в крови лептина было на 18 % ниже, а содержание «гормона голода» грелина – на 28 % выше, чем у тех, кто спал по 7–8 часов в сутки[491]. Первые также чувствовали более сильный голод, и им хотелось высококалорийных мучных изделий, таких как торты и хлеб. По-видимому, организм реагирует на потерю нескольких часов сна точно так же, как на нехватку примерно 1000 калорий: дает сигнал замедлить обмен веществ, запасти больше жира и повысить аппетит, особенно тягу к высококалорийной пище.
На самом деле, предположила ван Каутер, поразившее наше общество массовое недосыпание может быть причиной эпидемии ожирения. Действительно, в 2005 году ученые доказали, что ожирение тесно связано с продолжительностью сна[492]. Опрос 9,5 тысячи людей в возрасте от 32 до 49 лет во всех штатах выявил, что те, кто спит по 5 часов в сутки, на 60 % более подвержены ожирению, чем те, кто спит по 7 и более часов в сутки.
Совсем другое ви́дение было предложено в докладе 2006 года, опубликованном по итогам длившегося 16 лет исследования режима сна и увеличения веса у 68 тысяч женщин[493]. Как и в первом случае, женщины, которые спали менее 5 часов в сутки, были более подвержены ожирению, чем те, которые спали по 7 часов, – однако не из-за того, что больше ели или меньше занимались спортом. В среднем те, кто спал меньше, поглощали и меньше калорий, а их уровень физической активности был примерно таким же. Виновником может быть более низкая скорость обмена веществ или ослабленный термогенез неосознанной активности (см. главу 5). Все эти изменения могут быть вызваны недостатком сна.
* * *
Сон отнимает у вас время, которое вы могли бы потратить на работу и развлечения. Отрывая часы от сна, вы теряете способность концентрироваться, быстро реагировать и бороться с инфекцией. Вы также рискуете стать жертвой диабета и ожирения, гипертонии и других сердечно-сосудистых заболеваний.
Этого достаточно, чтобы вы лишились сна от беспокойства.
Впрочем, как говорит Аллен Рехтшаффен, «одни только последствия недосыпания не могут рассказать нам всё о назначении сна»[494]. Говорить, что сон необходим, чтобы оставаться бодрым, внимательным и здоровым, неверно, считает Рехтшаффен. «Мы даже еще не начали понимать, что же такого есть в физиологии сна, отчего необходимо избегать недосыпания. Неужели мы бы удовлетворились заключением, будто есть необходимо для того, чтобы не разгорелся аппетит? Мы должны узнать намного больше».
Некоторые кусочки головоломки встали на место благодаря самым неожиданным исследованиям, например изучению сна жирафов и землероек. Джерри Сигел и другие изучали сон десятков видов животных, чтобы понять его назначение[495]. Все животные спят, говорит Сигел. Некоторые птицы при этом озирают окрестности одним бдительно открытым оком, что позволяет им уберечься от опасности. У дельфинов спит одно полушарие, так что во время сна они могут плавать и контролировать дыхание. На несколько часов в сон погружается одна половина мозга, затем – вторая, пока дельфин полностью не удовлетворит свою потребность в сне.
Пристально изучая сон животных, Сигел обнаружил несколько удивительных моментов. «Продолжительность сна и, в частности, фазы „быстрых движений глаз“ очень сильно различается у разных животных, – говорит ученый, – даже у родственных видов». Это удивительно, поскольку родственные виды обычно обладают сходной структурой мозга и ДНК, так что и режим сна у них должен бы быть сходным. Впрочем, существуют кое-какие общие правила: травоядные, которым необходимо питаться на протяжении всего дня, спят меньше; плотоядные, способные за один раз наесться надолго, – больше. Всеядные люди находятся где-то посередине. По мнению Сигела, можно предположить, что природа адаптировала сон к условиям жизни организма, так что с его помощью животное занимает особую экологическую нишу.
Тот факт, что какие-то функции тела выполняются во время сна, считает Сигел, может означать, что в этот период времени они реализуются наиболее эффективно. Одна из таких функций – восстановление гомеостаза, нарушенного во время бодрствования. «Продолжительность сна зависит от размера тела, – объясняет Сигел. – Чем больше животное, тем короче его сон». Жирафы и слоны спят 2–4 часа в сутки, броненосцы и опоссумы – около 18. Это частично связано с тем, подозревает Сигел, что у мелких животных выше скорость обмена веществ, а значит, повреждения клеток более существенны, как и потребность в восстанавливающем воздействии сна.
Чрезвычайно важно, что во время сна восстанавливается и мозг. Сон дает мозгу возможность устранить неполадки и «заняться хозяйством» – пополнить запас белков и усилить синапсы, говорит Сигел. Для этого мозг должен отключиться, чтобы нейроны не «путались под ногами». Пониженная температура мозга и замедленная скорость обмена веществ, которые сопровождают глубокий сон, помогают ферментам более успешно ремонтировать и восстанавливать клетки.
Большинство ученых считает, что сон выполняет больше одной функции, что у быстрого и медленного сна есть свои важные роли. И люди, и животные, недобравшие сна в той или иной фазе, потом непременно наверстают именно это упущение. Чем сильнее недосып, тем быстрее люди впадают в глубокий медленный сон. Когда они испытывают нехватку «быстрого сна», у них почти сразу наступает фаза «быстрых движений глаз», причем более интенсивная, чем обычно, с более частыми движениями глаз.
Сигел предполагает, что разгадку «быстрого сна» можно найти, изучая системы клеток мозга, которые выключаются во время этой фазы[496]. Две системы нейромедиаторов, работа которых приостанавливается во время фазы быстрого сна – норадреналиновая и серотониновая, – обычно активны при пробуждении, помогают нам начать двигаться и улучшают работу органов чувств. Теория Сигела состоит в том, что выключение этих систем поддерживает их восприимчивость и бесперебойное функционирование в дневное время суток. Это может объяснить и подъем настроения у лишенных «быстрого сна» людей, страдающих депрессией. Если мозг лишается «быстрого сна», серотониновая и норадреналиновая системы продолжают производить гормоны, а значит, приток серотонина в клетки увеличивается. Точно по такому же принципу действуют лекарства-антидепрессанты, например прозак и золофт.
Другая научная школа наделяет «быстрый сон» более революционной ролью, возлагая на него ответственность за развитие мозга.
Первый раз я наблюдала «быстрый сон», когда моя новорожденная дочка уснула после кормления: головка прильнула к моей груди, а пальчики растопырены, как лучи морской звезды. Почти сразу же я увидела, как ее глазки начали вращаться – наступила фаза «быстрых движений глаз». У младенцев «быстрый сон» обычно продолжается в 4 раза дольше, чем у взрослых, – в общей сложности около 8 часов в сутки. «Действительно, большинство животных, рождающихся недоразвившимися, много спит и пребывает в фазе „быстрого сна“ дольше обычного, как после рождения, так и на протяжении всей жизни», – говорит Сигел.
Почему? Одна из теорий предполагает, что «быстрый сон» способствует установлению связей между нейронами мозга во время ключевых периодов развития. Идея
