А коли так, то приходится напомнить Познеру, что телевидение — не единственное средство массовой информации. Существуют, например, кино, книги, журналы. Так вот, в 1969 м я сам видел это интервью в Центральном доме литераторов. Факт показа сейчас подтвердил в «Литературной газете» и критик Владимир Огнев, тогда — главный редактор Экспериментальной студии. Но, конечно, это лишь несколько сот зрителей, однако тут есть что добавить.
Впрочем, Огнев говорит неправду, уверяя, будто в каком-то полном, неурезанном интервью Жуков резко и даже уничижительно высказывался о С. М. Буденном. Изображать четырехкратного Георгиевского кавалера, трижды Героя Советского Союза, всю жизнь отдавшего русской армии и прошедшего путь от рядового солдата до маршала, малограмотным и бесталанным — избитый клеветнический штамп демократов вроде Бенедикта Сарнова, который и в армии-то не служил, ловко увильнув от нее в 1945 году, когда ему была пора стричься наголо. В начале интервью Жуков много раз упоминает Буденного, а в воспоминаниях — десятки раз и всегда — очень уважительно, почтительно, чаще всего — по имени отчеству. В октябре 1941 года, с чего начинается интервью, Буденный, как и вся Красная Армия, вся страна был просто в трудном, даже отчаянном положении. И Жуков прекрасно понимал это.
В 1965 и 1968 годах в издательстве «Московский рабочий» вышла большая (632 страницы), обильно иллюстрированная книга «Битва за Москву». Это сборник воспоминаний участников битвы — командующих фронтами, армиями, родами войск, а также тружеников столицы.
В книге была и большая (35 страниц) статья Г. К. Жукова «Воспоминания командующего фронтом». Маршал тогда работал над своими мемуарами и, как говорится, был в теме. Эта статья, кроме того, была напечатана в 8 и 9 номерах за 1966 год «Военно-исторического журнала». В статье более обстоятельно и широко рассказано о всём том, что Георгий Константинович сказал и в киноинтервью с Симоновым. Буквально о всём! Начиная, с эпизода о двух связистах под Обнинском в октябре 1941 года, которые поначалу по соображению секретности не хотели помочь Жукову, искавшему штаб Западного фронта, с эпизода о женщине, на глазах которой погибли её внуки, и она от горя потеряла разум, и кончая такими признаниями о тогдашнем положении дела: «Сплошного фронта обороны на Западном направлении не было. Образовались зияющие бреши, которые закрыть было фактически нечем… Главная опасность заключалась в том, что пути на Москву были почти ничем не прикрыты. Слабое прикрытие на Можайской линии обороны не могло гарантировать от внезапного появления перед Москвой бронированных войск противника» (с.65), а также — о положении в конце ноября: «Фронт нашей обороны выгибался, образовались очень слабые места. Казалось, вот-вот случится непоправимое… 28 ноября в районе Яхромы танковые части противника прорвались за канал Москва-Волга» (с.79). Этого эпизода с каналом, в интервью, между прочим, и нет. Так что, написал Жуков даже кое в чём больше, чем потом сказал.
Книга «Битва за Москву», где всё это было напечатано, вышла двумя изданиями тиражом по 100 и 75 тысяч экземпляров. Это тебе уже не ЦДЛ… Ну, а в 1969 году тиражом в 100 тысяч экземпляров ценой 3 рубля 20 копеек вышли «Воспоминания и размышления» Жукова, в 1971 году — второе издание таким же тиражом и по той же цене, последнее издание, что есть у меня — 11-е, тираж тот же — 100 тысяч, а было и 12-е. Некоторые издания выходили и большим тиражом. Например, АПН, 1983 — 400 тыс. Глава о битве за Москву в зависимости от формата издания занимает 40–50 страниц.
А в 1985 году, т. е. четверть века тому назад, тиражом 300 тысяч экземпляров вышел 10-й том собрания сочинений Константина Симонова. И там имеется глава «История одного киноинтервью». Симонов писал: «В начале шестидесятых годов возникла впоследствии вошедшая в состав Мосфильма Экспериментальная киностудия, во главе которой стояли Григорий Чухрай и ныне покойный В. А. Познер…». Статья написана в 1978 году, и тогда же в кратком виде была напечатана в газете «Советская культура» за 5 мая и целиком — в майском номере журнала «Дружба народов». Я тогда работал в этом журнале и помню, как Симонов приходил к нам в наш одноэтажный кривенький флигелёк во дворе дома Ростовых на улице Воровского. В статье-главе Симонов целиком слово в слово привёл это самое киноинтервью. В 1988 году тиражом в 200 тысяч вышел сборник воспоминаний «Маршал Жуков. Каким мы его помним». И там опять это симоновское интервью в полном виде!
Что ж получается в итоге?
1. Сборник «Битва за Москву», 1966.100 тыс. экз.
2. Военно-исторический журнал, 1966.100 тыс. экз.
3. Сборник «Битва за Москву», 1968. 75 тыс. экз.
4-16. Г. Жуков. Воспоминания и размышления, Двенадцать изданий 100-тысячным и больше тиражами за двадцать с небольшим лет в 1969–1992 годы.
17. К. Симонов. Советская культура. 5 мая 1978.
18. К. Симонов. Дружба народов № 5,1978. 200 тыс. экз.
19. К. Симонов. Собр. Соч. Т. 10, 1985, 300 тыс. экз.
20. К. Симонов. Сборник «Маршал Жуков». Каким мы его помним. 1988. 200 тыс. экз.
И вот, то, что было издано массовыми тиражами — прикиньте-ка, сколько всего экземпляров! — и что советские люди могли читать и знать еще почти полвека лет тому назад, Безупречный подаёт нам как жареную сенсацию, как свежайшую антисоветскую новинку, изобличающую коммунистов.
Но почему всё-таки интервью не появилось на телеэкране? В мае 1978 года Симонов, приведя в помянутой статье весь текст интервью, в самом конце писал: «Меня не оставляет мысль вернуться к интервью, преодолев его технические несовершенства и дополнив некоторыми документами и материалами, связанными с обороной Москвы, сделать на этой основе уже не летописный фильм, а просто фильм для широкого зрителя». Симонов был создателем и хозяином интервью, без него, естественно, никто не мог им распорядиться. Но вскоре после того, как написал приведенные выше строки, он тяжело заболел, а 28 августа 1979 года умер. И об интервью без его хозяина в киношной суете просто забыли, тем более, что В. А. Познер умер ещё раньше, вскоре после Симонова умер и Чухрай, а Огнев подался в Литфонд, стал его директором, надо было что-то срочно делать с писательской поликлиникой, и было решено отнять у писателей и продать каким-то немцам. Сказано — сделано. До Жукова ли тут…
Познер — журналист невежественный, ленивый, работать, добывать материал он не умеет, учиться не желает. Да и зачем учиться, если в демократической России до 75 лет удалось прожить процветающим паразитом. Умеет только травить баланду у камеры и микрофона. Как раб своего невежества и тупости, он убеждён, что у нас никто никогда не говорил и не писал о наших трудностях в ходе войны, неудачах, поражениях, «отчаянном положении» (Сталин), а только, мол, вещали о победах, причём бескровных! Но — «сплошного фронта не было»? «Враг мог появиться под стенами Москвы»? «Москва была под угрозой?». Он просто обалдел, услышав это в интервью маршала. — Не могли признавать и говорить об этом Сталин и всё его окружение, не могло это появиться в советских газетах, журналах, книгах! Не могли всё это знать советские люди! Ведь жалко даже, до чего человек одурел и забил себе голову вздором.
Он не только не знает хотя бы в общих чертах о Великой Отечественной войне, но, как какой-нибудь Пивоваров или Правдюк, просто не имеет никакого представления о том, что происходило в стране его обитания в 1941–1945 годы. Он вообще не знает и не любит страну, в которой прожил уже почти шестьдесят лет. Всё это его, заброшенного к нам «по воле рока на ловлю счастья и чинов» совершенно и не интересовало никогда. И не стесняется он говорить об этом миллионными тиражами хотя бы на страницах МК, даже бравирует этим.
Для начала заявляет «Я не Ксения Собчак, я — серьёзный человек…». Если серьёзный, то зачем, например, вопил на всю страну, не понимая смысла этого афоризма, а лишь из желания поддеть всех, кто любит свою родину: «Патриотизм — последнее прибежище негодяев»? Как же серьёзному человеку не понять, что здесь уничижительно сказано не о патриотизме, а о негодяях, которые при их разоблачении прячутся именно за патриотизм как за самое надёжное укрытие. Так что, патриотизм-то прославляется.
Если серьёзней, чем Ксюша, то как можешь всё с той же грязной целью твердить, что, мол, даже великий русский поэт назвал Россию «немытой страной рабов». Ведь давно доказано, что это не Лермонтов.
Если умнее, чем Ксюша, то зачем накануне Дня Победы объявил однажды, что, мол, на цивилизованном Западе этот День отмечают 8 мая, и потому, дескать, ваш День Победы ненастоящий, выдуманный, фальшивый, как 4 ноября — День всенародного единства. Ведь все, кто интересуется, знают из многочисленных публикаций, что какие-то американцы и какие-то англо-французы, пытаясь перехватить у нас победу, подписали 8 мая в Реймсе с какими-то немцами акт о капитуляции. Но Сталин сказал: — Никаких Реймсов. Капитуляция будет подписана высшими должностными лицами германской армии завтра и не на французской земле, а в Берлине — там, где родился и откуда пошел кровавый фашизм. А 8 мая, так и быть, будем считать днём предварительного подписания. Генерал-фельдмаршал Кейтель явился в Берлин и подписал: «Безоговорочно признаём и обязуемся…».
