скрывает личность, а ведь нам не нужны лишние вопросы, когда ты появишься на площади среди белого дня? Она протягивает плащ мне. После некоторого сомнения — принимаю. — Это не значит, что мы не враги. — Напоминаю я. — Пфф. — Фыркает девушка. — Хочешь отомстить за принца? Поверь, лично мне было всё равно, убивать или нет. Это просто работа, все претензии к заказчику. К тому же, какое тебе дело до представителя золотой молодежи, что думал лишь о развлечениях? Он не соответствовал своим регалиям. Это все знали. — Зато он был не самым плохим человеком. — Но и не самым хорошим, верно? Я чуть морщусь. Пусть я и вынужден признать правоту… но в мире, где мудак на мудаке сидит — быть не полным мудаком уже достижение. — Хотя, знаешь. Один вопрос я всё же задам, чтобы быть в тебе уверенной. Почему ты не на стороне третьего принца? Вы кажитесь мне весьма похожими. Даже слишком похожими. Чувствую давление, но слабое. Ведь ответов слишком много для такого вопроса. Можно было удариться в идеологию или раскрыть его козни против меня, но я выбрал другой ответ. — Быть на стороне человека, что заказал собственного брата? Третий ненадежен, если он легко переступает через семью, через соратника он переступит еще легче. Я бы не советовал иметь с ним дело. — Оу. Агитируете меня, виконт? — Смеется она. — Разумеется. В моих интересах лишать его соратнико… — Нет. Стоп. Не рассказывай об этом. Лучше уточни, это единственная причина не переходить на его сторону? — Конечно же — нет, я мог бы рассказывать о них весь день. Но у нас нет на это времени. — Расскажи. — Требует она, но я лишь улыбаюсь. Сила её вопроса была исчерпана. — В следующий раз сыграем в другую игру. — Вздыхает она. — А теперь, надевай плащ. Надо проверить, не сломал ли ты его случайно. Напяливаю его прямо поверх окровавленного и рваного камзола. Руку-то мне маги залечили, но вот на одежду расщедриваться не захотели. Плотный капюшон обхватывает голову, но ничего необычного не происходит. — Бездна. Так и знала, что ты его сломал. Новый искать нет времени, просто постарайся прятать лицо, чтобы никто не увидел, что его не скрывает магия. И молчи, ведь голос также не искажается. Выход там. Идем. Девушка исчезает в тени, словно её и не было. Крайне ненадежный… временный союзник, но мне ли воротить нос, после настоящего демона? — Там есть охрана? — Спрашиваю я у пустоты, и пустота отвечает. — Уже нет. Поспеши, иначе есть риск, что они поймут, что что-то не так. И спрячь меч. Маги не любят железки. Без труда прячу его под плащ и иду к выходу. Переступая через трупы. Скопированная девушка не была единственным погибшим, чем дальше я продвигался через коридоры — тем больше встречал тел. Почти все были убиты со спины, одним ударом. Поэтому, когда мне встречается человек с перерезанным горлом, я замедляю шаг. Оглядываюсь. В этом месте коридор разветвлялся, тень падала не позади тела, а спереди. Оттуда же, откуда был нанесен удар. С подозрением смотрю на собственного теневого спутника. Может ли он также меня предать? Черт. Ненавижу убийц. Тем более тех, у кого настолько стремные способности. Короткий подъем по лестнице — и в лицо дует раскаленный на солнце воздух. Улица. Совершенно неприметная дверь из дома рядом с площадью. Даже не скажешь, что под ним — целая сеть катакомб. Уважаемо. Натянул капюшон поглубже и склонив голову, я быстрым шагом побрел в сторону светящегося портала, вокруг которого стелился фиолетовый дым. К моему удивлению, никто меня не остановил. Даже не окрикнул. Вспышка! Я делаю шаг в портал и вываливаюсь из него кубарем. Темно. Небо застлано облаками. По капюшону хлещет дождь. Он идет сплошной пеленой, застилая обзор. Не знаю, куда именно я прибыл, но совсем далеко от солнечного Содружества. ******** Лил дождь. Он всегда лил перед очередной атакой. На третьей попытке атаковать, шаман заметил, что чем сильнее дождь, тем меньше в них летит пуль. Заметил это даже не своим разумом, а животной хитростью, коей славились гоблины. Теперь каждый раз он усердно камлал, пытаясь вызвать ливень посильнее. Его заунывный вой разносился по лагерю, вместе с криками принесённых в жертву гоблинов и дождь усиливался. Окопы уже давно затопило, превратив их в настоящие рвы, из-за бесконечно хлещущих дождей порох отсыревал даже в помещениях, а уж за их пределами… Но они приспособились. Везде, где только можно — висели навесы. В центре деревни даже сейчас продолжалась стройка. Готовили места для всё новых раненных. Разбирали старые дома для топлива. Они продолжали держаться, но чертов шаман… Признаться в первый раз дождь застал Курта врасплох. В тот день всё держалось на волоске, и порой он не мог отделаться от мыслей — мог ли он поступить иначе. Они готовились к обороне. Курт знал, что гоблины нападут днем, и предупредил бойцов быть начеку. Но к этому они не были готовы. Ясное небо мгновенно скрылось за грозовыми тучами, и с небес обрушился поток воды. Разом. Без подготовки. До конца непонятно, чего хотел добиться шаман. Может пытался создать туман, чтобы дать гоблинам подкрасться к их позициям, может хотел попробовать сжечь врага молниями… Но вышло у него куда лучше, чем он мог бы надеяться. Большинство ружей вышло из строя. Ливень оказался столь силен, что порой смывал порох с пороховых полок. Лишь немногие солдаты сумели сориентироваться и прикрыть кремниевые замки от воды, а гоблины уже приближались… Даже в дождь их примитивные луки продолжали стрелять, хотя любой нормальный лучник поберёг бы тетиву. Но им было плевать. Сквозь потоки воды летели стрелы, криво, косо, но опасно. Им в ответ грохнуло несколько залпов, но большинство ружей бессильно скрежетало мокрыми кремнями. Зеленая волна нахлынула. Коротышки обступали людей, тыкали во все места примитивными копьями, и сами нанизывались на штыки. Но увы, низкий рост и короткие руки, позволяли их сокращать дистанцию. Кто-то из солдат перехватывал мушкет и бил прикладом, разбивая длинные носы, солдаты посмекалистей, спешно отцепляли штык и орудовали им, как стилетом. Но один за другим падали под слоем мерзко визжащих и скользких от воды, коротышек. — Отходим! — Кричит Курт Первые линии были брошены. Окопы стремительно наполнялись водой. Несколько залпов из домов дали необходимое время для перестроения. Штыки примкнуты и выставлены стеной. Неплохое построение против конницы, но вот против низкорослых гоблинов… Зеленомордые тоже занимаются подобием построения. Вернее, просто сбиваются в кучу, выталкивая вперед неудачников с плетеными щитами. Они мнутся. Никто не хочет бросаться на ощетинившийся острием строй. Это дает стрелкам в домах время на перезарядку мушкетов. Несколько гоблинов-лучников начинают жиденький обстрел, но тетива лопается и выбивает неудачливому стрелку глаз. Поступает сигнал, с тыла прислужники шамана тащат высушенные тыквы, с омерзительным, бурлящим отваром. По воздуху разносится запах прелых грибов. Настой дымит, парит, смешивается с льющейся с небес дождевой водой. Прислужники насильно вливают горячий настой в тех, кому не повезло оказаться рядом. От пойла их зеленые морды коричнивеют, а глаза краснеют. С вытаращенными зыркалами, коричневые гоблины несутся к строю и кидаются на него, просто повисая на штыках. Следом за ними бежит основная толпа, выставив перед собой оружие, щиты и порой даже, более слабых товарищей. Стычка! Длинные, гранёные штыки легко протыкают плетёные щиты насквозь и даже гоблинов, что их держут. Костяные и каменные наконечники копий лязгают по кирасам, но куда чаще впиваются в ноги. Строй шатается, словно валун, упавший в реку. Того и гляди, волна понесет его дальше. Один за другим солдаты падают на колени из-за многочисленных ран. Выстрел! Из окон домов поднимаются клубы дыма. Дробь сечет по флангам, но даже она вязнет в массе тел. Часть гоблинов уже не смущаясь, обегают строй, чтобы зайти с тыла. Деревенская грунтовка превращается в сплошную грязь, что также играет на руку гоблинам, куда более приспособленным к грязи. По иронии судьбы их спас шаман, что переусердствовал с заклинанием. Оглушительный грохот бьет по ушам, словно залп из пушки, а яркая молния выжигает рисунок на сетчатке. Гоблины, что нанюхались грибов сильнее всего — катаются
