Это было лучше, чем остаться ни с чем…
— А если бы твой отец стал жив вновь, теоретически, ты бы вернулась к нему?
Шай замолчала, видимо, поражённая таким вопросом. Я сама не ожидала от себя такого, но слова уже не вернуть обратно — вопрос задан, осталось только ждать ответа.
— Ну… Возможно, если это значит, что можно уйти отсюда. По крайней мере, можно было бы взять деньги и убежать… — задумалась Шай. — Я бы хотела, чтобы мама была жива… она была добра ко мне… но… она не любила отца, и вышла за него по расчёту… так что. Все были несчастны в этой семье…
Она замолчала, и, в какой-то момент, я услышала, как Шай шмыгает носом… Она что…
— Шай, ты плачешь?
— Н-ну, если только немного…
— Иди сюда. Прости, я задала очень глупый вопрос… Тише, успокойся, — я ее крепко прижала к себе. — У тебя есть я, по крайней мере. Я смогу тебя защитить, от кого бы то ни было. Я всегда буду рядом с тобой, Шай, и я всегда на твоей стороне. Понимаешь?
— Спасибо, Рэй… — я чувствовала, как моя белая майка начала пропитываться ее слезами. Я пыталась что-то придумать, чтобы отвлечь Шай от своих переживаний, и, единственное, что мне пришло на ум, это…
— Может, пойдем, поиграем с мальчиками в футбол?
— Т-ты умеешь играть в футбол?
— Нет… Но зато, научимся!
— Я не хочу казаться глупой… Скорее всего, я снова всё испорчу, и из-за меня команда проиграет… А учитывая, что мы выходим на улицу в последнее время так редко… Я не хочу портить им игру. Я просто хочу побыть с тобой.
Я не могла отказать ей в такой просьбе — в принципе, как и в любой другой. Я замолчала, и мы начали наслаждаться весенним солнцем, лучи которого приятно согревали, а также лёгким, теплым вечерком.
Сколько мы так пролежали? Мне казалось, что целую вечность, и мне хотелось, чтобы эта вечность продолжалась и дальше. К сожалению, всё рано или поздно кончается, как и эта прогулка. Вскоре, все крики прекратились, казалось, что даже сама природа замерла при тяжёлых шагах никого другого, как Надзирателя.
— Все построились и обратно!!!
О боже, только не опять.
Я с Шай поднялись и пошли к толпе построенных в ряд детей. Под взором Надзирателя все боялись просто дышать, потому что сегодня у него особенно плохое настроение. Шай опустила глаза, впрочем, я сама была не в силах держать свой взгляд прямо. Как же унизительно. Однако, ничего с этим нельзя поделать. Идея сбежать отсюда все нависала над моей головой, однако я боялась предпринять какие-то шаги. Чтобы я смогла это сделать, нужен был толчок, катализатор, что-то выходящее за рамки, что могло бы меня подтолкнуть на побег. Но найдется ли что-то подобное?
Вскоре, мы вновь оказались за стенами нашей тюрьмы. Было уже довольно-таки поздно, так что, был уже отбой. Все мы легли по своим кроватям, пожелав друг другу спокойной ночи. После отбоя все становится настолько тихим, что, казалось бы, даже своё сердцебиение слышно на весь приют — только лишь шаги в коридоре нарушали этот тревожный покой. Я уже приняла нужную позу для сна и собиралась спать, но кое-что мне помешало…
— Это кто? Новенькая? — голос Надзирателя в коридоре.
— Да, она прибыла только сейчас. Мэри.
— Вообще-то, я Максвелл, — сказал немного обиженный и грубый голос.
— Заткни свой рот, девочка. Тут правила создаю только я, — разозленный голос Надзирателя. — В первый раз прощаю, но знай, что такое поведение в этом заведении жестоко карается. Кстати, необычные у тебя глазёнки. Неужели очередной ребенок шлюхи, что переспала с демоном?
— Ага, примерно так, — последовал ответ. Даже я немного была шокирована таким ответом, сонливость сразу куда-то испарилась. Надзиратель зарычал, словно зверь, а по моему телу прошлись мурашки. Мне даже показалось, что все в этой комнате проснулись, но никто, как обычно, не подавал виду из-за животного страха перед Надзирателем.
— Знаешь, что здесь с такими, как ты, делают? Совсем скоро узнаешь. А пока что я добрый, так что очень советую ложиться спать и притвориться мертвой. Натали, отведи этого полувыродка в спальню под номером 189.
— Хорошо, сэр.
Дальше последовали шаги, которые проносились эхом по всему коридору. 189ая спальня? Это недалеко от нашей — 184ой. К нам привезли полудемона? Кто она такая?
Ладно… Нужно лечь спать. Нужно лечь спать… Нужно…
Я попыталась вытряхнуть из головы свои вопросы и просто заснуть. Это у меня прекрасно вышло — совсем скоро, я погрузилась в сон, а проснулась…
Глава 22 — Моё эмоциональное выгорание
…а проснулась я на земле.
Я что, плакала во сне? Где мы вообще? Я мало что помню из того, что было тем вечером… Я открыла глаза и… тут же пожалела об этом. Я вспомнила. Я вспомнила всё, и мне хотелось кричать от бесконечной и мучительной боли, разрывающая внутренние органы.
Я лежала на своем рюкзаке, используя как подушку. Он весь пропитался моими слезами. Судя по всему, мы решили разбить здесь лагерь — рядом была та самая угнанная черная тачка… Где мы вообще? Вокруг были скалы, а также… Что это, водопад? Какой-то шум, очень приятный, и успокаивающий… Рядом были угли, потухший костер. Максвелл сидел на краю скалы, смотря куда-то вдаль, на красивый вид огромных гор… А возле костра лежала Шай и Крис, в обнимку… Аскель не спал также, как и Макс — он что-то собирал в рюкзак, разбирал…
Как же не хочется вставать. И почему я не умерла во сне?
Я с тяжестью поднялась. Никто не пожелал доброго утр…
— Доброе утро, Мэй, — голос Максвелла. Довольный… Я проигнорировала его слова. Не хочу с ним разговаривать. Не хочу разговаривать с кем-либо ещё. Просто оставьте меня в покое. Я присела и посмотрела на Аскеля:
— Аскель, я… Я хочу всё объяснить…
Он молчит. Потом посмотрел на меня осуждающим взглядом:
— Не мне нужно объяснять. А Шай. По правде говоря, я крайне разочарован в тебе.
Понятно… У меня уже не было сил плакать. Я лишь сглотнула болючий, колющий ком в горле.
— Аскель, п-прости пожалуйста… Я хотела сделать, как лучше… — мой голос был сдавленным. — Я не хотела… Этого. Максвелл сказал мне, ч-что он оставит Шай в покое, а я…
— Так я и оставил в покое, — Максвелл повернулся в мою сторону, садистски улыбаясь. — Я сделал свою часть сделки.
— Д-да пошел ты! — вскрикнула я, но крик был слабый, жалкий… у меня нет сил даже на то,
