- Твою женщину клан тоже не примет, - уже не глядя на меня, продолжал вещать этот белобрысый пророк.
- Еще вопрос, приму ли клан я, - фыркнула, рассматривая прилетевших, но ничего интересного. Одинаково белые, кислые и холодные. Зевнув, я снова закрылась крыльями и спросила Аодха: - Нам обязательно дослушивать эту чушь?
Я знаю, иногда женщине лучше молчать. Некоторые мужчины считают, что молчать женщине лучше всегда. А я задумалась, что могла поберечь язык и нервы, когда меня без малейшего предупреждения оглушил драконий рев, скала вздрогнула, а Аодх взметнулся вверх и тут же спланировал вниз. Не знаю, сколько прошло времени, когда я смогла моргнуть, вдохнуть и различить, что передо мной Аодх.
- Не волнуйся, я не буду использовать магию, - сказал он, оставив меня под раскидистым деревом, неподалеку от бурного потока, а сам успел трансформироваться и взлететь, чтобы отразить атаку.
Драконы рычали, оскалившись, ревели, заглушая водопад. Они кружили вокруг Аодха, пытаясь загнать в ловушку, потому что за спиной авантюринового показалось еще несколько темных точек. Сколько их? Около десяти, хотя в темном небе точно не рассмотреть. Слишком много на одного, слишком подло, а самое главное, после слов Аодха я поняла, что битва началась бы вне зависимости от моей болтливости. Да и драконы изначально прилетели не для почесать языками.
Они так сильно боялись Аодха и, возможно, завидовали, что хотели вынудить его использовать магию. Они хотели, чтобы я сама ушла от него, чтобы он снова был один против всех. Никому ненужный, доверчиво открывающий свое сердце и принимающий использование за любовь. Подозреваю, что когда колдун был в своей полной силе, у них не было ни единого шанса, а сейчас они в любом случае не проиграют. Или Аодх использует магию и со временем потеряет саинтэ, или… их так много… Нет, он справится! Я чувствую, не знаю почему и как, но чувствую, что справится, потому что для него нет варианта «или», он его попросту не рассматривает.
Откинув непослушную челку, я, затаив дыхание, наблюдала за боем. В фиолетово-черном небе танцевали языки пламени, пахло палеными крыльями, кто-то дико кричал, а у меня в глазах потемнело от несправедливости и обиды, но еще более сильное чувство медленно и неотвратимо поднималось из дремоты. Новое чувство. Неизведанное. Такое же сильное, как желание. Оказывается, ненависть – это заразно.
Я ненавидела этот клан!
Так сильно, что каждая клеточка тела дрожала в предвкушении, когда я, отодвинувшись от ствола дерева, распахнула крылья. Разве я могу оставить Аодха один на один с той ненавистью, которой его окружают? Синие, зеленые крылья, красные – какое разнообразие! Но, по-моему, солнечных там не хватает!
Я уже оттолкнулась, чтобы взлететь, когда кто-то схватил меня сзади за шею и прижал обратно к дереву, прорычав, чтобы не дергалась. Или я ошибаюсь, или я из нападающих перекочевала в заложники. Пожалуйста, пожалуйста, подумала я в заразительной драконьей манере, пусть я хотя бы один-единственный раз окажусь не права!
Глава № 22. Битва
Я попыталась вывернуться, но мужская рука прижала меня сильнее, практически перекрывая кислород. Я начала задыхаться, и в небе тут же послышался угрожающий рев, который я не могла не узнать. Аодх. Слышит. Знает. Только бы не отвлекался, не подставлял спину жаждущим его уничтожить! Теперь я поняла всю абсурдность желания мчаться в небо, толком не умея летать. Помощи с меня, может, и был бы мизер, а вот вреда… Я бы только мешала.
Красиво Аодх зажигает в небе огонь, и ветер так жестко треплет крылья врагов. Свет растворился в оттенках красного и фиолетового, и есть в этом некая символичность, ведь Аодх – означает огонь. Быстрые и, тем не менее плавные движения огромного тела, блеск чешуи в освещении первозданной природы – яркого пламени, молний; я не могла оторвать восторженных глаз от дракона. Впервые я видела его таким – грозным, немилосердным и еще раз убедилась, что тогда, с моим отцом, он даже не думал драться.
Драконы мельтешили в клубах дыма, и у меня постоянно менялось их количество. То одиннадцать насчитаю, то казалось, откуда-то из облаков появился двенадцатый. Их было много на одного, но я знала, что Аодх победит, более того, я настолько сильно верила в него, что без паники позволила своему сознанию ускользнуть. Где бы я ни оказалась, он найдет меня… после победы… так трудно дышать…
И в ту же секунду, когда я перестала хвататься за воздух, рука, сжимающая мое горло, разжалась.
- Кровь императора, - пробормотал за моей спиной голос, - кажется, я немного перестарался! Дыши! Он убьет меня! Что же ты такая хлипкая?! Дыши, Доди!
Первый глоток воздуха вместо облегчения вызвал кашель, но я глотнула еще и еще, оттолкнула кулак, заботливо постукивающий по моим лопатками.
- Милый способ сказать «с добрым утром», Кероп, - я обернулась к дракону, у которого уже закончился период раскаяния. Уверившись, что со мной ничего непоправимого не случилось, он вопросительно вздернул бровь, мол, и что это я надумала раскашляться в такой момент, и уставился в небо, где продолжалась битва.
- Не рвись к нему, - буркнул.
- А ты?
- Он попросил присмотреть за тобой, - сверкнул возмущенно сапфировыми глазами, видно было, как ему не терпелось самому взлететь в небо. – Как знал, что попытаешься встрять. А впрочем, наверняка, знал. Он же колдун.
- Очень сильный колдун, - поддакнула я.
- Ну да.
Колдун, которого вынуждали использовать магию…
Мы задрали головы к небу. Расстановка сил изменилась. Теперь Аодх дрался не один против всех. За его спиной ожесточенно рвали чешую и дышали пламенем трое драконов: два серых – братья, и один горного хрусталя. Я облегченно выдохнула; хотя и понимала, что радоваться рано. Теперь их четверо против… двенадцати, все-таки двенадцати лживых, притворных, завистливых тварей, так удачно выбравших время для вымещения ненависти. Они могли попытаться гораздо раньше, хотя… может, они и пытались? Но раньше у них не было шансов, тогда как сейчас…
Нет, все-таки драконов одиннадцать, странно… я была уверена…
Боевой клич Аодха и Керопа прозвучал синхронно, но авантюриновый, бросив взгляд вниз, снова отвернулся, чтобы отразить нападение в небе, а Лунный сцепился с грязно-сиреневой тварью, которая пыталась подобраться ко мне. Я оторопело смотрела, как Кероп раздирает когтистой лапой твердую чешую дракона, как пытается прогрызть менее защищенное горло и уворачивается от удара хвостом. Размерами его противник был чуть мельче, но более проворным и злым, и он несколько раз прибегал к обманным маневрам, чтобы проскочить к легкой добыче – ко мне. Сейчас, в полутрансформации, даже злость и ненависть не могли превратить меня в грозного соперника драконов. Я – обуза, и лучшее, что я могла сделать – не вмешиваться, не отвлекать. Но я все равно вскрикнула, когда грязно-сиреневый дракон вцепился зубами в горло Керопа, и сжав челюсть, с силой потянул на себя. Благо, Кероп не отвлекся на мой крик, а умудрился вставить лапы в пасть, желающую его прокусить и разодрать ее, вызвав истошный вой противника. Сиреневый дракон отскочил, как бродяжка, которую пнули, скрючился грязным клубком и широко распахнул сапфировые глаза. Он как будто пытался пронзить ими черное небо или встречал первые капли дождя, мгновенного перешедшего в ливень.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
