Негативная энергия. Я читал об этом раньше. Неустойчивых людей она способна свести с ума одной своей аурой, а в случае с богами… Пасть жертвой безумия может даже опытный маг.
— Ты как?
— Всё в порядке, это просто лестница, — я отмахнулся от Рокудо, и пошел вперед него. Добравшись до самого верха лестницы, мы в нерешительности остановились перед деревянной, уже знакомой мне дверью.
— Давай для начала просто проверим.
— Подожди. Что мы будем делать, если нас обнаружат?
— Бежать конечно.
— А если не получится?
— Тогда кроме как драться, ничего не остается.
— Луна, как думаешь, нам стоит идти?
— Я уже говорила тебе, я пойду за тобой даже в бездну.
— Ну чего ты так пессимистично..
— Тогда я первый, — Рокудо приоткрыл дверь и выглянул наружу. Некоторое время он молчал, а потом повернулся ко мне. Его кожа была бледной, а взгляд холоднее чем обычно.
— Они там.
— Кто?
— Они все. И наши, и чужие.
— И они..
— Да.
— Дай выглянуть.
— Нет, мы идем туда прямо сейчас, — Рокудо открыл дверь ударом ноги, разнося ее в щепки, — похоже что несмотря на все попытки сдерживаться и вести себя осторожно, его терпению приходил конец.
Выйдя на свет, я мгновенно осознал причину его холодной ненависти. Мы стояли в конце зала, огромного кафедрального собора, где среди окровавленных колонн, человеческих конечностей, и множества свежих трупов культистов, висели члены одиннадцатого отряда, и в их числе моя ученица. Все они были еще живы, по крайней мере физически.
Однако их состояние… Я не мог поверить своим глазам, а вернее не хотел. Будучи подвешенными между колоннами на кусках плоти, большинство из них были уже наполовину переварены этой массой плоти, постепенно становясь ее частью. Сейчас в их взгляде отражалось лишь желание умереть. На мгновение мои глаза встретились с глазами Рея, но в них читалось лишь забвение. Он уже не узнавал меня.
Вся остальная часть собора была затянута кровавой паутиной из живого мяса. Во главе зала, где раньше стояла большая статуя человека в балахоне с капюшоном, теперь пульсировала бесформенная масса из плоти, с множеством уродливых глаз.
Из всего отряда только Эви каким то чудом еще была невредима, и подвешена за руки. Кроме этого ничто в ней не изменилось.
Первым двинулся Рокудо. Он не кричал, не плакал. В его взгляде как и раньше было лишь обманчивое, холодное спокойствие, и с таким же холодным спокойствием он начал пробиваться сквозь плоть, обрезая «ветви» на которых висели члены его команды.
Посмотрев на своего товарища, я попытался взять себя в руки. Я должен спасти свою ученицу, а потом… Увидев то, что увидел Рокудо, я уже знал как буду действовать потом.
Собравшись с силами, первым делом я спас Эви. Перерубив в прыжке толстую продолговатую мышцу, я подхватил девочку в воздухе. Она была без сознания, но в остальном не пострадала. Где то на противоположной стороне Рокудо продолжал кромсать бездействующего бога плоти.
Я уже думал помочь ему, как вдруг заметил, что обрубленные части бога плоти собираются воедино, расползаясь по полу бесформенной массой. У Рокудо была та же ситуация. Хоть бог плоти и не реагировал на нас, но победить его простым оружием похоже было невозможно.
И вот, наконец, мы разозлили его. Я ощутил это, едва не упав на колени от ужаса, словно на моё тело опустился груз весом в тысячу тонн. Если до этого тут царила аура кошмара, то теперь наступило время животного, иррационального страха.
Рокудо застыл на месте, по его лицу стекал пот, а постепенно появляющийся на застывшем лице оскал, говорил о том, что сейчас он сражается за свой разум.
С трудом прижимая Эви к себе, я поплелся к лестнице. Голоса в моей голове становились всё громче, а в груди росло уже давно знакомое чувство безумной ярости, которое я сдерживал всё это время.
«Тухоку, Мандолина. Принятие других частью себя как смысл существования.» — без конца эти слова атаковали разум, в попытках затмить мою личность.
Сосредоточившись изо всех сил, теперь я видел лишь лицо Эви, сквозь пелену помутневшего рассудка, и только это лицо останавливало меня от принятия единственно верного решения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Почти добравшись до лестницы, я врезался во что то холодное. С трудом подняв ватную голову, я увидел его лицо в десятке сантиметров от меня.
— Ну вот мы и встретились снова, — улыбнувшись прошипел мне седовласый парень, облизывая губы, и вырывая ученицу из моих обессиленных рук. Падая на колени, сквозь туман я увидел лишь мерзкую улыбку, этого дьявольского воплощения, и занесенный над его шеей, горящий алым светом клинок Рокудо. Нет, это был не огонь, само лезвие окрасилось в алый цвет крови, и бурлило словно живое.
В этот же момент я ощутил каменный пол лицом, потеряв сознание.
Так вот в чем сила бога плоти… Теперь я понимал. Нет, это не физическое поглощение. Плоть нужна лишь для отвлечения внимания. Большинство энергии ведь не в теле.
Он поглощает душу, знания, сущность. Собирает всё в единое целое.
Так значит вот о каких годами накопленных знаниях говорила Амелия. Старая сука. Я должен был сразу догадаться… Они боятся бога смерти, и просто решили избавиться от меня, отправив на суицидальную миссию. Но за что других?
Слишком много вопросов ко всем, слишком много вопросов к себе. Почему я всегда опаздываю? Почему даже имея силу, не могу ее использовать? Почему я постоянно рефлексирую, почему постоянно задаю вопросы? Почему я просто не могу перестать ныть…
В этот момент я ощутил, как некая незримая нить обрывается внутри меня, выпуская всю ту ненависть, что я накопил за это время, и лишая меня последних остатков сознания.
В темноте пустоты я увидел их. Детей поющих гимн этого страшного существа. Их души медленно перетекали ко мне, и теперь я знал, что произошло.
Оно просто сожрало их.
Мандалина, вот настоящее имя бога плоти. Но оно не женское, оно не принадлежит человеку, ведь даже самый гнилой человек не способен испытывать столь колоссальную жадность и голод.
Зародившись из голодного комка грязи, оно интересовалось только поглощение материи. А потом… Потом оно попробовало на вкус детскую человеческую душу, и его уже невозможно было остановить. А еще этот седой пацан, его тело, — внезапно мои видения прервались, вырвав меня в реальность.
— Где…
С трудом открыв глаза, я попытался сфокусировать зрение. Я лежал в центре собора, объятого черным пламенем. В паре метров от меня, лежал Рей, моё пламя пожирало его тело, вместе со всеми остальными участниками отряда, разбросанными вокруг.
— Нет…, — я попытался препятствовать этому, но всё было тщетно. Даже гору сдвинуть реальнее.
Кровь подступила к горлу, а вместе с ней отвращение к самому себе. Я всё таки провалился. Теперь я ощущал нескончаемые потоки энергии стремящиеся в мою душу.
Голоса тысяч людей, животных. Их мечты. Оказывается даже у животных есть мечты. Как иронично, что у некоторых людей их нет.
— Спасибо, — услышал я голос откуда то сверху.
Сознание вновь начинало покидать меня, и с трудом подняв голову, я увидел Рокудо. В одной руке он держал обмякшее тело Эви, а другой руки у него вовсе не было. Он смотрел на меня, но его взгляд я различить не мог, лишь образ. Развернувшись, он зашагал прочь, к главному выходу из зала.
Я попытался закричать, но всё было тщетно, моё тело уже не слушалось меня. Слишком много голосов, слишком много мыслей для моей жалкой души. Моё сознание переплетается с другими…
Вот они, мысли Рея, день когда он признался Элли, а та ответила ему взаимностью. Я знаю о чем она думала тогда, я знаю кто завидовал им, и кто пытался помешать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Гилберт… В детстве ты действительно был хорошим парнем, а еще Нова оказывается и правда хороший ученый, она могла рассказать мне много всего интересного, если бы только выжила.
Что же, кажется пришла и моя очередь. Моё пламя начинало пожирать меня, уничтожая личность. Атрибут начинал брать полный контроль над телом, заполняя каждую частичку моей души. Прости Нито, кажется твоим мечтам ну суждено сбыться, я снова провалился. Я нарушил заветы Люция, и теперь моя жизнь кончена.
