«Почему-то он не хочет, чтобы я звонила, — поняла Варвара. — Боится? Не хочет упускать меня из виду?»
С этой секунды все пошло кувырком.
Откуда он взялся возле ее подъезда? Сейчас она отдавала себе отчет в том, что видела свой дом. Неизвестный бандит, напавший на нее, выбросил ее на асфальт почти у подъезда ее дома. Как там же оказался Иван? Или это он выбросил ее из машины, отъехал за угол и вернулся, чтобы начать спасать?!
Дело пахнет керосином, подумала Варвара отчетливо и даже услышала запах этого самого керосина.
Что теперь она станет делать, когда он заманил ее в свое логово?
Он не заманил ее в логово, а привез в свою квартиру, вынув из лужи, где она лежала с перетянутым скотчем лицом и связанными руками и ногами.
Как узнать — он или не он? Как понять — та или не та машина?
Ей нужно посмотреть на его ботинки. Ее вырвало на ботинки ее истязателя, и за это он как-то особенно больно ее ударил. У Варвары зашумело в голове. Она должна посмотреть ботинки Ивана. Вряд ли он имел возможность вычистить их.
Выглянув из-за длинной стойки, в конце которой стоял ее стул, она посмотрела на его ноги. Он был босиком.
— И ты ничего не узнала — ни голос, ничего, да? — вдруг спросил он. Почувствовал, что она на него смотрит, хоть и стоял спиной.
— Нет, — хрипло ответила Варвара, — или я его не знаю, или он говорил… в платок или в шапку.
— Все-таки он, а не она?
— Вроде он. Хотя я не особенно расслышала. Трудно вслушиваться в голос человека, который тебя… бьет.
Он посмотрел на нее.
— Только без душераздирающих подробностей, — предупредил он насмешливо, — и кровавых деталей.
Варвара моментально оскорбилась.
Да уж.
Он ухаживал за ней, раздевал, сажал в ванну, щупал ребра и делал укол — Варваре опять стало так стыдно, что она натянула на щеки воротник халата, как будто замерзла, — и все это было очень важно. Без него она, наверное, так и умерла бы ночью в луже перед подъездом собственного дома. Но ей хотелось, чтобы он жалел ее, проклинал ее обидчика, строил планы мести, говорил какие-нибудь значительные и бессмысленные слова — в общем, вел бы себя, как предписывает мировой кинематограф.
А он сказал — без подробностей, пожалуйста, и снова принялся за свои сковородки!..
…Может, он снял ботинки как раз потому, что догадался, что они могут заинтересовать Варвару?!
— Выпей.
— Что это? — Она осторожно понюхала.
— Грейпфрутовый сок, душа моя, — объяснил он с некоторым избытком любезности, — водки не дам. Я тебе обезболивающее всадил, которое с водкой… не монтируется. И, может, ты ляжешь?
— А где моя одежда? — спросила Варвара. Пить было неудобно. Стакан оказался слишком высоким, и ей приходилось сильно напрягать шею, которая болела и как-то подозрительно хрумкала, когда Варвара закидывала голову.
— Понятия не имею, — ответил он, подумав. — В ванной, наверное. Завтра придет Анна Семеновна и все найдет.
— Анна Семеновна — это твоя жена?
Он почему-то засмеялся.
— Анна Семеновна — это моя домработница.
Варвара вытянула из стакана последний глоток сока, для чего ей пришлось закинуть голову совсем высоко, а закинув, она так и осталась сидеть — с перевернутой головой и открытым ртом.
Потолка над ней не было. Была стеклянная крыша — очень, очень высоко. Крыша имела странную, изломанную форму, острые углы и неожиданные впадины. С острия одной из впадин низвергалась вниз люстра — поток сверкающих капель, переплетенных между собой и перевитых тонкой бронзой. Низвержение утихало приблизительно к уровню второго этажа, где шла галерея светлого дерева, подпираемая колоннами. На галерею выходили несколько дверей — светлых, как полы и перила, — а дальше она пропадала за очередным острым углом. Там, где не было стекла, был красный кирпич, и встроенные в него готические фонарики, и стрельчатые окна.
Варвара усилием воли оторвалась от созерцания потолка, опустила голову — в шее что-то хрумкнуло — и огляделась.
Конечно, это была никакая не комната, а просторный зал с камином, широкими низкими окнами и зеркалами в бронзовых рамах. Два темных дивана, длинный стол, стулья с высокими спинками, лестница «с поворотом». К дальней стене зал менял форму — Варвара уже поняла, что в этом доме не любят правильных форм, — сужался и перерождался в коридор, в котором было несколько одинаковых деревянных дверей. Кажется, за одной из них — ванная, в которой Варвара мечтала прожить всю оставшуюся жизнь. Она совершенно точно помнила, что по лестнице они не поднимались.
Этот зал напоминал о временах рыцарей Круглого стола, был похож на своего хозяина — широкие кости, сильные плечи — и производил странно обжитое и уютное впечатление, хотя Варвара не могла себе представить людей, которые живут в замках.
Ну разве в замках можно жить? На самом деле жить, а не смотреть на них по телевизору?!
«Кухня» отделялась от остального пространства длинной стойкой, тоже идущей под углом. По ту сторону стойки был замок, а по эту, где сидела Варвара, мраморный чистый пол, шкафы и полки темного дерева, столешницы того же цвета, что и пол, суперплита, стилизованная под сложенный из камней очаг, и босой мужчина в джинсах и черной майке.
— Так, — объявил мужчина, — все готово. Порезать тебе или сама?
— Ты… здесь живешь?
— А?
Варвара показала рукой сначала вверх, потом вбок, потом за спину. Он проследил за рукой.
— Ты здесь живешь?
— Живу, — признался он.
— В замке?
— Здесь был технический этаж и голубятня, — сказал он и поставил перед ней тарелку, — за парадный стол не приглашаю, чтобы не делать лишних движений. Ходить можно было только на четвереньках. Это сейчас стал замок.
— Ты все это сам придумал?
— Конечно, нет. Мне придумал архитектор. Очень хороший архитектор, Андрей Данилов. Слышала?
Варвара покачала головой. Она никогда не строила замков и поэтому не прибегала к услугам архитекторов.
Правда, однажды вдвоем с Танькой они переложили плитку в ванной и даже придумали узор — три голубые плитки, одна белая, три голубые, одна белая. Варваре очень нравилось. Она принимала ванну и смотрела на плитки.
— И сколько здесь комнат?
Не переставая жевать, он посмотрел на нее и ничего не ответил. Наверное, это называлось «некорректный вопрос». Наверное, нужно было спросить что-нибудь об архитектурном решении потолка.
— Очень красиво, — помолчав, сказала Варвара, — а где входная дверь?
Он кивнул ей за спину, и она оглянулась. Входная дверь ничем не отличалась от всех остальных, легкомысленно-деревянных. На полу под лестницей кучей громоздилась Варварина — Димкина! — куртка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
