ногами, да так и сидела, пока мы шли по коридорам.
Отправка бандеролей уже подходила к концу, а мы с детьми так и сидели на кушетке, тихо переговариваясь между собой, гадая, как же летает эта посудина. Что у неё за двигатель? или как работает инопланетный реактор. Я с умным видом слушала рассуждения Сашки, понимая, что понятия не имею, как работают реакторы даже на человеческих станциях. Перка бы сюда, думаю, он в этом вопросе больше разбирается. Но наш великан слинял при первой возможности, бросив на прощание лишь «До скоро встречи» и тяжелый, обречённый взгляд на нашу Аню, копошившуюся в своём рюкзачке и не замечающую ничего вокруг.
Неожиданно со стороны центральных помещений с тихим шелестом открылись двери, являя нам необыкновенную парочку, оживлённо о чём-то беседующую и не обратившую вначале никакого внимания на посетителей местной почты. Невысокая рыжеволосая женщина с явными признаками дистрофии и морковным цветом кожи что-то увлечённо доказывала высокому пожилому мужчине. Тот внимательно слушал собеседницу ровно до того момента, пока не заметил поглядывающего на него Раджа.
— Раджел, друг мой! — заголосил мужчина. — Неужели ты, наконец, вернулся?
— Доброго дня, Сулар! — улыбнулся Радж. — Да, мои исследования и… поиски на Земле подошли к концу.
— Неужели это и есть знаменитый Раджел Али Кавари? — улыбаясь, спросила женщина, подходя ближе к Раджу и с интересом его разглядывая. — Я Амада Кори, старший аналитик седьмой станции. Скажите, отчего вы так задержались на этой планете?
Я еле сдерживала злость, заметив явный интерес этой пигалицы к моему Раджу! Эта женщина и улыбалась моему мужчине во все десны, и ножку вперёд выставила, и ленту с волос стянула, позволяя им рассыпаться по плечам и спине.
Это что за демонстрация такая? Она что себя прямо при свидетелях предлагает?
Оперативно уловив моё настроение, Радж подошёл ближе, улыбнулся и протянул мне руку, предлагая встать и познакомиться с первыми увиденными здесь представителями Изюма.
— Сулар, Амада Кори, хочу познакомить вас со своей таной, которую я встретил на Земле. Отныне Светлана Кавари и её дети будут жить со мной и под моей опекой здесь на станции и дальше на Изюме. Искренне надеюсь, что им понравится новый дом.
— Раджел… — пробормотал мужчина, — но… как же так⁈ Такой выдающийся специалист! И в Отанари!
— Тана! У Раджела Али Кавари! Девочки в лаборатории мне не поверят! — ухмыльнулась эта вертихвостка. Одним быстрым движением она вновь собрала волосы в своеобразный пучок и быстренько покинула помещение, потеряв к нам всякий интерес и скорее всего, желая разнести столь вопиющую новость по всему крейсеру.
Глава 20.3
Мы шли к ядру станции, попутно вслушиваясь в наставления Раджа.
Как выяснилось, шлюзовые отсеки находились на нулевом уровне или внешнем кольце станции. Всего на судне — мамочки, кто в здравом уме назовёт такую махину судном? — имелось двадцать пять модульных колец, девять из которых являлись жилыми, остальные — скорее техническими.
На внешних уровнях, или палубах, как мне переводил неизменный транслятор, находились очистительные сооружения, всевозможные фильтры, лаборатории, а так же отдел анализа работы ядра — все эти технические помещения казались не столько интересными, сколько пугающими. Лаборатории, мимо которых нам доводилось проходить, часто имели прозрачную стеклянную стену. За одной из таких стен взрывались какие-то шарики с молниями внутри, за другой — бегали неизвестные нам животные, по стеклу третьей ползала какая-то чёрная клякса, оставляя за собой влажный след с бледно-розовыми пузырьками.
Мы крутили головами, часто останавливались и засыпали Раджа вопросами обо всём, что видели.
После возгласа «У меня сейчас голова лопнет!» Сашка не выдержал и спросил:
— Радж, скажи, пожалуйста, а этот ковёр-самолёт выдержит двоих?
— Выдержит, — улыбнулся Радж. — Садись смело.
Сашка тут же плюхнулся рядом с сестрой и принялся крутить головой, но уже с комфортом.
К тому моменту, когда мы всё же добрались до ядра, казалось, что удивить нас больше нечем. Сколько всего удивительного нам удалось увидеть. Но когда мы пришли к самому сердцу крейсера, то в немом изумлении остановились, не в силах уложить в голове, что у них здесь находился самое настоящее солнце, только уменьшенное в миллионы раз.
Огромный жёлтый шар парил за стеклянной стеной и питал энергией все системы жизнеобеспечения крейсера.
Было трудно оторвать от него взгляд — ядро магнитом притягивало к себе, а в голове — сто вопросов. Почему мы не слепнем, глядя на это солнце? Как долго оно вот так работает? И как далеко раскидает нас по всей галактике, если эта громадина возьмёт и вдруг взорвётся?
— Вот теперь, кажется, и у меня голова скоро лопнет! — вздохнула я, и, прикрыв глаза, уткнулась лбом в плечо Раджа.
— Да, с непривычки, всем сложно смотреть на экраны, кажется, видишь реакции ядра. А потом даже внимания на них не обращаешь. Понимаешь, что это всего лишь иллюзия и идёшь дальше. Пойдёмте лучше, я покажу своё, точнее, уже наше, жильё на ближайшее время.
— Экраны? — я разочарованно посмотрела на местное «солнце».
— Конечно, — по-доброму усмехнулся Радж. — Ядро закрыто несколькими слоями, защищающими от радиации, поглощающими или накапливающими энергию. Это всего лишь очередная задумка изобретателей крейсера для комфорта пассажиров. Всё же проходить изо дня в день мимо вот такой «звезды» гораздо приятнее, чем любоваться стальными стенами внешних экранов.
Поплутав немного по переходам, мы наконец добрались до жилья Раджа, которое представляло собой уменьшенную копию станции, на которой мы прожили последние несколько дней. С той лишь разницей, что здесь имелись небольшие окна-иллюминаторы, за которыми мы видели сейчас лишь звёздное небо и больше ничего.
В просторном помещении было удивительно мало личных вещей Раджа. Всюду царили чистота и порядок, но если я хотела узнать что-нибудь новое о своём муже по обстановке в его квартире, то сильно просчиталась. А про то, что Радж чистюля, я знала ещё до того, как оказалась на станции.
Правда, то, что в этой квартире можно двигать стены одной левой, я не знала.
С появлением на своей жилплощади трёх новых постояльцев Раджу пришлось на скорую руку сооружать «детские» комнаты.
Подойдя к одному из вмонтированных в стену терминалов, он активировал схему помещения и принялся отдавать голосовые команды… И в квартире сразу стало страшно находиться. Сперва начали складываться стены, затем по потолку дружно побежали светильники. Словно большие белые пауки, они ползли, ловко перебирая крошечными металлическими лапками. А во всех шкафах
