километров от их зоны влияния, ты должен это преодолеть». Я в безопасности, я должен высказываться от лица тех, кто этого делать не может. Преодоление страха – это постепенный процесс, но еще и борьба».
Цензорам удалось обуздать Weibo, но сам портал они не убили. Сегодня сайт популярен как никогда, его приоритеты качнулись от новостей в сторону освещения жизни знаменитостей и огромной индустрии развлечений Китая[501]. В качестве площадки для дискуссий он сейчас лишь тень себя прежнего. Крах Weibo в этом качестве – убедительное доказательство, что цензоры могут придушить любую угрозу. Платформа, которая когда-то казалась неподконтрольной и устойчивой к закручиванию гаек, теперь не представляет для властей никакой опасности. В конце 2017 года Weibo торжественно поклялась окончательно взяться за ум и обязалась строго следить, чтобы публикуемый контент не подрывал основополагающих ценностей китайского социализма[502].
Преследование Weibo показало: тех, кого нельзя контролировать с помощью алгоритмов, например «Больших V», Бадюцао и Rebel Pepper, можно прижать другими способами. Для пользователей за пределами Китая судьба поколения Weibo – предостережение: площадки, которые делают, что заблагорассудится, и, кажется, не могут подвергнуться репрессиям, на деле куда более уязвимы. Власти могут усмирить кого угодно, если только захотят.
Глава 19
Вырвать с корнем
Интернет уязвимее, чем кажется
В сентябре 2017 года я подъезжал к Китайскому университету Гонконга (КУГ). В такси громыхал кей-поп, и мы чуть не заблудились в лабиринте внутренних дорог кампуса.
КУГ угнездился на вершине поросшего деревьями холма в тени Таймушань, высочайшей точки города. Отсюда видна гавань Толо и протянувшийся вдоль нее новый город Шатинь, один из плеяды городов-спутников к северу от Гонконга, предназначенных для размещения непрерывно растущего населения. Студгородок такой тихий, просторный, располагающий к прогулкам и полный зелени, что кажется, будто с полуостровом Цзюлун они находятся в разных мирах. В тот день кампус купался в солнечных лучах, сквозь духоту позднего лета прорывался прохладный морской бриз.
Еще в КУГ находится гонконгская межсетевая точка обмена трафиком (HKIX). По всему миру разбросаны сотни таких узлов, тихо и почти незаметно обеспечивающих нормальную работу всего интернета.
Мы сидим в минималистичной переговорной офиса компании на вершине холма. Кеннет Ло, системный инженер HKIX, объясняет мне, что точка обмена работает примерно так же, как обычный домашний роутер, только масштаб куда больше[503]. Домашний роутер позволяет устройствам из вашей сети, например телефонам, игровым приставкам и ноутбукам, взаимодействовать друг с другом и подключаться к интернету. Точка обмена трафиком маршрутизирует запросы от интернет-провайдеров к магистрали и обратно. Чем короче расстояние, которое должен преодолеть запрос, тем быстрее загрузится сайт. Получается, если держать трафик в пределах определенной зоны, на точках обмена скорость соединения увеличивается, а производительность для конечных пользователей возрастает. Другой инженер HKIX приводит в пример дорожное управление: органы местного самоуправления решают проблему пробок за счет строительства новых дорог и междугородных трасс, а точки обмена трафиком предоставляют пользователям доступ к серверам – быстро и без помех.
Ознакомив меня с принципами работы точки обмена, Ло и его коллеги ведут меня к тому, ради чего я сюда приехал. Десять минут едем по территории кампуса до такого же серого безликого здания на узкой улочке, у которого припарковано множество машин. Ло прикладывает пропуск к турникету, и мы заходим внутрь. На КПП я пишу свое имя и номер телефона, а взамен получаю временный пропуск, который нужно прикрепить к рубашке. Мой номер 111.
Ло вводит еще один код. Дверь за стойкой охраны открывается, и нас обдувает потоком холодного воздуха. Слышно, как шумят несколько работающих на максимуме кондиционеров. Длинные высокие ряды серверных стоек заполняют помещение. Они стоят на квадратных ковриках, похожих на бесплатные образцы из самого скучного магазина тканей на свете. С потолка над серверными стойками свисают желоба с клубками желтых и синих проводов, скрепленных липкой лентой. Ло какое-то время ведет меня вдоль рядов серверов, а затем останавливается перед одним из них, на вид таким же, как остальные. «Все, пришли», – говорит Ло. Открыв дверцу, жестом приглашает меня войти.
Внутри еще несколько рядов серверов. Каждый из них представляет собой скопление вентиляционных каналов, розеток и кнопок. От всех в общий запутанный клубок тянутся синие Ethernet-провода и серые оптоволоконные кабели. Я беспомощно смотрю на Ло, и он указывает на один из серверов посредине. На вид он ничем не отличается от других, разве что зеленых индикаторов на нем моргает чуть больше. Ло и его коллеги предупреждали, что меня ждет разочарование, но я все равно настоял, чтобы увидеть это воочию. Точки обмена трафиком очень важны для работы сети, но вот этот черный короб для нее жизненно необходим. Передо мной был корневой сервер F-Root, один из тринадцати серверов, без которых весь интернет, каким мы его знаем, рухнет.
* * *
Хотя первые разработчики интернета были представителями разных национальностей и жили в разных городах мира, сама технология, бесспорно, зародилась в Америке. Многие из создателей технологии работали в свое время на Управление перспективных исследовательских проектов министерства обороны США (DARPA) в Арлингтоне в штате Виргиния. Именно там был разработан ARPANET, предтеча современного интернета[504]. Даже после того, как интернет превратился в явление мирового масштаба, контроль над ним оставался у Штатов. Технология, которая позволяла компьютерам по всему миру общаться друг с другом, требовала координации, системы, способной присваивать машинам номера и имена, чтобы пользователи понимали, с кем они общаются.
На заре ARPANET роль такой системы исполнял живой человек – калифорниец Джон Постел, парень в очках и с забранными в хвост волосами. Он работал из кабинета в городке Марина-дель-Рей к западу от центра Лос-Анджелеса.
Постел поддерживал в актуальном состоянии файл hosts.txt, который представлял собой список всех компьютеров, подключенных к ARPANET, и их численные адреса[505]. Интернет рос, а с ним рос и файл hosts.txt. Со временем он превратился в Администрацию адресного пространства интернета (IANA)[506], управлять которой правительство США назначило Постела.
Эта новая организация отвечала за присвоение всех IP-адресов (выдавала каждому подключенному к интернету компьютеру уникальный адрес) и доменных имен, чтобы выданные адреса можно было запомнить. Постоянно пополняемый список этих адресов и доменов находился на корневом сервере – по сути, более современной версии файла hosts.txt в кабинете Постела в Марина-дель-Рей.
Все перечисленное давало Постелу огромную власть над ранним интернетом. Вот что об этом пишут сетевые историки Тим Ву и Джек Голдсмит:
