– это значит выхватил? Давай сейчас! Один на один!
Остап в этот момент силой оттесняет меня к двери, и я чувствую, как кто-то хватает за руку.
– Уходим, Варь, – шипит мне в ухо Василиса, пытаясь затащить в школу.
Но я не хочу уходить! Особенно, когда понимаю, что Остап остаётся! Вырываюсь. Дёргаюсь к Остапу и пытаюсь ухватиться за его руку. В этот момент заварушка уже начинается. Некоторые из зрителей начинают толкаться, а другие – провоцировать препирающуюся троицу всякими колкостями.
Нестеров, похоже, тоже жаждет драки, только вот не с Гуреевым. Его цель – Остап.
– Лучше скажи, Войнов, ты добился своего? – выплёвывает Игнат, уже не скрывая злобы за ехидными ухмылками. – У вас уже всё было, да? И как она? Тебе хоть понравилось? Или кинешь её, как всех остальных?
Толпа разделяется на три лагеря. На тех, кто убегает прочь – в основном это девчонки и те, кто помладше. И на тех, кто поддерживает Остапа или Игната. На стороне Нестерова силы значительно больше, но, судя по всему, Остапу на это наплевать. Его накрывает яростью.
– Не говори так о ней, понял? – он резко подаётся вперёд и замахивается.
Его удар не достигает цели, потому что Гуреев отбивает этот удар и многозначительно смотрит за спину друга, на дверь. Я тоже туда смотрю. Там наш директор и охранник дядя Миша. А рядом с ними стоит Вася. Она тычет пальцем в Нестерова и его одноклассников.
Хватаю наконец Остапа за руку и тяну его за собой, пытаясь увести куда-нибудь подальше отсюда. Теперь его точно могут отчислить.
Глава 27
Остап
Убежать, конечно, нам не удаётся. А спустя пять минут всех виновников «торжества» вызывают в кабинет директора. Точнее, почти всех. Меня, Демьяна, Варю и даже Василису. Нестерова с нами нет.
Я успеваю шепнуть снежинке, чтобы помалкивала и не лезла на рожон. Но она, кажется, решила проигнорировать моё предостережение, потому что с ходу лезет в бой.
– Приглашайте сюда и Нестерова тоже! – уперев руки в бока, Варя встаёт перед столом директора. – Это он вечно ко всем цепляется!
Я оттаскиваю её назад и вновь прошу помолчать. Делаю это тихо и ласково. А ещё украдкой держу Варю за руку, с нежностью поглаживая пальчики подушечкой большого пальца.
Варя пыхтит от злости, но всё же прикусывает язык.
– Я так понимаю – Снежная? – директор хмурит брови и, взяв ручку, что-то записывает в блокнот, лежащий на столе. Потом обводит взглядом каждого и обращается к Гурееву: – Твой отец будет крайне недоволен всем этим, Демьян.
– Да чем недоволен? Тем, что его сын защищает девчонку? Или тем, что может постоять за себя? – Гуреев громко фыркает. – Нет, мой отец будет только рад!
– От кого защищает? От Нестерова?
– Да, от него.
И я почти уверен, что директор тоже фыркает. И тут же отрезает:
– Не надо выдумывать, Демьян! Нестеров – гордость школы! Отличник, спортсмен, участвует во всей общественной деятельности!
– Ага, почётный донор и просто красавец, – с сарказмом продолжает Гуреев. – Да он уже всех достал! Девчонок зажимает. К парням вечно лезет со своим сраным авторитетом.
– ГУРЕЕВ! – рявкает директор, багровея от злости.
– Да что, блин? – Гурян отмахивается. – Ясен хрен, Вы будете верить в то, во что хотите. Но нас же больше, в конце концов!
В этот момент, словно в подтверждение его словам, распахивается дверь, и в кабинет вваливается весь 10А. Во главе этой толпы Эрик.
– А вам чего нужно? – опешив, директор вскакивает из-за стола.
Мужик так зол, что его глаза выпучиваются, а ноздри раздуваются как два огромных кратера. Я мог бы над этим посмеяться, но сейчас мне совсем не весело.
– Мы пришли из-за них, – Эрик указывает на нас. – Все всё видели. Нестеров сам начал докапываться.
Вот так вот. Южно-корейский друг готов соврать ради меня, такого неудачника. Ведь Вон явно лжёт. Нестеров говорил только с Варей. А вот мы с Гуряшей с радостью влезли. И побил бы я Игната тоже с радостью. Три месяца назад я почти отправил его в больницу.
– Ага, защитники… – директор вновь делает какую-то пометку и заявляет официальным тоном: – В эту пятницу жду ваших родителей в шесть вечера. Вот и поговорю с ними. Потому что разговоры с учениками школы становятся бесполезными. У вас до экзаменов две недели, а о чём думаете вы? О драках и разборках? О всякой любовной чуши?
На этих словах его взгляд падает на нас с Варей. Он чётко видит, что мы держимся за руки, и мне приходится её отпустить.
– Неявка родителей на собрание может быть лишь по уважительной причине. И эту причину нужно сообщить лично мне. Если кто-то из родителей не явится без таковой, будет решаться вопрос об отчислении ученика. Всё! Все свободны.
Директор опускается на стул, а я делаю шаг вперёд. Варя тянет меня за руку, не понимая, что я намерен делать.
– Дай мне пять минут, ладно? – прошу её негромко.
– Я подожду в коридоре, – немного замявшись, всё-таки соглашается она и выходит вслед за всеми остальными.
– Что-то ещё, Остап? – басит директор, даже не удостоив меня взглядом.
Он делает вид, что чертовски занят, уткнувшись в монитор компьютера.
– Моя мама не сможет прийти на собрание, – говорю я прямо. – Она в больнице. Скорее всего, её выпишут не раньше, чем через две недели.
Директор наконец смотрит на меня. Тяжело вздохнув, откидывается на спинку стула.
– Это правда, что она беременна? Надеюсь, всё нормально?
Скрежетнув зубами, выдавливаю:
– Да, правда.
И я даже знаю, как он узнал.
– А ты сейчас один, что ли, живёшь? – его тон становится заинтересованным, и он немного подаётся вперед. – Кто-то же должен отвечать за тебя.
Я привожу аргумент, который кажется мне логичным:
– Я уже совершеннолетний.
– И что? – голос директора становится на октаву выше. – Как ты платишь за квартиру? На что покупаешь продукты? Пока ты учишься в школе, не можешь работать и обеспечивать свою жизнь.
– Ну-у… Я бы поспорил…
– А ты не спорь! – перебивает он меня. – Что за манера такая – спорить со старшими? Я вообще разочарован в тебе, Остап! Ещё год назад ты был таким незаменимым в спорте, а теперь, смотрю, сдулся. Твой рейтинг стремительно снизился в этом году.
– У меня некоторые проблемы в семье.
Стараюсь говорить бесстрастным голосом. Не люблю жаловаться. Не хочу жалости к себе. Но из-за Вари я должен постараться остаться в этой школе.
– Вот это и беспокоит, – директор кивает. – Ты и твои проблемы. Я буду выяснять, что на самом деле у тебя происходит, и если что – сообщу, куда нужно.
Я вмиг ощетиниваюсь:
– Вы о чём? Куда сообщите?
Директор не отвечает, а кивает на дверь.
– Свободен, Остап! Жду хотя бы звонка от твоей мамы. Ну или от кого-то ещё.
Тётя Света! Мне вновь придётся к ней обратиться!
– Хорошо, – сухо бросаю я и тут же покидаю кабинет.
Выйдя в коридор, вмазываю кулаком в
