Оружие улетело куда-то в угол. Мужик грузно рухнул на пол, потеряв сознание. И в этот миг раздался второй выстрел. Пуля выбила щепки из двери кабинета и застряла в толстой древесине. Зашелся в пронзительном лае пес. Сеня замер и медленно поднял руки, проклиная неизвестного стрелка и одновременно моля бога, чтобы тот не пальнул снова.
А что еще оставалось делать?
— Повернись. Медленно! — потребовал прокуренный женский голос.
Батрухин выполнил команду, с удивлением увидев женщину, давно перешагнувшую интересный, по его мнению, возраст. Смутно знакомую. На память Сеня не жаловался, а память на баб у него и вовсе была феноменальная. Так что уже через мгновение он вспомнил, когда, где и при каких обстоятельствах ему довелось видеть эту особу.
С удивлением Батрухин признал одну бизнес-леди, которая пыталась клеится к Данилову на каком-то корпоративе. Он тогда еще искренне посочувствовал начальнику. Женщина была совершенно не во вкусе Яра. Сам Сеня предпочитал порочно-невинных в разных комбинациях и позах, но никогда откровенно вульгарных. Да к тому же возраст. Чуть за сорок или даже больше, это по его меркам перебор, как бы прекрасно дама не выглядела. Как бы за собой не ухаживала. И в этом их с Яром вкусы совпадали.
— Дана Зубаткина. «Мосстройпромлес» — без ошибок назвал он имя и компанию.
И сделал это нарочито громко, чтобы гарантированно на запись попало.
Глава 30. Дело о ночных сюрпризах
Маша
Сразу после того, как мы заорали, случилось неожиданное. Дверь кабинета с грохотом распахнулась. Шкаф по имени Гарик получил в лоб створкой так, что звон пошел. А из кабинета появился… бывший зам Данилова Арсений Батрухин! Откуда он здесь?
Одновременно грянул выстрел, и вопль ушибленного перерос в звериный вой. Оглушительно лаял на фоне всего происходящего Ларс, и от этой какофонии меня почти контузило. Толкнулся в животе ребенок.
Достойным голливудского боевика ударом, Батруха ткнул бандита локтем в лицо, и тот опал как озимый, но хоть вопить перестал. Стало потише. Малыш протестующе бился внутри меня, и я положила ладонь, успокаивая сына. Уговаривая потерпеть немного. Нас вот-вот спасут. Все будет хорошо.
Ан нет. Пока что не будет…
— Твою ж! — спохватилась Зебра и выхватила откуда-то из-под полы куртки еще один ствол.
Не задумываясь ни на миг, выстрелила!
Вскрикнула Катенька. Я, напротив, потеряла дар речи. Даже перед глазами потемнело. Затошнило, задрожали руки, безудержно захотелось по-маленькому. Как же невовремя все навалилось! Слава богу промахнулась, отметила я как-то отстраненно, осознав, что пока никто не пострадал. Ну, кроме отдыхающего на полу Гарика.
— Сеня, Сеня, Сеня, Сеня, Сеня, Сенечка… — тихо, едва ли не шепотом причитала Катенька, глядя на происходящее широко распахнутыми, полными слез глазами.
Дана продолжала целиться в Батрухина.
— Повернись! Медленно! — каркнула она вороной-алкоголичкой. — На колени! Руки за голову! Не рекомендую дергаться, ты мне не нужен.
— Спокойно. Я подчиняюсь. Не стоит усугублять ситуацию.
Сеня выполнил команду — опустился на колени, сцепив руки за головой. Он улыбался, стараясь выглядеть дружелюбно, и всем видом демонстрировал покорность.
— Отпустите меня, пожалуйста. Я просто не вовремя зашел. Случайно.
— Угу. Ночью через окно. Наверное, хотел узнать, как пройти в библиотеку? — сыронизировала террористка-захватчица.
Не опуская пистолета, она обошла Батрухина по широкой дуге. Эх! Ни малейшего шанса себя обезоружить. Подойдя к нему сзади, выудила откуда-то еще и наручники. Защелкнула их на его запястьях, да так ловко, словно всю жизнь тренировалась, и тут же отошла подальше. Осторожная гадина!
— Послушайте, я так понял, вы что-то с Даниловым не поделили?
Говорил Батрухин как-то слишком громко, и Зебра поморщилась:
— Заткнись!
— Да не вопрос. Я просто тоже этого черта не люблю. Он же меня уволил! Ваш друг, похоже больше не сможет вам помогать, — Сеня мотнул головой в сторону валявшегося без сознания Гарика. — Может, я буду более полезным?
Несмотря на мерзкие слова, я совершенно не поверила в его предательство. Достаточно было перехватить короткий предупреждающий взгляд, который он бросил на Катеньку. Столько в нем было напряжения и тревоги!
Но самое печальное, Зебра тоже не поверила в неожиданного союзника. Ее губы шевельнулись, выплюнув беззвучное ругательство. Да тут и ежу понятно, все у нее не по плану пошло. Сеня же как ни в чем не бывало продолжал изображать дурака:
— Так что, Дана Борисовна, берете в союзники?
— Ты заткнешься или нет, придурок? Или тебе причиндалы отстрелить?
— Не советую! — Батрухин сходу перечислил статьи, на которые уже тянуло все содеянное.
Женщина с каждым словом только бледнела, но отступать не собиралась. И я с ужасом поняла, что она так далеко в этом увязла, что ей нечего терять. Она вдруг оказалась возле меня. Повела стволом:
— Поднимай зад! Пора на прогулку.
— Мадам, вы бы с ней поосторожнее. Дама-то глубоко беременная, — ненавязчиво встревожился Сеня.
Зебра только покосилась на него и рявкнула:
— Поднимайся.
Пришлось повиноваться.
— Я идти не смогу, у меня же ноги связаны, — осторожно намекнула я на непростое положение. — При всем уважении, прыгать я точно не стану. Не смогу.
— Бл… — выплюнула ведьма и достала из кармана перочинный нож.
Одним молниеносным движением перехватила скотч, освобождая мне ноги.
— А ты попрыгаешь, коза! С тобой точно ничего не сделается, — бросила Катеньке.
И развернулась к Батрухину. Тот чуть-чуть не успел приблизиться. Остановился на полушаге, и Зебра отступила. Ухватила меня под руку, отгораживаясь от остальных. Навела на бывшего зама пушку:
— Стой, где стоишь!
Затем, злобно ухмыльнувшись опустила оружие, но только для того, чтобы уткнуть его мне в поясницу.
— Хоть одна дурость от любого из вас, и я ее пристрелю. Обещаю.
Всхлипнула Катя, Арсений побледнел как полотно, но не оставил попыток ее уговорить:
— Послушайте! У меня есть отличное предложение! Давайте оставим девочек здесь, а вы возьмете с собой меня. Можете делать со мной все, что вам вздумается, — добавил он особенным тоном. — Самые гнусные извращения… Я выполню любой ваш каприз.
Сеня сделал такое лицо, что не будь ситуация настолько критической, я бы даже посмеялась. Оскара ему! Угу…
— Ты конченый придурок? — в голосе Зебры слышалось искреннее недоумение. — Нах… ты мне нужен? За тебя Данилов денег не отвалит, как за свою жену и выродка.
— Ну зачем вы так? — обиделся Батрухин. — Мои родственники за меня тоже хорошо заплатят. Не стоит подвергать риску ребенка, если дело только в деньгах. Подумайте о душе, наконец. Да и проблем с этими беременными. Вдруг с перепугу рожать начнет, что будете делать? Вы же не знаете, как роды принимать, ведь так?
— Еще слово и я пристрелю тебя прямо сейчас! — устало отозвалась Дана.
Упертый мне в поясницу ствол передавал дрожь ее рук, она дошла до предела. Я ощущала себя словно в кошмарном сне. Смотрела, не в силах пошевелиться и проснуться. Да и что я могу с таким пузом? Неудачное резкое движение и все может плохо кончится. На миг я разрешила себе подумать о муже. Хорошо, что Яр не знает, что тут творится, он бы с ума сошел от беспокойства…
— Пошла! — ствол больно надавил на поясницу. — Вы там без лишних движений. И не дай боже заорать. Это ясно?
Катя и Сеня кивнули.
Гуськом мы направились через кухню к задней двери, выходящей в сторону леса. Впереди Батруха со скованными за спиной руками. За ним мелкими прыжками Катенька, следом я под конвоем неадекватной Зебры.
Ярослав
Данилов спешил домой, наматывая километры ночной трассы на колеса своего «Лексуса». Он предвкушал, как сделает жене сюрприз. Соскучился страшно, каждый миг только и думал, как обнимет Машу, поцелует ее в шею, положит ладони на круглый животик, поприветствует сына, а тот дружески толкнется внутри, реагируя на его прикосновение и голос.
