Каштан, постанывая, полез между сиденьями. Нож вошел ему в горло.
– Извини, приятель, – вытирая окровавленное лезвие об одежду Каштана, криво улыбнулся Ванюта, – перепутал.
– Менты! – заорал скуластый.
– Вижу, – посмотрев вверх на приближавшийся вертолет, кивнул Ванюта. – Уходим.
* * *
– Ну вот, – усмехнулся Тополев, – вертушка. Значит, верно говорят, что у ментов везде глаза и уши. Хотя это не ментовский… – Он стал рассматривать приближавшийся вертолет в оптический прицел. – Геологи. Пусть сообщат ментам, – решил он, перевел прицел на уткнувшийся в кювет джип и нажал на курок.
– Ого! – Вертолетчик покачал головой. – Вызывай милицию, машина горит.
– Там что-то случилось! – Пахан возбужденно расхаживал по комнате. – Каштан вдруг замолчал. И кажется, выстрелы были слышны и крики…
– Пристрелили его, вот и все, – спокойно сказал Баптист. – Сделали за тебя твою работу. Ты же все равно их всех кончил бы.
– Верно! – рассмеялся Пахан.
– Ну, Валюха, – прошептал Худой, – ты, конечно, извини, но приказы не обсуждаются. Где-то ты, видно, прокололась. Я свою жизнь налаживать должен. Буду начеку. – Остановившись, он нахмурился. – Куда это Шустрый поперся? Кажется, к Вальке. Зачем? Странно, он же ее никогда не навещал. Придется подождать.
– Чего надо? – сердито спросила открывшая дверь Валентина.
– Да разговор есть, – улыбнулся Шустрый. – Хочешь приличных бабок?
– Насколько приличные?
– А сколько тебе надо?
– Много, – вздохнула Валентина. – У тебя столько точно нет.
– А как насчет пятидесяти тысяч евро?
– Пятьдесят тысяч? За что же и кто даст такие деньги?
– Ты же в Москве жила. Один новый русский из местных ищет хату в столице. Она должна ему понравиться, ну там подземный охраняемый гараж, желательно в районе почище, чтобы рядом звезды обитали и так далее. Так вот, тому, кто найдет такую хатенку, этот новый русский платит пятьдесят тысяч.
– Он чокнутый? – усмехнулась Валентина. – Или ты пургу мне гонишь?
– Пойдем, сама с ним переговоришь. Мне, если я найду такого человека, тоже две штуки в карман упадут. Пошли, Валь. С бабками сейчас напряженка, а ты столицу как свои пять пальцев знаешь, наверное. Конечно, если не хочешь, то тогда и базарить не о чем.
Шустрый шагнул назад.
– Постой. А что за деляга? Чем занимается?
– Да Прохоров, лесом начал заниматься.
– Пошли. Только переоденусь.
– Давай пошустрее, а то деловой больно этот Прохоров, ждать не любит.
Валентина вошла в спальню.
– Можете заходить, – сказал в мобильник Шустрый.
– Похоже, сегодня у Валюхи день приема, – усмехнулся сидевший в „шестерке“ Худой. – Еще пятеро. Не местные.
Он вышел из машины.
– Я готова, – выйдя из спальни в короткой юбке и белоснежной блузке, в туфлях на высоких каблуках, улыбнулась Валентина. И тут же бросилась назад.
– Ну куда же ты, милашка? – остановил ее стоявший справа от двери парень.
– Не дергайся, – посоветовал Эдуард, – и с тобой ничего не случится. Просто кое-что расскажешь нам, и все дела. Назови киллера, который бьет директоров из компании.
– Какой киллер? – Валентина пожала плечами. – Я не понимаю, о чем ты.
– Слушай, милочка, – шагнул к ней Эдуард, – не заставляй нас делать тебе больно. Это мы умеем и делаем с удовольствием. Спрашиваю еще раз и надеюсь на ответ: кто стреляет в директоров?
Ли показал два пальца стоявшему с пистолетом Худому и поднял левую руку. Показал три и ткнул себя в грудь. Худой кивнул. Китаец вытащил „ТТ“ с глушителем. В левой руке у него был пистолет Стечкина тоже с глушителем.
Валентина сильно ударила каблуком по ступне стоявшего рядом парня и прыгнула в спальню. Одновременно разбились два окна и чуть слышно хлопнули выстрелы. Двое из парней Эдуарда, получив пули в головы, рухнули. Эдуард бросил руку за пояс сзади. Пули вошли ему в оба плеча, и, закричав, он упал на пол. Шустрый, подняв руки вверх, заорал:
– Сдаюсь!
Ему и выхватившему пистолет парню пули попали в лоб. Худой и Ли быстро и умело расстреляли остальных и вбежали в комнату.
– Это вы, – облегченно вздохнула Валентина, – а я уж думала…
Договорить она не успела. Пуля попала ей в открытый рот.
– Сейчас будем говорить с этим… – Ли кивнул на застонавшего Эдуарда.
– Посмотрю, может, кто чего видел или слышал… – Худой вернулся к окну.
– А с тобой мы немного побеседуем. – Ли присел рядом с Эдуардом.
– Да иди ты, сука!.. – простонал тот.
– Люблю крутых, – улыбнулся Ли. – особенно когда делаю яичницу из их яиц.
– Чего ты хочешь? – со стоном спросил Эдуард.
– Кто вас послал? Кто здесь играет в команде директоров? Точнее, одного из директоров, – поправился он, вспомнив слова Мастера. – И как вышли на Вальку?
– Все тихо, – вернулся Худой.
– Включи музыку. – Ли кивнул на магнитофон. – Клиент будет визжать, не надо привлекать внимание.
– Я все скажу, – торопливо проговорил Эдуард.
– Это Тополь, – глядя в бинокль, зло процедил Ванюта. – Сучара! Ну все, – он убрал бинокль в футляр, – пока ему голову не отрежу, не уйду. – Он взглянул на скуластого. – Так, идем к Косому, берем его с парнями и отправляемся туда, где знают, как найти Тополя. А может, он там и сидит, сука!..
– Нормалек! – хохотнул державший сотовый Ломовик. – И кто же сделал Каштана?
– Хрен его знает, – отозвался Пингвин. – Там кто-то вмешался и положил четверых. Скорее всего Ванюта загулял. Он же там Тополя ищет.
– Вот и нашел, – посмеиваясь, проговорил Ломовик. – Наверняка его парнишек Тополь и пострелял. А Пахан, значит, решил обуть лесорубов. Клиент у него, в натуре, имеется?
– Точно не знаю, но с кем-то он встречался. Тут еще этот Баптист хренов трется. Кажется, он что-то про Пахана знает, видно, что Пахан его опасается.
– Вот и узнал бы почему.
– Слушай, Илья, ты, кажется, забыл, что я не из твоей кодлы.
– Я забыл, что ты просто шестерка Пахана. Короче, вот что, Ленчик, я должен знать, когда Пахан будет получать бабки от покупателя и где это будет. Твоя доля – двадцать процентов от суммы. – Ломовик отключил телефон.
– Он не вякнет, где ты? – спросил коренастый мужчина со шрамом на лбу.
– Нет. Пора линять отсюда. Как возьмем бабки у Пахана, исчезнем. Имей в виду, Метка, уходить будем вдвоем, – предупредил Ломовик.
* * *
– Понятно, – кивнул Мастер, – значит, Ларин. А вычислил его Макарыч с помощью Лизки Буркиной. Она сейчас в дурдоме, но может очухаться. Придется ей помочь. – Он внимательно посмотрел на Китайца и Худого. – Надеюсь, вы понимаете, что с Валькой я должен был кончить? И не думайте, что я убиваю подельников.
– Я и не думаю. – Ли покачал головой.
– А я надеюсь, что со мной такого не случится, – сказал Худой.
– Ценю честный ответ, – улыбнулся Мастер. – Осталось совсем немного. Мне казалось, что уже ничего не выйдет, и думал я только о своей безопасности. Если бы не понял, что можно все исправить, убрал бы и вас. Но сейчас вы мне нужны живыми.
– Надолго? – спросил Ли. – Если до определенного момента…
– Такого больше не произойдет, – пообещал Мастер. Достав сигарету, он прикурил. – Ты знаешь кого-нибудь из окружения Пахана, кто даст точные сведения о том, чего Пахан хочет?
– Знаю, – кивнул Худой. – Есть у него в гараже слесарь, он все знает. А Пахана ненавидит. Он его жену увел и бросил беременную. Она аборт сделала и крякнула.
– Ненависть – прекрасное чувство, – засмеялся Мастер. – Как со слесарем можно встретиться, не вызывая подозрений у людей Пахана?
– Да запросто. Он к матери каждый вечер ходит. Она больная, он ей деньги носит. Поэтому и работает слесарем в гараже Пахана.
– Отлично, – кивнул Мастер. – Сегодня мы сможем с ним поговорить?
– А трупы в Валькином доме? Менты…
– Там все сделано нормально, – усмехнулся Ли. – Пушки мы оставили у Шустрого и одного из москвичей. Подумают, что они перестреляли друг друга. Потом, конечно, экспертиза докажет, что это не так. А может, и не докажет. Сейчас к бандитским разборкам, особенно где все убиты, относятся спокойно. Искать никого не надо, все легко и просто.
– Так… – Мастер посмотрел на часы. – Устрой мне встречу с тем мужиком.
– Сейчас позвоню, и он будет ждать, – кивнул Худой.
– Без всяких сюрпризов?
– Ты, Мастер, вообще кому-нибудь веришь? – спросил Худой.
– Нет, – улыбнулся Мастер. – Даже себе не всегда доверяю, поэтому до сих пор жив.
– Ты? – удивился Сысоев.
– Говорят, ты искал меня, – войдя в палату, сказал Тополев. Он поставил пакет с фруктами около тумбочки. – Зачем?
– Да было предположение, что ты убил Лапина…
– Я так и думал, – усмехнулся Тополев. – А помог для отвода глаз?
– Точно, – виновато улыбнулся капитан. – Ты уж не обижайся.
