Почувствовав во рту вкус бренди и безумного желания, Джастин прекратила сопротивление. С негромким стоном — боже, ей нужны были эти сильные объятия рук — она чуть откинула голову и отдалась неизведанным ощущениям.
Тело Гриффина стало твердым словно железо, но поцелуй оставался мягким и нежным. Соблазнительная игра губ и языков шаг за шагом уводила ее прочь от желания сопротивляться.
Вцепившись пальцами в грубую ткань его плаща, Джастин открыла рот шире. Шелковое тепло его языка заставило ее задрожать от наслаждения. Гриффин дразнил ее, исследуя языком то глубины ее рта, то губы. Когда он слегка прикусил ее нижнюю губу и стал ее посасывать, Джастин вздрогнула. Она ощутила жар в потайных местечках своего тела, и ей захотелось почувствовать там его руки.
Потрясенная этим желанием — у леди не должно возникать подобных мыслей, — она широко открыла глаза и поняла, что совершенно не помнит, когда их закрыла. Джастин заглянула в глаза мужа и увидела в них темный всепоглощающий жар, заставивший ее кровь вскипеть. Она вспомнила свои ощущения, когда Гриффин поцеловал ее накануне. Тогда все ее тело омыла теплая волна, словно оно погрузилось в горячую ванну. В тот раз она решила, что всему виной нервы.
Теперь она знала, что это не так.
— Тебе это понравилось, Джастин? — спросил он, и от легкой хрипотцы в его голосе она задрожала. — Или я испугал тебя?
Лицо Гриффина было совсем рядом с ее лицом, но он не целовал ее — хотя она, что греха таить, на это надеялась. Он ждал ответа. Но ведь ответ был очевидным. Она не противилась его ласкам и вслух не возражала. Этот мужчина или до крайности туп… или действительно хочет услышать ее ответ.
Джастин мысленно поморщилась, не желая отвечать. Ведь, ответив, она возьмет на себя долю ответственности за происходящее. Какая-то часть ее существа желала, чтобы этот чертов экипаж наконец подъехал к дому. Гриффин, должно быть, велел кучеру ехать самой длинной дорогой, отобрав у нее возможность спрятаться в своей спальне. Но это же трусость. Муж обещал, что не станет ничего делать вопреки ее воле, тем самым вручив ей и решение, и ответственность.
— Ты, должно быть, не так хорошо понимаешь женщин, как думаешь, — с легким сарказмом заметила она. — Если бы мне это не понравилось, я бы не стала скрывать.
Его тело затряслось от сдерживаемого смеха, но тон был извиняющимся.
— Прости, дорогая. Ты оказываешь на меня весьма необычное влияние. Я чувствую себя моряком в неизведанных водах. Возможно, потому что у меня никогда раньше не было жены.
Джастин положила руку на грудь мужа и сразу почувствовала, как сильно бьется его сердце. Даже сквозь ткань его тело согревало.
— Это правда насчет неизведанных вод? — заинтересовалась она.
Его рука накрыла ее руку.
— Правда, Джастин. Ты не похожа на женщин, которых я знал прежде. — Уголки его губ дрогнули в слабой усмешке. — По правде говоря, я понятия не имею, что с тобой делать.
Робкое, но искреннее тепло в его голосе проникло к той части ее сердца, которую она давно и твердо держала под замком. Прикосновение было очень легким, но она почувствовала его всем своим существом. Оно пробудило к жизни смутные желания, которые она всегда считала не важными. Эмоции пробуждались, словно ручей, который возвращается к жизни весной, когда зима начинает ослаблять свою ледяную хватку.
— Ну, ты можешь, к примеру, еще поцеловать меня, — предложила Джастин. — Посмотрим, что получится.
Гриффин издал хриплый смешок и снова накрыл губами ее рот. На этот раз он явно не испытывал никаких сомнений. Он налетел на нее словно ураган, его рот был жадным и требовательным, терзая ее и даря восхитительные ощущения.
Под этим страстным натиском Джастин оставалось только тихо стонать, покоряясь непреодолимой силе. Она прижималась к мужу, впитывая его жар, вкус губ и языка, биение сердца. Ее ум затуманился, а тело требовало большего.
Гриффин глухо зарычал и стал развязывать шелковые шнурки, удерживающие ее плащ. Когда он немного отстранился и ее рот оказался на свободе, Джастин часто задышала, надеясь справиться с восторгом, который растекался вместе с кровью по всему телу. Но когда его губы стали касаться ее щек, подбородка, горла — это были очень нежные прикосновения, легкие, словно крылья бабочки, — у нее снова перехватило дыхание. Его губы прижались к жилке, пульсировавшей на шее, и лишили ее остатков самоконтроля.
— О Гриффин, — застонала она. Ее руки растрепали его аккуратно зачесанные назад и перевязанные ремешком волосы, погладили шею. Его легкие поцелуи и прикосновения языка к разгоряченной коже заволокли разум чувственным туманом.
Еще никогда Джастин не чувствовала себя такой слабой. Наслаждаясь ласками мужа, она тонула в непередаваемых ощущениях и, помоги ей бог, все лучше понимала, что желает большего. Намного большего.
Словно услышав невысказанную просьбу, его рука скользнула по ее телу и остановилась под грудью. Джастин внутренне замерла, но ничего не произошло. Шепча что-то нежное, но совершенно неразборчивое, он снова завладел ее ртом. Поцелуй был неторопливым и чувственным. И хотя ее мозги к этому моменту уже превратились в кашу, Джастин наконец осознала, почему женщины с такой готовностью предлагают себя ее мужу. Растревоженное его губами и руками, ее тело, казалось, проснулось, словно она была заколдованной принцессой из сказочного королевства и только что открыла глаза после долгого сна.
Представив себе этот нелепый образ, она едва слышно хихикнула. Трудно было представить себе персонажи, более далекие от сказочных, чем она и Гриффин. И то, что он делал с ее телом, было очень реальным.
Он немного отстранился и посмотрел на жену. Его взгляд был затуманен желанием, но в глазах виднелись искры веселья. Он провел рукой по ее подбородку.
— Что-то в этой ситуации забавляет тебя, дорогая? — спросил он.
— Кроме того, что я, похоже, лишилась всех остатков здравого смысла и веду себя с непозволительной вольностью?
Его палец коснулся ее губ.
— Чепуха, дорогая. Нет абсолютно ничего непозволительного в том, чем мы сейчас занимаемся. Ты моя жена.
Джастин ухмыльнулась, чувствуя себя на удивление легко и беззаботно.
— На самом деле это и есть самое забавное.
Гриффин усмехнулся, и его рука легла на ее грудь.
А когда губы коснулись нежной кожи груди, выступающей над корсажем, она удивленно пискнула. Но еще больше ее удивила реакция собственного тела — почему-то затвердели и набухли соски. Ее охватили жар и смущение — она почувствовала влагу между ног.
Когда его рука скользнула под кружева корсажа, Джастин задрожала. Осторожная часть ее натуры отчаянно пыталась побороть растущее возбуждение, и Джастин инстинктивно схватила мужа за запястье.
