- признаюсь и чуть не мурчу от нереально приятных ощущений.
Его ладонь теплая и сухая, а пальцы поглаживают мои так нежно, что я таю. А еще мне безумно хочется снова целоваться с ним.
После вечеринки мы ни разу не делали этого, но воспоминания о том, как головокружительно мне было в его руках, никуда не исчезли.
Но Влад не предпринимает попыток, а уж я тем более.
- Расскажи, как ты живешь, - просит он вместо этого.
- Нормально, - пожимаю плечами.
- Если твой отец пьет, на какие деньги вы живете?
Я хмурюсь.
- Давай, Стась, колись, - подгоняет он, - или ты думаешь, отношения подразумевают только поцелуи?
- Ага, я так и думаю. Будем целоваться, но не станем откровенничать, - подкалываю его.
- Хм, если ты так ставишь вопрос, одно другому не мешает.
Он чуть разворачивается, приближает свое лицо к моему, а я резко дергаюсь в сторону. Хоть не далее, как минуту назад, только и думала, что о его губах.
Влад подхватывает и не дает мне упасть. Но и не целует.
Точнее целует, но не так, как я опасалась. Возвращает на место и касается виска быстрым братским поцелуем.
- Ну, так что с ответом на мой вопрос, - снова требует, - иначе я заподозрю, что во мне тебе понравилась только внешность и ничего больше.
- Хорошо. Отвечу, если ты потом ответишь на какой-нибудь мой вопрос.
- Ладно.
- У нас есть папина зарплата, он числится в самодеятельности местного завода, - начинаю перечислять.
- Еще есть некоторые социальные выплаты. Потом, уже пару лет как, я подрабатываю в интернете. Помогаю школьникам с домашками, курсовыми и всем в таком роде.
Замолкаю на секунду, а потом продолжаю.
- Папа тратит совсем немного. Тетя Люда, та женщина, у которой он живет, работает в столовой, таскает все оттуда и кормит его. Еще она следит за его внешним видом. Ей нравится, что папа в прошлом не совсем безызвестная личность.
Выпивкой обычно угощают, опять же вспоминая прошлые заслуги на музыкальном поприще. Да и просто так, за компанию. По документам комната наша с папой напополам, но пока мне нет восемнадцати я не могу распоряжаться ею. Да и потом, что сделаешь с половиной комнаты?
Так что, я очень рассчитываю найти хорошую работу после колледжа.
А еще лучше, надеюсь запудрить голову какому-нибудь красивому, наглому и богатому парню и выскочить за него замуж. Тем более, если он, по его словам, влюбился. Так что, Градов, расставайся поскорее со своей невестой, у меня на тебя большие планы.
Он усмехается.
- Значит ты – охотница за богатым мужем?
- Ага, именно так, - киваю и тянусь к его волосам. Запускаю пальцы в его белобрысую, но более темную у корней, шевелюру. Кайфую от того, что касаюсь его и он не отталкивает. Наоборот, я вижу, как ему приятно.
Но не забываю играть роль.
- Ты все правильно понял, - киваю и перемещаю ладони к его шее, - возьму и вцеплюсь в тебя мертвой хваткой, чтобы прибрать к рукам все твои миллионы и особняк.
Демонстрирую. Раз он такой лояльный и совсем не против моих выкрутасов. Сжимаю пальцы на его шее и придаю своему лицу кровожадный вид.
- Спешу тебя разочаровать, миллионы и особняк принадлежат родителям, а не мне, - говорит Градов с улыбкой.
Я убираю руки и беззаботно пожимаю плечами.
- Ну и что? Ты их единственный, и, наверняка, любимый, сын. Не оставят же тебя без гроша. Пару-тройку миллиончиков долларов подкинут.
При моих словах на безмятежное до этого момента лицо блондина вдруг ложится тень. Я прикусываю язык.
- Влад, что? Я же шучу. Не нужны мне твои миллионы с особняком и, тем более, деньги твоих родителей.
Я уже жалею, что взяла такой, совершенно несвойственный мне, тон. Вдруг и правда надумает себе.
- Я шучу, - повторяю снова.
- Я понял, что ты шутишь, - кивает он и я чувствую некоторое облегчение.
Но не абсолютное.
- Даже не сомневайся. Я очень рада, что ты это понял и беру все свои слова назад.
Он кивает, но продолжает хмуриться. Мое волнение идет по нарастающей.
- Влад, тогда что не так?
Он молчит, а я еще раз прокручиваю в мыслях свои последние слова. И, кажется, понимаю, в чем дело.
- Влад, если тебя волнует, что тебя оставят без денег, то мне это совсем неважно. Мне плевать на это. Я…
- Не в этом дело, - перебивает Градов и вдруг поднимается с кровати.
Отходит на пару шагов, снова к окну.
- А в чем тогда?
Он снова молчит и смотрит куда-то в сторону. Взгляд пустой. Совсем не такой спокойный, как несколько минут назад.
Мою веселость как ветром сдувает, а на ее место в душу заползает что-то такое...волнение? Страх?
Так проходит не меньше минуты, в течение которой я сижу затаившись, почти не дыша.
Но вот, он, наконец, отмирает и снова переводит взгляд на меня. Вздыхает.
- Это из-за того, что ты сказала – единственный сын. На самом деле, у меня есть…был брат. Старший брат.
Мое тело натягивается, словно струна.
- Что с ним случилось?
Он снова молчит.
Когда я уже думаю, что он не скажет, он говорит. И в его словах столько горечи и боли, что у меня спирает грудную клетку.
- Он утонул несколько лет назад. Почти при таких же обстоятельствах, что и твоя мама.
И в очередной раз замолкает.
А мне по-прежнему нечем дышать.
- Расскажи, - шепчу я и вся подаюсь вперед, к нему.
Это не праздное любопытство.
Мне так хочется помочь ему, облегчить его страдания, ведь я вижу, как ему плохо. В глазах такая боль, я чувствую ее почти осязаемо. Я готова пропустить ее через себя, только чтобы этому парню стало легче. Но станет ли?
Все же я могу попробовать.
- Расскажи, - умоляю я снова.
Он пожимает плечами.
- Мы отдыхали на островах. Вышли в океан, хотя отец с матерью запретили нам строго настрого. Но что значит какой-то запрет для двух почти взрослых, так мы считали тогда, и до чертиков уверенных в себе парней десяти и двенадцати лет? Кир сказал, что все будет окей, как обычно, а я всегда доверял словам старшего брата. Да и самому хотелось выйти в море, как настоящему путешественнику или пирату. Начитался про Робинзона и всего такого.
Влад вздыхает, а потом продолжает снова.
- Как управлять яхтами мы уже знали, успели научиться. Да
