Он не позволяет себе проявлять эмоции или испытывать сильные чувства по незначительным поводам — до такой степени, что в своей сдержанности кажется инертным или бесхарактерным, таким, какого легко подталкивать. Если его спросить» «Что тебе нравится: то или это?», то он ответит: «Мне всё равно». — «Ну, скажи, чего ты хочешь?» — «Но мне действительно всё равно». И правда, ему — безразлично.
Отличительной чертой такого человека является зрелость, являющаяся полной противоположностью инфантильности, которая так часто присуща типу Nux vomica. Кажется, что эта зрелость рождена нравственным осознанием, которое и не служит для своих собственных нужд, не пытается доказать какую-либо точку зрения и не вынуждает принимать особые моральные кодексы. Это искреннее отсутствие интереса окрашивает все его побуждения и действия, наделяя их интеллектуальной целостностью и нравственной надежностью. Таким образом, он способен придавать более возвышенный характер своим сильно развитым критическим инстинктам и часто оказывается в роли общественного судьи. Без сомнения, именно это имел в виду Ганеман, когда писал: «ясное осознание цели своего существования; тонкое, четкое и правильное понимание того, что справедливо и что неправильно».
ПСИХИКА И ИНТЕЛЛЕКТ: СОВРЕМЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК И ЧЕЛОВЕК ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ
Классическое изображение Nux vomica как напряжённого, одержимого и целеустремленного бизнесмена или специалиста в своей области, идущего в ногу с сегодняшними требованиями жизни, увековечено Кентом в его «Лекциях по философии гомеопатии»:
«Он остаётся за рабочим столом до изнеможения; он получает уйму писем и берётся за множество дел одновременно; его беспокоят сразу тысячи мелких забот. Его сознание постоянно мечется от одного дела к другому до тех пор, пока он не начинает испытывать мучение. Это не столько крупные дела, сколько мелочи… Он приходит домой и всё равно продолжает думать о них».
Эта картина была дополнена другими гомеопатами. Уилер пишет: «Nux vomica — это лекарство для высокоцивилизованных рас, жителей городов и тех, у кого под давлением современного образа жизни выявились и физические, и психические симптомы». Самое позднее описание было сделано Уитмонтом: «Хорошо знакомый нам наш современник, сверхцивилизованный горожанин, интеллектуально переутомленный работой, много работающий юрист или бухгалтер, тиран-чиновник… заносчивый, нервный». Создается впечатление, что стрессы, напряжение и интенсивное участие в деловой или профессиональной жизни способствуют развитию патологической картины Nux vomica (даже его сны содержат «деловые вопросы, требующие величайшего внимания», Ганеман). Следовательно, это лекарство играет ту же «эпизодическую роль» у мужчин специалистов-профессионалов, что и Sepia у домашних хозяек, т. е. патогенез Nux vomica временно проявляется у любого другого конституционального типа.
В высокой степени сориентированный на работу и карьеру человек типа Nux vomica постоянно испытывает стрессы и чувство тревоги от интенсивной работы («занятия улучшают», Кент). И в самом деле, в профессиональной сфере он более удачлив, чем в личной жизни, т. к. приносит в жертву карьере свои эмоции и отдаёт большую часть своей кипучей энергии трудовой деятельности, бизнесу или достижению профессиональных вершин. Отсюда следует, что его «капризность и внутренняя опустошенность» (Беннингхаузен) возникают в основном из его неспособности выполнить ту или иную работу и из вытекающего из этого чувства собственной бесполезности («Я просто трутень теперь и ничего больше!»).
По своей одержимости в отношении работы этот тип похож на Arsenicum album, но если Arsenicum album — это дятел, который весь день долбит ствол, поскольку он обязан это делать, то Nux vomica трудится с охотой и не щадя сил, поскольку у него нет другого образа жизни, весь смысл его жизни заключен в работе. Эти черты встречаются даже у спокойных, сдержанных математиков, специалистов по вычислительной технике и ученых, которые проявляют мало той одержимости, которая присуща бизнесменам, управляющим или могущественным адвокатам, успевающим вести одновременно несколько дел, но они в равной степени преданы своей работе. Эти обе разновидности типа Nux vomica имеют склонность брать слишком много работы и с трудом укладываются в сроки. Sulphur поступает также, но, веря в свои способности или переоценивая их, он меньше беспокоится о том, чтобы всё выполнить в срок. Этих двух «неумеренных работников» (Кент) гомеопатически иногда можно различить только по их физическим симптомам и модальностям, особенно временным, поскольку Arsenicum album во всех отношениях «утренняя личность» (с сопутствующими этой зависимости ночными ухудшениями), в то время как Nux vomica показывает множество физических и психических ухудшений утром и чувствует себя лучше вечером. Так же, как Lachesis и Natrum muriaticum, утром, после пробуждения, он «печален» (Кент), в то время как вечером или ночью его настроение поднимается.[10]
Однако не следует упускать из виду это лекарство там, где существует ухудшение ночью (особенно между 3 и 5 часами ночи, т. е. ранним утром) и даже иногда около 6 часов вечера (Богер). Никогда не следует исходить (при выборе симилиума) из единственного симптома или зависимости, какими бы важными они ни были (да, существуют испытывающие жажду Pulsatilla!).
Традиционно Nux vomica похож на Lachesis тем, что у него сильный наплыв мыслей и наивысшая эффективность умственной работы проявляется ночью, а также, по описанию Геринга, «нежелание и сильная усталость с утра». Но он может работать продуктивно и с вдохновением («необычайный поток мыслей», Аллен) также и утром, возможно, из-за своей зависимости — «занятие улучшает самочувствие, заставляет его упорно трудиться в это время суток для того, чтобы преодолеть своё подавленное состояние духа» (Natrum muriaticum).
У Nux vomica часто встречается отвращение к интеллектуальным усилиям, неспособность сконцентрировать внимание на работе, отсутствие терпения к работе и умственное переутомление: «нерасположенность к интеллектуальным занятиям… с трудом может собрать свои мысли; часто делает ошибки в разговоре; с трудом подыскивает слова и пользуется неподходящими выражениями… пропускает слоги и целые слова, когда говорит и пишет» (Ганеман). Такой же торопливый Sulphur в этом отличается от Nux vomica. Ганеман утверждает, что Nux vomica «в ужасе от литературной работы, при которой он должен думать и собственным умом развивать, разворачивать мысли, чтобы их изложить письменно или выразить устно; но чтение и заучивание наизусть его не отталкивают».
Человек типа Nux vomica полон «необычайного беспокойства» (Ганеман). Он занимает первые места в списках и для молодых людей, которые не могут найти смысл или цель жизни, которые хотят работать плодотворно, но не знают как, и для людей среднего возраста, переживающих кризисные состояния, упорных тружеников, недовольных жизнью, несмотря на свои профессиональные достижения, — таких, которые ощущают, что что-то «пропустили» в жизни и сожалеют о потерянных возможностях (Lachesis у женщин). Это лекарство играет свою роль при половых нарушениях и тревогах, что очень важно для мужчин, особенно для тех лиц, которые чрезмерно увлекались алкоголем и сексом («участники ночных пирушек», Беннингхаузен; из-за «дурных последствий половых излишеств», Берике; от «невоздержанности, распущенности», Богер).
Многие из тревог Nux vomica — о работе, о будущем, о здоровье, финансовой обеспеченности — похожи на страхи Arsenicum album, являясь скорее подсознательными, чем всепроникающими. Но у Nux vomica идиосинкразия имеет свои проявления, подобные страхам у того уолл-стритовского маклера, чьи стрессы вызывали типичные для Nux vomica поясничные боли с ключевым симптомом «должен сесть для того, чтобы повернуться в постели» (Геринг). Когда у него спросили о его специфических страхах, он признался, что всегда садится посередине состава своего регулярно курсирующего поезда из страха, что первые или последние вагоны могут столкнуться с чем-нибудь в пути.
Озабоченность этого типа своим здоровьем также не настолько сильная, как у Arsenicum album. Если пациент, который уже давно бросил курить, говорит: «Я никогда не был заядлым курильщиком, но до сегодняшнего дня я сожалею о каждой затяжке, которые я делал пятьдесят лет тому назад, и беспокоюсь о том, что дым притаился где-то там в моих легких!», то гомеопат должен подумать, что имеет дело с Arsenicum album, а не с Nux vomica.
Ни у кого не создается впечатление, что посещение врача является для Nux vomica большим удовольствием или что он очень восприимчив к предположениям и готов идти к врачу после прочтения в газете любой публикации о болезни. И, наконец, он не производит впечатления, что перед вами несостоявшийся потенциальный врач, как это обычно выглядит при встрече с Arsenicum album, и не пытается знать больше, чем врач. Нередко он отвечает на необычные «объяснения» гомеопата о лечебном действии микродоз раздраженными словами: «Делайте своё дело и не пытайтесь объяснять! Я ничего не хочу знать, тем более, что это непонятно для меня. Я готов принять то положение, что в гомеопатии меньше — это больше, а ухудшение — это хорошо, и давайте оставим эту тему!» (Lycopodium). Если в конце беседы врач спрашивает: «Все ли симптомы ВЫ мне рассказали?», то пациент может ответить: «Я уверен, что не все, но я абсолютно уверен, что вам больше уже не нужно, так что я больше ничего не буду добавлять к сказанному». Пациента типа Arsenicum album требуется вынуждать заканчивать перечень его симптомов.
