— Сейчас лучники, едрить их через тын, подоспеют и устроят нам похохотать… — проворчал Грубый Деан. — Толстые-то одоспешенны. А мы так, с голым задом погулять вышли.
— Ну-ка, йок, — вдруг раздался надтреснутый голос, и Деан почувствовал легкий толчок в бок. Оглянувшись, он увидел кривоногого старика в драном халате.
— Пусти-ка, йок, — пробормотал старик, пробираясь сквозь сгрудившихся боларов, бесполезно тискавших мечи.
Деан покрутил головой. Он с завистью посмотрел вдаль, за спину копейщикам, где виднелся приземистый дом на скале, окруженный крепкой оградой. Огромный Тумма врезался в толпу голосящих оборванцев, и они брызнули во все стороны, валясь на битый камень. Песня грозного Туммы доносилась и сюда. Молодые горцы орудовали мечами, не давая возможности голытьбе подняться. Союзники слаженно рубили оборванцев, но к ним приближались копейщики, держа строй. Если не поспешить на помощь, то горцев с темнокожим вскоре сомнут.
Степняк, сжимая в руках короткий лук, подбежал к знакомому краснощекому болотнику и хлопнул по спине. Толстяк недовольно дернул плечом и обернулся. Старик залопотал, тыча в стену копейщиков. Молодой Булогич хмыкнул, потянул за рукав соседа и кинул пару слов. Тот поднял над головой свой чудной щит и встал на одно колено. Краснощекий повторил движение, подхватив корзину с другого края. Степняк с неожиданной ловкостью вскочил на донце плетенного щита — только полы халата взметнулись — и широко расставил ноги.
— Й-й-й-оок! — повелительно прикрикнул он высоким голосом. Толстяки плавно выпрямились, вознеся степняка над головами товарищей. Тетива басовито затренькала, замелькали руки старика и стрелы сорвались в полет одна за другой, почти без промежутков. Копейщики дрогнули и отступили.
— Бу, — вдруг грохнуло сверху. Стена плетеных щитов качнулась. — Бу! Бу!
Старик проворно соскочил со своей опоры обратно на землю.
— БУЛОГ-Г-Г!!! — грозно заорали болотники. Стена щитов набрала скорость и понеслась в сторону сражающихся поодаль Туммы и горцев.
Грен приплясывал от нетерпения. Старый Деан придержал родича и показал глазами на ворота перед домом, где мечущийся по двору мужик раздавал затрещины и расставлял отступивших копейщиков в проеме.
— Боларус инморта канвас!!! — не выдержал Грен, взмахивая мечом и срываясь с места.
— Боларус!!! — заревели сотоварищи и кинулись следом.
«Ну словно дети», — проворчал Грубый Деан, поспешая за молодежью и радуясь забурлившей в жилах крови. Рядом семенил Юсси, придерживая рукой высокую меховую шапку.
— Нет коняки, йок, — выругался старик, поймав взгляд Деана.
Болар кивнул. Степняк перепрыгнул через каменный выступ, и шапка вновь сползла ему на нос. «Йок», — выругался степняк.
— Юсси! — на ходу бросил Деан. — На ограду тебя подброшу. Подсобишь?
— Йок! — радостно осклабился степняк. Озабоченно нахмурившись, он предупредил. — Стрел немного, йок. Толстый всего один колчан взял, йок!
Тем временем, главный болотник принял на щит набегавшего противника и отшвырнул. Тот врезался спиной в скалу и сполз, оставшись недвижимым, а Булогич замахал шестопером, разгоняя гомонящих оборванцев с мечами. Спешащие следом сородичи сбивали рвань наземь и гвоздили булавами. В помощи болотники явно не нуждались. У Туммы с горцами дела ладились не так хорошо. Разбитые, поверженные враги подтянулись под защиту копий и собирали силу для нового удара. Тумма кружился перед ними, раздергивая строй. Ворье путалось под ногами, мешая справным воинам, которые пытались вытеснить темнокожего и горцев с гладкой брусчатки на острые камни. Танцующий Тумма, играючи отводя тесаками жала копий, вспарывающие воздух рядом, норовил вломиться и развалить строй неприятеля. Но пока ему это не удавалось.
— Бу! Бу! — ударил шестопером по щиту старший Булогич, подгоняя родичей. — БУЛОГГ!!! — рявкнул болотник и покатился в сторону копейщиков. Те умело перестроились, прижавшись спиной к товарищам, и вытолкнули воров навстречу новой опасности. Тумма запел громче, убыстряя темп и подбираясь к противнику ближе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Грубый Деан глянул на своих. Теперь и болары оценили умелость копейщиков. Те накрепко встали в проеме ворот, удерживая проход. Грен с остальными крутились перед ними почем зря: первый наскок не прошел, отступающие успели построиться и не поддались. В отличие от болотников, щитов у боларов не имелось, и Стем уже подволакивал ногу. Мечник во дворе пинками и затрещинами пытался сбить оборванцев, которые бестолково носились по двору. «И как вы в одной ватаге оказались, бакланы глуподырые?» — подумал Деан, подбегая к ограде. Он поднял обе руки, опираясь на нее и слегка присел. Почувствовав вес старика, болар выпрямил ноги. Плечо дернуло — старик оттолкнулся и очутился наверху.
— Тумме с болотными подмогни! — крикнул Деан и метнулся к своим. — И командир у них больно шустрый!
«Йок», — раздалось сверху.
Грубый Деан услышал рев мечника во дворе — тот заметил лучника — и осклабился. «Не дурак их предводитель, язви его в душу, ох не дурак!» Копейщики в проеме опасно качнули копьями и сделали шаг назад.
— Боларус! — торжествующе заорал Грен, подымая меч и подбивая своих. Болары подобрались.
— А ну, цыц! — проревел Деан, подскакивая к Грену. Он дернул торопыгу за плечо, и вовремя — сразу два наконечника свистнули рядом. Умело работают, паскудники, — один метил в лицо, другой в пах. — Не замай!! — заорал Деан остальным. — Дурни, сожри вас Безносый!
Старый болар сорвал пояс, привычным движением вложил камень и махнул пращей, посылая снаряд. Один из копейщиков покачнулся. Сородичи, услышав родной посвист, очнулись. Подняли головы, словно пастух кнутом щелкнул. Вскоре болары растянулись редкой цепью рядом с Грубым Деаном. Хлоп-хлоп-хлоп — заговорили пращи и на копейщиков обрушился град камней. «И чего наскакивать? Ну дурни, честное слово», — в который раз подумал Грубый Деан.
Раздалась отрывистая команда. Копейщики, покачивая копьями, слаженно отступали вглубь двора, прячась за створкой ворот от камней пращников. Мечник держал перед собой за шкирку одного из оборванцев, прячась за ним. Три неподвижных тела лежали рядом, раскинув руки. В теле оборванца, которого мечник использовал как щит, виднелись стрелы. Степняк на верхотуре шипел и ругался, пытаясь выцелить хитрого противника.
«Ну, Юсси!» — восхитился Деан, вкладывая камень и тоже метнул в вожака. Снаряд просвистел, но вояка успел почуять неладное и присел за колодцем. Болары, увидав новую цель, закрутили пращами.
Копейщики добрались до дверного проема и скрылись в доме — а что им еще оставалось делать? Мечник, выскочив из-за укрытия колодца, юркнул следом. Стрела степняка скользнула по спине, отскочив от кольчуги, а камни боларов безобидно простучали рядом.
— Юсси, — крикнул Деан и указал на оставшихся копейщиков. Те встали кругом, спиной к спине. Болотники стоптали воров, даже не заметив, и теперь подбирались к защитникам… Тумма продолжал свой чудной танец… Свистнула стрела и одно копье в стройном ряду дрогнуло и наконечник уставился ввысь… Тумма торжествующе взвыл. Ожившая гора в блестящей кольчуге за плетеным щитом качнулась… Поднялись булавы. «Дорр-чча», — пророкотало со стороны горцев.
— Стоять, — пронеслось над полем боя. Даже привычный ко всему Старый Деан вздрогнул. Умеет же Остах орать; сразу видно, не одно сражение за плечами.
— Копья бросайте. И к ограде топайте, — горец без опаски подошел к строю копейщиков и махнул рукой к углу стены, на котором стоял Юсси. Степняк развернулся лицом во двор, присматривая за домом. Болары занимались тем же, сгрудившись перед входной дверью и поглядывая в проемы окон, откуда торчали наконечники копий.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Противники не дрогнули, оставшись недвижимыми, и Остах притопнул ногой.
— Крови нет меж нами. Не тронем, — отрезал он. — С главным говорить буду.
Раздался лязгнувший звук упавшего копья. Следом за ним остальные копейщики сложили оружие и двинулись к стене, усаживаясь наземь в тени и передавая меха с водой. Деан сплюнул: с наемниками завсегда так. Они негромко переговаривались, переводя взгляды с темнокожего Туммы с голым торсом на болотников с чудными щитами и обратно. Толстяки их изрядно удивляли, а Тумма откровенно пугал.
