пришедшую с утренней почтой.
С переменным успехом. Это «Метрополитан дейли», который не интересует ни ее , ни кого-либо другого; в газете почти не бывает новостей, словно ее колонки пусты. Три или четыре длинных «передовых», неуместные дерзости безответственных анонимов; отчеты о выступлениях в парламенте, четыре пятых из которых не заслуживают описания; болтовня фальшивых политиков, их речи, произнесенные на публичных обедах; полицейские отчеты, посвященные тому, как Даниэль Дрисколл в «Семи циферблатах» посадил фонарь Бриджет Салливан и укусил за ухо Пэта Каванаха; придворная информация, с ее скукой и ничтожеством, – таков корм, который «Лондон дейли» поставляет своим нетребовательным читателям. Ни слова о мировых новостях, ни слова о реальной жизни и ее событиях, о том, как бьется пульс человечества! Если в Англии что-то и отстало от своего времени на полвека, так это столичная пресса, которая неизмеримо ниже провинциальной.
Неудивительно, что компаньонке, образованной леди, трудно с помощью такой газеты провести даже час. Десяти минут достаточно, чтобы ее просмотреть и забыть.
Просмотрев газету, мисс Лиз бросает ее на пол, и она становится добычей игривого котенка –это все, чего она заслуживает.
Рассчитавшись таким образом с газетой, девушка не знает, чем заняться дальше. Она уже просмотрела почту, чтобы узнать, нет ли ей письма. У бедной, лишенной приданого девушки, конечно, корреспонденция ограничена, и сегодня для нее ничего нет. Два или три письма мисс Линтон и с полдюжины Гвен. Почерк на одном из этих писем она узнает – это капитан Райкрофт. Не нужно даже герба гостиницы для подтверждения.
– Вчера вечером между ними были прохладные отношения, –замечает про себя мисс Лиз, – если они вообще не поссорились; очевидно, письмо имеет к этому отношение. Если бы можно было сделать ставки, я бы поставила на то, что оно полно раскаяния. Однако как скоро! Должно быть, написано, как только он вернулся в гостиницу, и тут же отправлено. Что! – восклицает она, беря в руки другое письмо и разглядывая его. – Письмо от Джорджа Шенстона! Могу сказать, это совсем другое дело! Если бы не видела своими глазами… Что! – восклицает она, инстинктивно поворачиваясь к окну и выпуская письмо мастера Шенстона. – Уильям! Возможно ли – так рано?
Не только возможно, но это установленный факт. Почтенный джентльмен уже в парке и направляется к дому.
Мисс Лиз не ждет, пока он позвонит или постучит; она встречает его у двери, сама ему открывая. Ничего экстравагантного в этом нет: на следующий день после такого вечера все в доме вверх дном, и слуга, который должен открывать дверь, отсутствует.
Мистера Масгрейва препровождают в утреннюю гостиную, в которой уже накрыт завтрак. Он часто приходит сюда на ланч, и мисс Лиз знает, что его приветствовали бы и раньше, за завтраком. Особенно сегодня, с таким количеством новостей и сплетен, которых ожидает мисс Линтон. Как она будет ими наслаждаться! Конечно, преподобный был на балу, но, конечно, проводил время не в танцевальном зале. Тем не менее он тоже заметил определенные странности в поведении мисс Винн и капитана Райкрофта по отношению к сыну сэра Джорджа Шенстона, короче, видел треугольник, суть которого не понял. Он мог понять, что мисс Гвин и капитан ведут себя необычно, но чем все кончилось, не знал, потому что, как подобает священнику, покинул развлечения рано.
Сейчас он не торопится спрашивать, а мисс Лиз – ему отвечать. Их больше занимают собственные дела; у них тоже любовная дуэль, но спокойная, не похожая на бурную страстную схватку между Гвендолин Винн и Вивианом Райкрофтом. Мисс Лиз и мистер Масгрейв на время забывают об их существовании, не говоря уже о существовании Джорджа Шенстона.
На какое-то время для них в мире существуют только два человека – Элеанор Лиз и Уильям Масгрейв.
Глава тридцать четвертая
«Где Гвен?»
Однако компаньонке и помощнику викария недолго доводится вести оживленную беседу, которая их обоих интересует. К их сожалению, вскоре появляется третий участник. Мисс Линтон наконец соизволила высвободиться из объятий бога сна и заходит в комнату для завтраков в сопровождении своей французской femme de chambre.
Изящно поздоровавшись с мистером Масгрейвом, она садится во главе стола, где уже стоит старинная серебряная урна, из которой исходит пар; готовы и кофейные и чайные чашки; они ждут, когда в них разольют соответствующие напитки. Занимая свое место, мисс Линтон спрашивает:
– Где Гвен?
– Еще не спустилась, – кротко отвечает мисс Лиз. – Я во всяком случае ее еще не видела.
– Ах, она нас всех сегодня побила, – замечает древняя челтхемская красавица, – встала позже всех, – добавляет она, смеясь своей маленькой шутке. – Обычно она встает так рано. Не помню, чтобы она когда-нибудь вставала так поздно. Устала, бедняжка! Неудивительно! Столько танцевала, и со всеми!
– Не со всеми, тетушка! – возражает компаньонка, подчеркивая это «не со всеми». – С одним джентльменом она за весь вечер ни разу не танцевала. Разве это не странно? – Это произносится шепотом и в сторону.
– А! Действительно! Вы о капитане Райкрофте?
– Да.
– Немного странно. Я сама это заметила. Она казалась отчужденной с ним, и он тоже. У вас есть какие-нибудь соображения, почему это, Нелли?
– Никаких. Я только почувствовала, что между ними что-то происходит.
– Обычное дело: ссора влюбленных, я думаю. В свое время я их видела много раз. Какими глупыми становятся мужчины и женщины, когда влюбляются! Не правда ли, мистер Масгрейв?
Преподобный отвечает утвердительно, но смущенно и почему-то покраснев, как будто считает, что это адресовано и ему.
–Но в таких обстоятельствах, – продолжает словоохотливая старая дева, – мужчины гораздо глупее. Нет! – восклицает она, спохватившись. – Нет, как подумаю, это не так. Я видела, как леди из себя выходили из-за Бью Бруммеля[108], неприлично спорили из-за очереди потанцевать с ним! Бью Бруммель, который кончил свои дни в дешевых меблированных квартирах! Ха-ха-ха!
В смехе мисс Линтон намек на тоску, словно она сама испытала чары этого знаменитого денди.
– Что может быть нелепей? – продолжает она. – Когда оглядываешься назад, все это кажется нелепостью. Ну, что ж, – она берет в руки кофейник и наполняет чашку, – молодой леди пора спуститься. Если она легла, когда все
