Карпов торжествовал: оправдались его прогнозы о проведении английским разведчиком встречи со своим агентом у Патриаршего пруда 13 мая в 13 часов!
Операция по добыванию доказательной базы о преступном характере общения «ДУБА» и «ЛЕСБИЯНЫЧА» вступала в заключительную фазу.
Как только профессор сообщил прибывшему по вызову таксисту (в его роли выступал опер «наружки»), что ровно в тринадцать ему надо быть на Патриарших, маховики гигантской машины — операции под кодовым названием «Баррикада» — плавно качнувшись, стали набирать поступательные обороты.
Декорации — специальные технические средства, которыми должна быть обставлена шпионская мизансцена, — явка — были уже заготовлены и денно и нощно дожидались сигнала главного режиссера-постановщика спектакля, генерала Карпова.
Опыт и логика подсказывали главрежу, что, какими бы «крысиными тропами» объектам не пришлось добираться к Патриаршим, там должен быть некий конкретный ориентир, к которому оба будут стремиться.
И вновь на помощь спецслужбе, но теперь уже советской, пришел Рабкин. Да-да, тот самый Семен Ицкович, чьё имя и номер телефона «ДУБ» использовал в своём заочном контакте по телефону с «ЛЕСБИЯНЫЧЕМ». Разумеется, без его ведома и согласия.
Дело в том, что до отъезда Рабкин проживал в Ермолаевском переулке, доме № 12, расположенном напротив памятника баснописцу Ивану Крылову. Он, памятник, и мог быть единственным ориентиром в окрестностях пруда.
Но памятник — и Карпов отдавал себе в этом отчет — это лишь отправная точка, стартовая линия забега под названием «явка». Действительно, не будут же объекты всё время стоять в обнимку рядом с баснописцем!
Как должны поступить случайно встретившиеся немолодые интеллигенты, которых со стороны можно принять за давних знакомых? Правильно! Размеренным шагом они отправятся на прогулку вокруг пруда. Спешить некуда — большая часть жизни позади, на счету каждый миг земного бытия, как можно им пренебречь?!
«Московский метеоцентр, — рассуждал Карпов, — обещал ясную солнечную погоду до 15 мая, то есть на весь период пребывания “ДУБА” в столице. В момент встречи солнце будет в зените, поэтому наиболее уязвимой для насыщенных ультрафиолетом майских лучей будет аллея, расположенная параллельно Малому Патриаршему переулку. Значит? Значит, прогулка, начавшись у памятника Крылову, будет проходить по аллеям, наиболее защищенным от солнца — вдоль домов, выходящих на Ермолаевский переулок, далее вдоль улицы Малая Бронная к Большому Патриаршему…
— Ну что ж, — подытожил генерал, — маршрут нас устраивает. Но! Чтобы вы, милые мои, не вздумали сойти с дистанции и изменить курс, все проходы-выходы за пределы пруда будут забаррикадированы стройматериалами и дорожно-ремонтной техникой. В ы будете ходить там, где н а м удобно. Хватит вам на “чужом поле” навязывать свою игру! Кто в конце концов в Москве хозяин, Я или Вы ?!»
* * *
Как только машина с «ЛЕСБИЯНЫЧЕМ» тронулась с места, на аллеях вокруг пруда появилось много молодых мужчин в новенькой униформе «Мосзелентреста».
Странное дело: все они почему-то были опрятны, гладко выбриты и что уж совсем невероятно — абсолютно трезвы!
Одна часть «зелентрестовцев» принялась развешивать гирлянды лампочек — микрофоны — на деревьях, расположенных по обе стороны аллеи, и расставлять лестницы — приёмо-передаточные антенны.
Другие, чтобы спровадить отдыхающих со скамеек, — всякий шум и разноголосицу необходимо исключить, ибо они будут мешать идентификации голосов объектов! — принялись усердно их красить.
Старожилы не могли припомнить, когда последний раз обновлялась краска на скамейках. Пожалуй, это было ещё до булгаковского Воланда, а тут — на тебе! — за какие-то двадцать минут скамейки отливают изумрудом?!
«Ну, Гавриил Попов, ну, мэр, ты даёшь! — бабушки в окнах близлежащих домов качали головами от умиления. Даже таблички “Осторожно — окрашено!” твои работники не забыли расставить! А гирлянды, гирлянды, зачем развешивают? Что за праздник такой сегодня? Хотя, у этих демократов после прихода к власти — что ни день, то праздник!»
Через двадцать минут техническое обеспечение шпионского «круга почёта» было закончено.
Вдоль аллеи продолжали деловито сновать люди в зелентрестовской форме с видеокамерами. Выбирали подходящий ракурс и диспозицию для ведения съёмки. Камеры, наподобие обычных «Бетакамов», были закамуфлированы под… электропилы.
Ещё одна группа операторов была снабжена садовыми ножницами. В них также находились скрытые видеокамеры, хотя от «электропил» они отличались габаритами и худшим качеством: объективов — размером со спичечную головку.
Этим технарям предстояло, держа ножницы у груди, поочередно прохаживаться подле шпионов, если они вдруг остановятся вне досягаемости «электропил» и «гирлянд».
В салоне с зашторенными окнами машины «Техпомощь», припаркованной напротив памятника Крылову, с наушниками на головах перед светящимися экранами телевизоров расположились капитан Аношин и ответственный за проведение мероприятия майор Иващенко. Сюда стекалась вся аудио— и видеоинформация, полученная в ходе контроля за шпионской явкой.
На крыше в выдвижной люльке с проволочным ограждением находилась страховочная съёмочная группа — двое сыщиков в рабочих комбинезонах. Прислонившись к теодолитам и лениво покуривая, они вяло перебрасывались в картишки, время от времени поглядывая по сторонам: пора бы объектам и появиться на дистанции.
В случае, если «зелентрестовцы» по каким-то причинам не смогли бы вести съёмку своими камерами, они должны были подать сигнал этим двоим. После чего люлька мгновенно взмыла бы вверх, и съёмка продолжилась другими видеокамерами, замаскированными под теодолиты.
Если бы «ДУБ» прибыл на явку, имея при себе аппарат обнаружения работающих поблизости радиостанций «наружки» (мало ли, чем его снабдили коллеги из посольской резидентуры СИС!), переговорные устройства сыщиков были бы переведены в режим молчания. Вместо них была разработана система условных знаков, подаваемых носовыми платками.
Все операторские группы были сконцентрированы вокруг Патриаршего пруда, чтобы обеспечить непрерывный аудио и видеоконтроль «призового забега двух рысаков из конюшен» Сикрет Интеллидженс Сервис.
Призового? Не провального ли? Как бы там ни было, на лошадок поставили самые изощренные спецслужбы мира — КГБ и СИС…
Первым на старте появился рысак, известный в Службе генерала Карпова под кличкой «ЛЕСБИЯНЫЧ», и направился к памятнику.
В правой руке он нёс потертый саквояжик, наподобие тех, которыми пользовались врачи в начале XX века. По тому, как часто объект перебрасывал его с руки на руку, сыщики определили, что тяжести он изрядной.
