— Но ведь ты умеешь хранить тайны! — удивился Гарри. — Мне кажется, ей станет легче, если она поделится с тобой. А так — все равно это скоро всем станет известно. Несложно догадаться.
— Ну, да, нас слишком мало сейчас в замке, чтобы это можно было скрыть, — согласилась Джинни. — Мне ее искренне жаль.
— А я бы не стал так быстро ее жалеть. Вспомни, сколько мне самому понадобилось времени, чтобы до этого дойти.
— Ха, если ей придется ждать столько же, сколько мне, она успеет завершить образование, а то и выйти замуж за кого‑нибудь.
— Это еще почему?
— Что — почему?
— Я о замужестве.
— Это же ее самая большая мечта, разве ты не видишь? Это помимо путешествий и исследований. И я совершенно уверена в том, что она найдет себя именно таким образом.
— Ну, может быть, — неуверенно ответил Гарри. — Мне очень хочется, чтобы у нее все было хорошо.
— Теперь ты меня ослепляешь, — засмеялась Джинни. — Такое тепло от тебя исходит, Гарри. Нет, правда! Но мне как‑то неспокойно.
Гарри помрачнел.
— Я и не притворяюсь оптимистом, Джинни. Более того, все свершится очень скоро, и неизвестно, выживу ли я на этот раз. Но у меня сейчас такая потребность в других людях, потребность сделать им что‑нибудь хорошее, радовать их… я сумасшедший, да?
— Нет. Ты — Гарри. Гарри Поттер!
— Ну, полная синонимия!
Оба начали смеяться, а потом обнялись и так вошли в вестибюль Хогвартса. Филч, кряхтя, похромал мимо, тощая кошка миссис Норрис тащилась за ним; Гарри и Джинни подарили улыбку и им тоже, и старый смотритель, преодолев изумление, начал ворчать, что полуобразованным ведьмам и волшебникам больше нечем заняться, кроме как докучать ему.
За обедом Гарри Дрейко не видел.
«Он что, целый день пытается вызвать Патронуса?» — подумал он и подивился такому энтузиазму. С другой стороны, Дрейко с самого начала взялся за дело с большим рвением, что для него в принципе было нехарактерно. Да и сам по себе Патронус в его подавленном состоянии был непростой задачей. Гарри оставалось лишь надеяться, что подобные упражнения не приведут к истощению или к чему‑нибудь похуже.
Но прежде чем Гарри успел покинуть Большой Зал, Дрейко нагнал его у выхода и выжидательно уставился на своего «учителя». Джинни знала о договоренности между ними и потому не выказала удивления, в отличие от Рона с Гермионой. Гарри кивнул друзьям и подошел к Малфою.
— Где будем тренироваться? — нервно спросил тот. — Я целый день провел в каморке на третьем этаже. Там довольно просторно.
— Замечательно, — кивнул Гарри, — пошли.
— Куда это вы собрались? — начал Рон, но Гермиона, усмехнувшись, прошептала ему что‑то, он хмыкнул и пожал плечами, и оба, и с ними Джинни направились в башню Гриффиндора.
Малфой попытался держаться как можно самоувереннее и невозмутимее, а Гарри, глядя на него, вспоминал самого себя, когда он пытался скрыть от Снейпа свои «успехи» в окклюменции. В отличие от него, Дрейко прилагал нешуточные усилия, чтобы добиться результата, и теперь, вероятно, опасался, что в случае провала испытания Гарри отправится бродить по болотам Слизерина без него.
Каморка и в самом деле была просторной. Толстые стены замка снабдили ее полной звуконепроницаемостью, узкое окошко выходило на Черное Озеро и давало достаточно света. К тому же помещение было практически пустым: две старые швабры и ржавое ведро в углу составляли любопытную композицию, почему‑то постоянно находившуюся в тени.
— Итак? — спросил Гарри, вынимая палочку. — Как оно?
— Не знаю… плохо.
— Из твоей палочки что‑нибудь появлялось? В смысле, серебряная дымка или мерцание?
— Может, пару раз… А может, это были просто блики солнца.
— О чем ты при этом думал, позволь спросить?
— Э–э,… а это обязательно? — спросил Дрейко, переминаясь с ноги на ногу.
— Боюсь, что да, иначе я не смогу ничего посоветовать.
— Ну…, это давно было…, когда мы всей семьей первый раз поехали отдыхать. Я имею в виду, что у отца постоянно что‑то не ладилось, и мы с мамой отдыхали вдвоем, — он сглотнул. — Это было так здорово, и у отца было хорошее настроение… Просто, понимаешь, мне тяжело думать о маме, а если совсем про нее не вспоминать, это уже не то…
— Да, — признал Гарри, — но раз уж ты решил подойти к делу именно таким образом… Попробуй вот что: перестань думать о ней, как об умершей, она ведь подарила тебе столько хорошего в жизни. Вас разделила смерть, это ужасно, но ты должен выделять только самое светлое из своей памяти и концентрироваться на этом. Вспоминай обо всем прекрасном, что было связано с твоей матерью, ничего второстепенного не должно оставаться в поле твоего внимания — никаких мыслей, никакой лишней философии. Ты целиком погружаешься в воспоминание и в то, что оно значит для тебя. Для этого, учти, нужно время, поэтому не торопись. И тогда оно станет ощутимым, оно как бы проникнет в твою волшебную палочку и превратится в положительную энергию, которая защитит тебя от всего темного, что бы оно из себя ни представляло.
— Я думал, это нужно только против дементоров.
— Я вчера попробовал применить это против вампира. Удалось.
— Он загнулся?
— Нет, но я обеспечил себе, таким образом, преимущество во времени. Он ослеп от этого света, он ведь нежить, а нежить является отрицательной энергией.
— Ясно, — казалось, Дрейко обдумывал предыдущие объяснения Гарри. — Я понимаю, о чем ты говоришь, только сложно все это.
— Я и не обещал, что все будет легко, — усмехнулся Гарри. — Потом дело пойдет легче и быстрее, и ты сможешь вызывать Патронуса, лишь сконцентрировавшись на чем‑то позитивном, уже на мысли, необязательно на воспоминании. Пока же сделай то, что я тебе сказал. Дай знать, когда будешь готов.
Малфой кивнул и наморщил лоб.
— Не забудь потом произнести заклинание! — напомнил ему Гарри и отошел в угол, присоединившись к швабрам и ведру.
Дрейко стоял посреди каморки в течение пяти минут, с закрытыми глазами, вся его фигура выдавала крайнее напряжение. Это уже было ошибкой, но Гарри не хотел его подгонять. Прошло еще немного времени, и Дрейко судорожно вздохнул и покрепче обхватил палочку худыми и бледными пальцами.
— Готов? Заклинание!
— Экспекто Патронум! — закричал Дрейко и зачем‑то замахал волшебной палочкой, но серебристый туман и не думал появляться. Дрейко был не в силах скрыть разочарование и повесил голову: — Ну, вот опять, все утро одно и то же. И до этого.
— Ты просто плохо сосредотачиваешься, отвлекаешься на мрачные мысли, так толку не будет! — сказал Гарри и, подойдя, похлопал его по плечу. — Ты не должен оставлять попытки, если по–настоящему этого хочешь!
— Я хочу! — злобно ответил Дрейко. — Только не надо делать вид, будто ты считаешь меня крутым волшебником. Я и сам знаю, что…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
