Василий быстро освоился в партизанской «должности». Отличился в первом же походе. За линию фронта отправляли обоз в пятьдесят повозок с зерном и стадо коров около ста голов. Путь не близкий. Шли по ночам проселочными дорогами. Минометчики были главной огневой силой, охранявшей обоз. И они не подвели. Точным огнем отсекали фашистов, находившихся в опорных пунктах обороны, отбили атаку вражеских танков у нейтральной полосы. Обоз без существенных потерь миновал линию фронта.
А потом было «знакомое» задание — подрыв моста у станции Локня. Руководил группой Каишев. Входили в нее Мирсанов, Головков, Дорожкин, отец и сын Александровы. У каждого в рюкзаке двенадцать килограммов взрывчатки, бикфордов шнур.
Ночью по пожухлой осенней траве подползли к мосту. Во время смены часовых напали на них и на караульное помещение, перебили охрану и заложили на железнодорожном мосту заряды. Далеко в ночной тишине раздались мощные взрывы.
Отряд Ромакова вырос в бригаду. Мирсанов принял взвод. Бои в зимние дни сорок третьего года шли непрерывные. В районе Новоржева гитлеровцы крупными силами полевых войск теснили партизан. Прорываясь из вражеского окружения, Мирсанов и его товарищи не раз выходили за линию фронта, а затем вновь появлялись на вражеских коммуникациях.
В мае карателям удалось окружить партизан у поселка Кудеверь двойным кольцом. Бригада проложила себе дорогу и устремилась на восток к линии фронта. Всю ночь взвод Мирсанова, прикрывавший ее отход, находился под жесточайшим огнем врага, весь день отражал атаки. Кончились патроны, приходилось в минуты затишья подбирать на поле боя вражеское оружие. К вечеру Василий проверил людей, и у него сжалось сердце: двадцать восемь убитых.
А вокруг плотное вражеское кольцо. Как из него вырваться? Наступила вторая ночь. Определяя по вспышкам выстрелов расположение врага, Мирсанов заметил: фашисты стреляют из пулеметов для острастки, а между пулеметными точками нет огня. Нельзя ли там пробраться?
Пополз вперед. Да, действительно, между пулеметами несколько десятков метров пустого пространства. «Вот и коридор для нас», — решил Василий и подал команду. Ползком, стараясь слиться с травой, тихо продвигались вперед партизаны. Казалось, пулеметные очереди вот-вот заденут их, но пули свистели выше. «Ничего, пройдем, своя земля поможет», — твердил Василий.
И прошли. Вражеское кольцо осталось позади…
Летом 1943 года в тылах фашистских армий группы «Север» начала действовать 13-я Калининская партизанская бригада. Василия Мирсанова назначили командиром отряда.
Однажды, когда отряд находился в Пустошкинском районе, дозорные задержали у своего лагеря девушку. Стройная, черноглазая, лет восемнадцати, она бойко отвечала на вопросы Мирсанова:
— Куда путь держишь?
— В Рижище.
— А откуда?
— Из Ермолова.
— Много там фашистов?
Девушка засмеялась, стрельнула глазами.
— Там наши партизаны!
Василий тоже засмеялся: в том селе были партизаны из его отряда, и он спросил, чтобы убедиться, действительно ли оттуда она.
— А зачем идешь в Рижище?
— Там у меня сестра.
— А мы тебя возьмем в плен.
— А я за тем и пришла.
«Пленница» ухаживала за ранеными, ходила в разведку туда, куда трудно было пробраться партизанам-мужчинам. И до сих пор хранит она справку штаба партизанского движения о том, что
«Авдеева Ольга Егоровна находилась в партизанском отряде № 3, в бригаде тов. Бабакова в должности бойца».
Потом, позднее, стала Оля Авдеева женой Василия Мирсанова. У них еще были трудные дороги до того счастливого утра, когда партизаны услышали, как совсем близко заговорили «катюши». Через некоторое время у деревни Сорокино появились советские танки и автоматчики.
Партизаны побежали навстречу им. Они ликовали: фашисты удирают!
…Несколько месяцев спустя на запад, через Румынию к Венгрии, шли эшелоны 56-й гвардейской артиллерийской бригады. В одном из вагонов находился взвод разведки, командиром которого был лейтенант Василий Павлович Мирсанов.
* * *
На окраине Ленинграда живет семья бывших партизан Мирсановых. Василий Павлович и Ольга Егоровна работают в совхозе «Красный Октябрь». Выросли у них три дочери и сын.
Цветет, торжествует вокруг мирная жизнь, и кажется иной раз Мирсанову его военная одиссея далеким сном: «Было ли все это — десант, побег из фашистского застенка, взрывы на дорогах, огни партизанских костров?» И тогда тревожная, недремлющая память подсказывает: «Было!»
Михаил Чивилев
С КИСТЬЮ И АВТОМАТОМ
В музеях страны и на выставках экспонировались и экспонируются картины Александра Александровича Блинкова. Тема большинства полотен — минувшая война. Все они дороги художнику, как дети отцу. Но одна из них особенно близка его сердцу. И не потому, что лучше других. Картина «Засада» напоминает Блинкову о днях, проведенных на оккупированной врагом территории. Тогда, отложив в сторону кисть, частенько приходилось Александру Александровичу брать в руки автомат.
Художники Ленинграда с первых недель Великой Отечественной войны стали в боевой строй: рыли окопы, как бойцы истребительных батальонов охраняли военные объекты. Когда фронт приблизился к городу, их часто можно было видеть на огневых позициях артиллеристов, на кораблях Балтфлота. По горячим следам боев запечатляли они карандашом и кистью образы защитников Невской твердыни.
Студеные морозы, голод первой блокадной зимы не сломили волю художников. Работали в холодных и темных мастерских, отогревая кисти спичками. Пережил все это и Блинков.
Как-то секретарь обкома ВКП(б) Михаил Никитович Никитин сказал в штабе партизанского движения:
— А ведь нам, товарищи, история не простит, если о славных делах ленинградских партизан не останется полотен и рисунков художников.
— Нужно обмозговать, как и куда их переправить. Да и отрядов у нас за осень и зиму поубавилось. Может, подождать до лета? — предложил начальник оперативного отдела.
— Нет, — возразил Никитин, — ждать не будем. Посылать надо сейчас. А куда? Поначалу в Партизанский край. Оттуда много у них будет троп — и на диверсию и в налет на вражьи гарнизоны. Все посмотрят своими глазами.
На предложение отправиться в творческую командировку к партизанам Блинков ответил двумя словами:
Александр Блинков.
— Конечно, поеду.
15 апреля 1942 года с колонной груженых автомашин художник выехал в Валдай, где находилась оперативная группа Ленинградского штаба партизанского движения на Северо-Западном фронте. Длинный и опасный рейс через Ладожское озеро, по фронтовым дорогам оставил в душе его неизгладимый след.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
