быстро оправдался он и только потом заметил, что я не одна: – Добрый день, господин Арон… – выдавил он с кривой улыбкой и отдернул руку от груди.
Арон же внимательным взглядом окинул белую повязку Уфа, что скрывала половину живота, всю грудь и шею под самый подбородок, и с тяжелым вздохом произнес:
– Скажите, пожалуйста, уважаемый Уф, вам запретили двигаться?
– Да, – нехотя выдавил он.
– Тогда почему вы двигаетесь? – приподнял бровь Арон.
Его голос звучал удивительно спокойно, точно течение реки, но в нем ощущалась непривычная мне жесткость. Словно Арон не просто задавал очевидные вопросы, а отчитывал Уфа.
– Виноват! – с чувством произнес телохранитель. – Переволновался! – и опять попытался приподняться, но боль дала о себе знать.
– Уф, – выдохнула я с укором, а у самой сердце кровью облилось, когда разглядела гримасу муки, которую попытался тот скрыть. – Где хоть кто-нибудь? – громко поинтересовалась. – Ему же… Ему же больно!
От моего отчаяния, что прозвучало в голосе, у Арона дрогнула бровь. Он поклонился с лукавой ухмылкой и произнес:
– Позвольте, леди Цессара, я ненадолго отлучусь.
И не дождавшись моего ответа, он направился в сторону двери, рядом с которой стоял огромный стеллаж, где на полочках покоились медные тазы, стопки полотенец, рулоны бинтов и склянки с прозрачным содержимым похожим на чай. А глаза Уфа округлились, и он быстро затараторил:
– Да мне совсем не больно! Все пустяки! – даже похихикать попытался, только улыбка его вышла кривой, а на лбу проступила испарина.
Вот я и поругалась, мол, хватит хорохориться, а после жестко добавила:
– Запомни, Уф. Я не люблю ложь, подхалимство и притворство, поэтому не пытайся меня обмануть.
– Что вы, миледи! Я просто… Просто…
– Просто будешь лежать и ждать, когда лекарь поможет. Понял?
– Понял, миледи, – стушевался Уф.
– Вот и молодец, – выдохнула я и оглянулась на дверь, за которой скрылся Арон. – И не заставляй меня еще сильнее за тебя волноваться.
– П-простите, леди Цессара, – широкие плечи мужчины поникли. – Не хотел вас расстраивать, да и не стою вашего волнения, – он тяжело выдохнул. – Плохой я телохранитель, раз здесь оказался. Может быть, вам стоит подыскать другого…
– Не говори чепухи! – перебила его я, попутно одарила сердитым взглядом и стиснула кулаки, отчего несчастное письмо папеньки чуть не порвалось. – Не нужен мне другой телохранитель. Ни лучше, ни хуже – никакой! У меня есть ты, и если бы не ты, Уф… Я бы… Я!
Я выдохнула, успокаивая разбушевавшиеся чувства, и договорила:
– Лишь благодаря тебе, я до сих пор жива. Не королевской страже, а тебе. Поэтому не смей мне больше говорить о твоей замене! Понял?
Уф осторожно кивнул и пробурчал невнятное: «Понял», – а я наконец-то позволила себе расслабиться и опустилась на край соседней кровати.
– Ты достоин награды, Уф, – мягко произнесла я. – Не порицания, обвинений и тем более замены. А награды. Поэтому я к тебе и пришла, чтобы спросить: что ты хочешь взамен за мою спасенную жизнь?
Я покрутила в пальцах ключ и помолилась Богине, чтобы в моих силах было исполнить, загаданное Уфом желание, а еще, чтобы он не отказался меня защищать. А то он только-только заступил на новую службу и сразу оказался ранен. Не так, наверное, Уф представлял свое повышение. Поэтому ни капли не удивлюсь, если он сам попросит заменить его на другого стражника, но не с целью подобрать для меня более удачную кандидатуру, а попросту избежать опасности. Однако даже такое желание я была готова исполнить. Ибо не каждый подаренный судьбой шанс – безвозмездный, и нужно уметь за него платить.
Морщась от боли, Уф приподнялся на локтях, переместился чуть выше на подушку и с долей печали выдохнул:
– Ничего.
– Что? Но почему?! – удивилась я.
Похоже, сегодня Богиня впадает в крайности, раз на молитву о простом желании Уфа ответила его устами: «Ничего». Взгляд телохранителя потемнел, когда он опустил его на свои колени.
– Простите меня, миледи, но я почти не помню прошлой ночи, – провел он широкой ладонью по лбу, смахивая налипшие от пота завитки, и сокрушенно добавил: – И не помню, как именно вас спас. Поэтому не чувствую себя достойным награды.
– К-как не помнишь?
Уф совсем поник, а я подалась вперед, чуть ближе, и понизила голос почти до шепота:
– Но что-то ты помнишь? Например, кто на меня напал и тебя ранил?
Сердце часто забилось. Стало страшно от мысли, что Уф забыл самое важное – кто попытался меня убить. И одиноко… Потому что я надеялась, хотя бы Уф мне что-нибудь расскажет. Может, даже поддержит в раздумьях. Но…
– Простите, миледи, – покачал головой телохранитель, а его взор стал отрешенным, обращенным внутрь себя. – Я, правда, мало помню. Только стражу без сознания у ваших дверей. Боль в груди, – он опять потянулся рукой к скрытым под повязкой ожогам, но вовремя себя остановил, – вы плачете и склонились надо мной…
Он вдруг встрепенулся.
– Я тогда был сильно зол, почему-то…
Уф озадаченно почесал затылок.
– Поэтому, наверное, и запомнил. А потом был лазарет. Но все остальное… – он нахмурился и провел ладонью по шершавому от щетины квадратному подбородку. – Вы вряд ли поверите, леди Цессара.
– Говори, – потребовала я и напряглась.
Уф мазнул по мне быстрым взглядом, в котором читались сомнение и смятение, но все-таки произнес:
– Все в тумане. Синем тумане, – чуть погодя добавил он, а у меня душа провалилась в пятки. – И только я пытаюсь что-то вспомнить, как он снова и снова появляется… Вот, я же говорил, что вы не поверите, – расстроился он, когда я вымученно простонала и закатила глаза к светлому потолку.
В груди закипел чан с ядовитой смесью, и на мгновение показалось, будто весь мир обратился против меня, но я совладала с эмоциями и успокоила Уфа:
– Я верю тебе, Уф. Просто расстроилась. Ты был готов пожертвовать ради меня жизнью и… И чуть не погиб! Но все твои воспоминания стерлись.
– Простите, леди Цессара.
– Не прощу! – фыркнула я. – Но не тебя. Ты ни в чем не виноват, Уф, и прощать тебя не за что. А вот…
Я осеклась и опустила взгляд на свой кулак, сжимающий ключ от библиотеки.
– Миледи, вы знаете, кто на вас напал? – шепотом удивился телохранитель, когда мое молчание затянулось, а я поморщилась и ответила:
– Не совсем. Только предполагаю.
– Кто?
Такой простой вопрос, и так тяжело на него ответить. Я подалась чуть ближе к Уфу, заглянула в его карие глаза и поинтересовалась:
– Уф, я же могу тебе доверять?
Его брови взметнулись вверх, и, расправив плечи, он воскликнул:
– Конечно! Я за вами хоть в пасть самого дракона! И обещаю, – Уф заговорил тише, – хранить вам верность до самой
