Когда же они оказались на площади, то у Олеи от восхищения перехватило дыхание. Конечно, в ее памяти жили воспоминания Кварга, но увидеть наяву столь необычную красоту - это совсем другое дело! Тот, кто построил эту потрясающую башню - он, без сомнений, был гениальнейшим человеком с удивительным и необычным чувством прекрасного.
Высокая башня, словно бы устремленная в небеса, была сложена из гладких мраморных плит удивительного красного цвета, чем-то напоминающего застывшую кровь, а длинные узкие окна башни состояли из множества крохотных кусочков стекла, опять-таки, красного цвета, сложенных в прихотливые узоры, которые было сложно рассмотреть и уж тем более трудно понять, что же такое там изображено.
Неизвестно почему, но у женщины создалось такое впечатление, будто это не творение людских рук, а немыслимо огромная капля крови, упавшая с небес, и словно бы застывшая в своем стремлении вновь уйти в небеса, в отчаянной и безуспешной попытке покинуть эту грешную и недостойную ее землю. Подобное чувство словно подчеркивалось и самой площадью, той, на которой находилась башня - широкое ровное пространство было сплошь выложено (как и помнилось Олее) треугольными плитками непроницаемо-черного мрамора.
Сочетание красного и черного… Это жутковато само по себе, а на фоне окружающих площадь белых строений черная площадь с возвышающейся посреди нее кроваво-красной башней производила на людей неизгладимое чувство, похожее на смесь восторга и страха. Казалось, словно кусочек чужого, незнакомого людям мира оказался на сжигаемой безжалостным солнцем земле, и, помимо воли, зачаровывает всех непонятной и немыслимой красотой, притягивая к себе непостижимым совершенством. Хотелось преклонить колени перед этой удивительной картиной, склонить в смирении голову, и думать только о собственной незначительности в этом великом и непонятном мире.
А еще отчего-то возникало желание подчиняться тем, кто находится в этой красной башне, кто верно и преданно служит ей, и несет свет ее знаний в этот несовершенный мир… Недаром часть площади была занята коленопреклоненными людьми, которые, несмотря на жаркое солнце, о чем-то страстно молились. Еще у башни были заметны люди в красных одеждах - по всей видимости, охрана и жрецы… Да, народу тут хватает, как молящихся, так и охраны.
Бросив по монете в большие чаши для подаяний, и держа лошадей под уздцы, путники вместе с другими людьми пошли по площади, вернее, по ее окружности. Каждый из тех, кто оказывался на площади у Красной башни - все обычно обходили ее по краю, не желая ступать по треугольным плиткам, находящимся ближе к середине площади - там было место для молящихся, да и отчего-то страшновато было идти по завораживающе-черному мрамору. Хотя башня притягивала к себе взгляды, все же старались лишний раз в ее сторону не глядеть. Отчего? На всякий случай…
Невольно вспомнились рассказы Иннасин-Оббо о том, что в этой башне собраны как большие сокровища, так и древние знания, оберегаемые здешними жрецами. Естественно, что служители Красной башни на ее охране не экономили, и для этого было немало причин. Говорят, очень многие ученые или же колдуны из разных стран страстно мечтали ознакомиться с хранящимися в Красной башне манускриптами, только вот допускали в это заветное место далеко не каждого, и не просто так. Правило было такое: хочешь изучить находящиеся там древние книги - принеси взамен что-то из равноценных знаний. Или же достойные Красной башни сокровища…
Поговаривали, будто находились такие дерзкие и отчаянные сорвиголовы, что желали просто нагреть руки на сказочных богатствах, хранящихся в этой таинственной Красной башне. Ну, тех, кто не думает о последствиях своих поступков, всегда хватает. Естественно, эти самонадеянные люди в призрачной надежде обогатиться за счет храмовой казны, не раз пытались забраться в Красную башню, и, как говорят, это получалось у всех, кто решался пойти на подобную глупость. Почему глупость? Дело в том, что попасть внутрь башни им не препятствовали, а вот назад не вышел ни один из тех, у кого хватило ума пожелать запустить свои руки в сундуки с храмовым добром - тамошние охранники свое дело знали не просто хорошо, а очень хорошо. По словам Иннасин-Оббо, об умении и ловкости охранников Красной башни рассказывали чуть ли не легенды, и часто ее служителей нанимали для выполнения особых заданий, или же для охраны. По слухам, эти люди не допускали промашек. Да и сами жрецы Красной башни за последнюю сотню лет сумели приобрести немалое влияние в Берене, и их побаивались даже очень знатные и богатые люди…
Когда же отряд миновал площадь, Олея почувствовала, как с души у нее словно свалился тяжелый камень - все же это необычное место, непонятно отчего, но очень подавляло людей. Кажется, это чувствовали даже мужчины… Наверное по этой причине с того самого момента, как они оказались на площади, Олея чувствовала себя так, будто стала находиться под чьим-то холодным пристальным взором, и это чувство было настолько реальным, что женщина явственно ощущала на себе неприятный взгляд, от которого невозможно было спрятаться. Когда же отряд ушел с этой площади, то даже мужчины с облегчением перевели дух - у каждого с плеч будто бы свалилась непонятная тяжесть. Странное место…
Ну, а дальше, за этой площадью, вновь оказалась широкая торговая улица, все так же запруженная людьми, и ничем не отличающаяся от той шумной и полной толкотни то ли улицы, то ли торговых рядов, по которым они проехали совсем недавно. Можно сказать, что перед глазами людей вновь появилось повторение удивительного восточного базара. И хорошо, просто замечательно, ведь по воспоминаниям Кварга эта улица чуть ли не прямо ведет к Золотым воротам - выходу из этого города.
Небольшой отряд благополучно добрался почти до конца торговых рядов, когда Юрл внезапно придержал своего коня.
- Надо прихватить в дорогу что-то из еды - мало ли что может случиться… Сандр, видишь пекаря в сером халате? Купи у него лепешек, и побольше - на вид они выглядят неплохо, а ты, Рыжак, вон у того старика сторгуй две-три связки красных луковиц. Да, возьми только те, что покрупней! Но, парни, сделайте это как можно более быстро, долго не торгуйтесь! Я тоже кое-что прикуплю, и сразу же поедем. Чем скорей покинем Иорнал, тем будет лучше!
Стоило мужчинам отойти, как возле них оказался какой-то торговец фруктами, причем его товар был далеко не самого свежего вида. Вначале мужчина сунулся к Иннасин-Оббо, но, получив отпор, попытался всучить свои порядком подгнившие фрукты Белу, да еще при этом кивнув головой в сторону Олей - мол, порадуй женщину, купи спелых плодов! Да уж, какие там спелые - товар мужчины выглядел достаточно неприятно, и никак не производил на покупателей хотя бы мало-мальски пристойного впечатления. Бел, чуть усмехнувшись, взял из корзины торговца пару персиков, посмотрел на белую плесень, покрывшую один из плодов, покачал головой и бросил их назад, в корзину торговца - мол, совесть надо иметь, а не предлагать свой давно испорченный товар проезжим людям. Глядя на то, с каким недовольным видом отходит от них незадачливый продавец, Олее только и оставалось, что мысленно разводить руками - совсем совести у человека нет, такую гниль пытается всучить иноземцам! Да в Руславии такому торговцу стражники шею бы намылили в два счета, и никто бы этого пройдоху жалеть не стал!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
