Немцы буквально все поставили на внезапность атаки. Для этого после сбора ударных групп они должны были следовать на малой высоте, чтобы избежать обнаружения радарами союзников. К 1945 году Ягдваффе комплектовались слишком неопытными пилотами, на которых нельзя было положиться в столь трудном деле, как навигация в столь сложных условиях. Например, немцы были вынуждены привлечь к операции даже учебную JG 104. Именно это стало причиной включения в каждую группу пары двухмоторных самолетов, оснащенных радиоаппаратурой, позволяющей использовать радиомаяки системы ПВО. Правда, задачу немцев облегчало то, что союзная авиация базировалась на аэродромах, которые еще совсем недавно принадлежали Люфтваффе, и немцы знали о них практически все.
Однако уже на стадии планирования немцы совершили несколько грубых ошибок. Некоторые ударные группы должны были пролететь над пусковыми установками ракет V-2 возле Гааги, которые охранялись множеством зенитных батарей. Разумеется, по причине секретности никто даже не собирался предупреждать зенитчиков, которые с удовольствием обстреляли все, что увидели. В результате ударные группы потеряли часть самолетов еще до начала атаки.
Всего в операции «Бодеиплатте» были задействованы 1035 самолетов из состава истребительных, бомбардировочных и штурмовых эскадр, из них примерно 900 были истребителями и истребителями-бомбардировщиками. Немцам противостояли части американских 8-й и 9-й Воздушных Армий, а также 2-й Тактической Воздушной Армии, основу которой составляли английские подразделения.
Всего немецкие самолеты атаковали 17 различных аэродромов союзников, но столкнулись с неожиданно сильным сопротивлением, хотя в большинстве случаев и добились тактической внезапности. В результате часть аэродромов вышла из строя на срок до двух недель.
Каковы же были результаты операции? Как ни странно, на этот вопрос даже сегодня не существует точного ответа, причем потому, что отсутствуют нужные документы союзников. Немецкие потери задокументированы гораздо точнее.
Итак, по заявлениям немецких пилотов, просуммированным в докладе штаба Люфтваффе, на атакованных аэродромах были уничтожены 414 самолетов, и еще 65 самолетов были сбиты в воздушных боях. Повреждения получили еще 114 самолетов союзников, а штаб II истребительного корпуса сообщил об уничтожении некоторого количества боевой техники. То есть на первый взгляд операция завершилась довольно успешно. Но когда начинается анализ документов трех воздушных армий союзников, оказывается, что эти потери гораздо ниже. Больше всего осложняет дело, что нет точных данных по 8-й Воздушной Армии, но если просуммировать имеющиеся цифры и на всякий случай увеличить их на 15 процентов, то выйдет, что немцам удалось уничтожить чуть более 300 самолетов и 190 повредить. Особенно завышенными – в три раза – оказались данные по воздушным боям.
Как мы говорили, потери немцев известны точно: они составили 280 сбитых самолетов и 69 поврежденных. То есть в отношении погибших самолетов разница оказалась такой незначительной, что операцию вообще не стоило затевать. Гораздо более страшными для немцев оказались потери в летчиках – 143 пилота погибли, а еще 70 попали в плен. В их число вошли 3 командира эскадр, 5 командиров групп, 14 командиров эскадрилий и примерно 45 опытных пилотов. Остальных командованию Люфтваффе не было жалко – эти 140 летчиков имели на своем счету по 5—10 боевых вылетов. То есть вывод М. Солонина на первый взгляд подтверждается, но мы еще вернемся к этому вопросу.
Более детальный анализ потерь открывает нам любопытную картину. 47 процентов немецких самолетов были уничтожены зенитками, и только 23 процента – истребителями союзников! Самым неожиданным оказалось то, что всего лишь 5 процентов были сбиты немецкими зенитками, то есть, хотя потери и были, они далеко не так велики, как принято изображать в популярных изданиях.
И какие же причины привели к провалу операции «Боденплатте»? Они прекрасно известны и предельно конкретны, но не имеют совершенно никакого отношения к рассуждениям Солонина об ошибочности бомбежки аэродромов.
Первая. По каким-то неизвестным причинам было выбрано слишком позднее время атаки – 09.20 даже в зимнее время непозволительно поздно, тем более что аэродромы не нужно было искать. В результате союзники успели подготовиться к обычным дневным полетам, и хотя сам удар был внезапным, отреагировали они очень быстро.
Вторая. Некоторые маршруты были проложены над участками фронта, где шли ожесточенные бои. Поэтому там было сосредоточено большое количество зенитных орудий союзников, что опять-таки привело к неприятным последствиям еще до начала самой атаки.
Третья. Часть ударных групп опоздала из-за неверного расчета маршрутов. Случай, ранее просто неслыханный для немецких штабов, славящихся своей аккуратностью. В результате JG 1 и JG 26 влетели в настоящее осиное гнездо.
Четвертая. Большинство немецких пилотов к этому времени были необученными новичками, они просто не умели обстреливать цели с бреющего полета. Ставший свидетелем такой атаки лучший английский ас Джонни Джонсон назвал огонь немцев беспорядочным и неприцельным.
Пятая. Грубейшей ошибкой плана следует считать приказ совершить несколько заходов для обстрела аэродромов. Если первый заход чаще всего оказывался внезапным, то во время последующих немцев встречал плотный огонь. Похоже, в штабе Люфтваффе плохо представляли степень насыщенности войск союзников зенитными орудиями и ориентировались на свои собственные показатели. Но если самая многочисленная немецкая ЗСУ Sd.Kfz. 10/4 была изготовлена в количестве всего лишь 610 штук, то у американцев одних только М16 MGMC – счетверенный тяжелый пулемет – на базе БТР насчитывалось около 3000 штук.
Но главным было то, что, даже если бы немцам и удалось уничтожить до 700 самолетов союзников, это решительно ничего не изменило бы в общей ситуации на Западном фронте, так как подобные потери были бы восполнены самое большее в течение месяца.
А дальше мы несколько нарушим хронологический ход повествования, потому что события арабо-израильских войн 1956 и 1967 годов очень сильно напоминают операцию «Боденплатте», хотя результат был совершенно иным. Поэтому для наглядности войну в Корее мы рассмотрим несколько позднее, тем более что кое-какие особенности этой войны делают ее нетипичной.
Итак, совершенно эталонным примером борьбы за господство в воздухе являются две войны на Ближнем Востоке – Суэцкий кризис 1956 года и Шестидневная война 1967 года. Причем в обоих случаях противники арабских стран добивались своих целей с помощью ударов по аэродромам, и оба раза египетские ВВС ничего не могли им противопоставить. Во время войны Йом-Киппур картина резко изменилась, но не потому, что египтяне вдруг начали воевать гораздо лучше, положение изменили советские зенитные ракеты, к борьбе с которыми в начале 1970-х годов Запад оказался совершенно не готов.
Предыстория Суэцкого кризиса 1956 года настолько сложна и запутанна, что разобраться в ней вряд ли будет возможно даже при наличии всех документов, а все документы для открытого изучения не появятся никогда. Внешне схема выглядит очень простой – англофранцузские империалисты, разозленные потерей контроля над Суэцким каналом, вторглись в Египет при поддержке своей марионетки Израиля, но под давлением всего прогрессивного человечества с позором убрались оттуда.
На самом деле конфликт интересов был гораздо сложнее. Лучший друг Советского Союза убежденный фашист Гамаль Абдель Насер показал себя вдобавок истинным коммунистом, когда под лозунгом «Грабь награбленное!» национализировал в свою личную пользу Суэцкий канал, принадлежавший английским компаниям. Это тот самый эпизод, документы по которому, похоже, никогда не будут открыты. Я ни секунды не верю, что Насер позволил себе такую выходку, не получив одобрения Москвы. Пойти на прямой конфликт с крупнейшими военными державами, способными раздавить египетскую армию за считаные часы (так оно и произошло позднее), можно, только заручившись поддержкой еще более сильной державы. Но какие цели преследовал в этом случае Хрущев – не очень понятно.
Израиль, предвидя вмешательство европейских держав, под шумок решил в очередной раз поквитаться с арабскими соседями, не ставя при этом, однако, серьезных задач. Просто вялотекущая непрерывная арабо-израильская война в какой-то момент превратилась в краткосрочную горячую. Зато совершенно неожиданную активность проявили французы, которые потеряли все права на канал еще полвека назад. Вообще поведение Франции после Второй Мировой войны вполне можно назвать непрерывной военной истерикой. Похоже, французы не забыли позорной капитуляции летом 1940 года, пусть даже ее и называют деликатно перемирием, и изо всех сил старались стереть из памяти этот эпизод, ввязываясь буквально во все военные стычки и авантюры, происходившие по всему земному шару.
