Видишь? Он просто говорит все, что ему вздумается.
Они сидят в маленькой комнатке рядом с кухней.
Там расположены два дивана в старинном стиле, маленький столик для приема пищи, покрытый пыльной скатертью, а с высокого окна свисают тяжелые бархатные шторы. Детектив Куэвас держится позади Нино и Харуки, которые сидят на диване напротив Ладислао. Маркус находится на кухне, и следит за любым движением, хотя Ладислао заверил их, цитирую: «возможно, никто не придет».
Завернувшись в серое спасательное одеяло из рюкзака детектива, Ладислао встает с выцветшего бархатного дивана. Он глубоко кланяется от пояса, этот жест подчеркнул его длинные, грязные ирисо-коричневые волосы, спадавшие каскадом вперед.
– Для меня большая честь познакомиться с вами, мой возлюбленный принц. Благодарю вас за то, что спасли меня…
– Sente-se, por favor[47], – заверяет его Харука, подняв ладонь. – Não seja tão formal[48].
Ладислао моргает в замешательстве, его глаза светятся.
– Ты говоришь на моем родном языке? Невероятно. Теперь я понимаю твою преданность, милый. Я бы пошел за этим сексуальным, древним созданием в адский огонь… эти рубиново-красные глаза и темные волосы…
Когда Харука подносит пальцы к переносице, Нино чувствует, что пора переходить к делу.
– Что случилось? Почему ты был там внизу? Когда я был здесь, все еще жили в той деревне.
Ладислао снова опускается на диван. Пыль взлетает и снова оседает вокруг него.
– Правильно. Моего tio не было около двух дней, поэтому сработал какой-то чрезвычайный план и всех перевели под землю. Одноухий парень был на нервах, пытаясь управлять всеми. Я думаю, он в ужасе из-за свалившейся на его голову ответственности.
– Твой tio в тюрьме в Нью-Йорке, – говорит детектив Куэвас, стоя позади них. Нино поворачивается к ней, ее руки сложены, а подбородок вздернут в вызове.
– Хорошо. – Ладислао сосредотачивается на детективе. – Там он и должен быть. А вы красивая.
Детектив Куэвас начинает:
– Это сейчас важно?
– Для меня – да. – Ладислао прикусывает губу. – Аппетитная и мягкая, полнотелая женщина – вы второго поколения?
Детектив разводит руками и переступает с ноги на ногу, выражая недовольство, но ее лицо заливается ярким румянцем.
– Простите меня, но вы можете сосредоточиться?
– Я не могу. – Ладислао пожимает плечами. – Вы определенно второго поколения. Каждый вампир второго поколения, которого я встречаю, немного ворчлив, как вы сейчас – потому что вы средние дети аристократии, разве нет?
Задыхаясь, детектив отступает назад, ее лицо застывает в ожидании ответной тирады, но Харука прерывает ее.
– Почему твой дядя так поступил? – спрашивает он. – Почему он украл этих существ и заставил их существовать в таком… убожестве? Разве они не знают, что их жизнь противоестественна? Неужели они слепы к своему окружению?
Детектив скалится.
– Забавно. Вчера ты ругал меня за то, что я осуждаю людей, живущих в нищете.
– Нет, – отрицает Харука. – Это другое дело. Эти вампиры находятся в неосознанном рабстве. Эти чистокровные…
– Промыты мозги. – Все трое кидают взгляд на Ладислао, и он продолжает. – Они не знают ничего лучшего. Мой tio приучил их к мысли, что именно так должны жить чистокровные. Без ничего. Только пить кровь. Только спариваться и размножаться. Он позволил им знать языки, математику и естественные науки, а также некоторые ремесленные навыки для строительства. Они разбираются в этих вещах, что странно… но это все! Он говорит им, что внешний мир – это зло и что они будут несчастны, если попытаются уйти.
– И они ему верят? – спрашивает Харука. – А как же те, кого он изначально забрал в Исчезновение? Им лучше знать, что внешний мир может предложить гораздо больше, чем этот.
– Я не знаю всего, темный принц, но…
– Не называй меня так.
Ладислао удивленно моргает.
– Но тебе это подходит. – Нино усмехается, когда Ладислао продолжает. – Как я уже сказал, я не знаю всей истории, но я встретил очень старого чистокровного после того, как они заставили меня спуститься в пещеру. Айзека. Он был первым чистокровным британцем, которого я встретил…
– Там внизу есть британские чистокровные? – Детектив опирается ладонями о витиеватый деревянный молдинг[49] спинки сиденья, ее глаза расширяются.
– Нет, амиго. Он умер на прошлой неделе, и он был там единственным. Он и его жена приехали во время Исчезновения. Они добровольно пришли сюда! Ты можешь в это поверить? Он сказал, что в то время по всей Англии шли ужасные войны между кланами и многие вампиры шли на радикальные меры, чтобы выжить и сохранить свою родословную. Он сказал, что ему не нравилось направление, в котором двигался его народ – некоторые решения, которые они принимали. Поэтому он выбрал Лайоса. Он сказал, что его спутница умерла при родах много лет назад и что он всегда хотел уехать, но не мог. Мой tio не отпускал его. Я сказал ему: «Айзек, ты последний чистокровный британец на планете!» Он возразил и произнес тогда: «Ты не видишь моих людей, но они там. Они спрятаны у всех на виду…» Честно говоря, мне стало жутко, и я не спал две ночи после того, как он это сказал… там, в той ледяной пещере.
Ладислао вздрагивает всем телом и драматически жестикулирует.
– Как в сказке про привидение… А британские чистокровные – это привидения?
Харука откидывается на спинку пыльного сиденья, скрестив руки. Нино чувствует, как колесики его разума поворачиваются и анализируют информацию, которую дает ему Ладислао. Повернувшись, он встречает его блестящие глаза.
– Итак… некоторые из вампиров там внизу хотят уйти?
Он пожимает плечами под своим одеялом.
– Может быть. Я думаю, они напуганы. А некоторые верят утверждениям моего tio, что внешний мир так ужасен. Ты встретил его приспешников в пещере – «смертников». Они будут защищать это место, пока мой tio не вернется, даже если этого никогда не произойдет. Но мы должны спросить, не хочет ли кто-нибудь уйти. Я думаю, это хорошая идея.
– Я подумала о том же, – соглашается детектив Куэвас. – Харука упомянул, что некоторые могут не захотеть уходить, и после того, как мы услышали это, ну… мы не должны никого заставлять делать что-то радикальное. Может быть, мы можем спросить сейчас, а через несколько месяцев повторить попытку? Найти способ присматривать за ними?
Ладислао поднимает бровь и устремляет острый взгляд на детектива.
– Мой друг, наши разумы уже связаны. Это значит, что, когда наши тела соединятся, это будет взрывной процесс!
– Давненько ты не занимался сексом, не так ли? – спросила детектив.
– О боже, так давно. – Ладислао напряженно трет лицо своими костлявыми руками. – Это больно.
– Я до сих пор не понимаю почему, – говорит Харука, его
