По всей видимости, Джадд, напротив, меньше интересовался видимостью и больше – тактикой. Это он предложил использовать памфлет загадочного «ЦРУ» о дестабилизации иностранных правительств в качестве учебника по стратегии для «Сынов Иакова», и он же составил первый черный список известных «американцев» того времени. Он также подозревается в организации Бойни Дня Президента, которая наверняка потребовала максимального внедрения в систему безопасности Конгресса и без которой ни за что не удалось бы приостановить действие Конституции. Земли Предков и иудейские беженцы-«лодочники» – тоже его заслуга, как и идея приватизации системы еврейской репатриации, в результате чего не один и не два корабля с иудеями были просто опрокинуты в Атлантику – дабы максимально увеличить прибыль. Судя по тому, что нам известно о Джадде, его бы это нимало не обеспокоило. Он был сторонником жесткой линии, и Лимпкин приписывает ему замечание: «Это была наша крупная ошибка – научить их читать. Больше мы ее не повторим».
Это Джадду приписывается разработка ритуала – в отличие от имени – церемонии Причастики; он утверждал, что подобная процедура – не только сугубо страшный и эффективный метод избавления от подрывных элементов, но также способ выпустить пар для женских элементов Галаада. История не раз доказала пресловутую полезность козлов отпущения[69], и для Служанок, в остальном жестко контролируемых, вероятно, было в радость изредка раздирать мужчину на куски голыми руками. Данная практика оказалась до того популярной и результативной, что в Средний период ее формализовали: процедура имела место четырежды в год, в дни солнцестояний и равноденствий. В ней мы наблюдаем отзвуки ритуалов плодородия ранних культов Богини-Земли. Как мы слышали на вчерашней дневной дискуссии, Галаад, несомненно патриархальный по форме, порой оказывался матриархальным по содержанию, как и некоторые секторы социальной ткани, его породившей. Творцы Галаада отдавали себе отчет: дабы создать действенную тоталитарную систему – или, если уж на то пошло, вообще любую систему, – необходимо хотя бы привилегированному меньшинству даровать некоторые блага и свободы взамен отнятых.
В этой связи, вероятно, уместен будет ряд замечаний касательно примечательного агентства женского контроля, известного как «Тетки». Джадд, по утверждению Лимпкина, с первых дней считал, что лучший и наиболее рентабельный контроль над женщинами во имя репродуктивных и прочих целей должен осуществляться через женщин. Тому имеется множество исторических прецедентов; вообще говоря, ни одна империя, созданная насильно или ненасильственно, не была лишена этого свойства – контроля над массой коренного населения через им подобных. В случае Галаада многие женщины выражали желание служить Тетками – либо по причине искренней веры в «традиционные», как они это называли, «ценности», либо ради обещанных выгод. Там, где власть дефицитна, даже капля ее – искус. Равно действовало и негативное стимулирование: бездетные, бесплодные или пожилые незамужние женщины могли служить Тетками и тем самым избежать сокращения и дальнейшей высылки в пресловутые Колонии, состоявшие из мобильных групп населения, которые использовались главным образом в качестве одноразовых подразделений токсической очистки, хотя, если человеку везло, его могли отрядить на менее опасные задачи, такие, как сбор хлопка или фруктов.
Итак, идея принадлежала Джадду, однако ее воплощение несет на себе отпечаток ума Уотерфорда. Кто еще из «Сынов Иакова» был способен придумать, что Тетки должны брать имена в честь коммерческих продуктов догалаадской эпохи, рассчитанных на женщин, а следовательно, знакомых им и приятных, – в честь серий косметической продукции, пекарных смесей, замороженных десертов и даже медицинских препаратов? Блестящий ход, который, на наш взгляд, доказывает, что Уотерфорд в период расцвета был человеком немалой изобретательности. Как, по-своему, и Джадд.
Оба эти джентльмена, как нам известно, были бездетны, а потому имели право на сменных Служанок. Мы с профессором Бродом высказали в нашей совместной работе «Концепция «семени» в раннем Галааде» допущение, что оба – как и многие Командоры – пострадали от вируса стерильности, разработанного в рамках секретного догалаадского эксперимента по генному расщеплению вируса свинки; этот вирус планировалось внедрить в поставки икры, потреблявшейся высокопоставленными чиновниками в Москве. (Эксперимент был прекращен после Соглашения о сферах влияния, поскольку многие сочли вирус чересчур неконтролируемым, а следовательно – чересчур опасным, хотя некоторые желали распылить его над Индией.)
Однако ни Джадд, ни Уотерфорд не были женаты на женщине, тогда или когда-либо известной под именем «Пэм» либо «Яснорада». Судя по всему, эта последняя является весьма злоумышленным творением нашего автора. Жену Джадда звали Бэмби Мэй, жену Уотерфорда – Тельма. Последняя, впрочем, одно время выступала телеперсоной описанного сорта. Это нам известно из дневника Лимпкина, который не раз ехидничал по данному поводу. Сам режим скрупулезно покрывал такие прошлые отступления от ортодоксии среди супруг элиты.
В целом свидетельства склоняются в пользу Уотерфорда. Мы знаем, к примеру, что он погиб – возможно, вскоре после описанных нашим автором событий, – в ходе одной из ранних чисток; его обвинили в либеральных склонностях, в несанкционированном обладании крупным собранием еретических изобразительных и литературных материалов и в укрывательстве подрывного элемента. Это случилось, когда режим еще не начал проводить суды втайне и по-прежнему транслировал их по телевидению, поэтому события были записаны в Англии по спутниковой связи и наличествуют в нашем Архиве в отделе видеокассет. Кадры с Уотерфордом нечетки, однако их качество позволяет установить, что волосы его действительно были седы.
Что касается подрывного элемента, в укрывательстве которого обвинили Уотерфорда, то это может быть сама «Фредова», поскольку в данную категорию ее определял побег. Вероятнее всего, подрывным элементом был «Ник», который, очевидно, помог «Фредовой» бежать, что доказывается самим фактом существования наших аудиозаписей. Методы «Ника» подтверждают, что он являлся членом теневого подполья «Мой день», которое было не тождественно Подпольной Женской Дороге, однако связано с ней. Последняя являлась спасательной организацией в чистом виде, первая – псевдовоенным формированием. Известно, что ряд тайных агентов «Моего дня» внедрился во властную структуру Галаада на высочайших уровнях, и помещение одного из подпольщиков на должность шофера Уотерфорда – безусловная удача; удача вдвойне, поскольку «Ник», по-видимому, одновременно входил в организацию Очей, что было типично для шоферов и личных слуг. Разумеется, Уотерфорд наверняка был об этом осведомлен, но, поскольку все высокопоставленные Командоры автоматически распоряжались Очами, он вряд ли всерьез обращал на это внимание и не позволял данному факту препятствовать нарушению малозначимых, по его мнению, правил. Как и многие первые галаадские Командоры, впоследствии павшие жертвами чисток, он полагал свою должность вне подозрений. Для стиля Среднего Галаада характерна бо́льшая осторожность.
Выше я изложил наши догадки. Если допустить, что они верны, – то есть допустить, что Уотерфорд и впрямь был нашим «Командором», – все равно остается множество лакун. Некоторые могла бы заполнить наша автор, будь она иного склада ума. Обладай она инстинктами репортера или шпиона, она могла бы подробнее поведать нам о механизмах Галаадской империи. Чего бы мы теперь не отдали за какие-то двадцать страниц распечаток из личного компьютера Уотерфорда! Однако нам следует благодарить Богиню Истории за любые крохи, которыми она удостоила нас.
Что же до участи нашей рассказчицы, она остается неясна. Вывезли ли ее через границу Галаада, на территорию бывшей Канады, добралась ли она оттуда в Англию? Это было бы мудро, поскольку в тот период Канада не желала враждовать с могущественным соседом и проводила облавы и экстрадицию подобных беженцев. Если так, отчего рассказчица не забрала записи с собой? Быть может, ее поездка случилась внезапно; быть может, она опасалась перехвата. С другой стороны, ее могли поймать снова. Если она и впрямь достигла Англии, отчего не опубликовала свою историю, как поступали многие, добравшись до внешнего мира? Быть может, она боялась отмщения «Люку», допуская, что он еще жив (ситуация невероятная), или даже своей дочери; ибо Галаадский режим не брезговал мерами такого рода и прибегал к ним, дабы воспрепятствовать неблаготворным публичным выступлениям за рубежом. Известно, что немало опрометчивых беженцев получали руку, ухо или ступню в вакуумной упаковке, спрятанные, допустим, в кофейной жестянке. Или, быть может, «Фредова» была из тех беглых Служанок, кому оказалось не по силам приспособиться к жизни вовне после прежнего защищенного бытия. Возможно, «Фредова», как и они, стала затворницей. Этого мы не знаем.
