— Нет! — его крик вышел особо громким, так что «Санчез» получил удар по рёбрам, отчего болезненно застонал.
— Сколько вас? — поднимаюсь на ноги, ощущая, как конечности затекли от неудобной позы.
— Тринадцать человек, — судорожно ответил он.
— Сколько раз насиловали девушку? — хватаю его за волосы, приподнимая голову.
— Никто этого не делал! — сразу же воспротивился мужчина, на что получил сильную пощёчину.
— Похоже, у кого-то появились лишние пальцы? — деловито уточняю у него, получая взвизг ужаса.
Ух, чего-то я сомневаюсь, что это помещение и факт принадлежности к первому этажу, так сильно заглушает звуки! Почему-то ощущается, будто бы к нам уже направляется целый отряд, вооружённый до зубов. Единственное, что заставляет меня продолжать тут торчать — возможность отката во времени, которую я уже планирую использовать.
— Ты ведь уже задавал этот вопрос, — комментирует салатово-бледный Чапман. — Про девушку.
Мде, одно дело — привыкнуть к крови, а другое — к пыткам. Это совершенно чуждый почти любому адекватному человеку опыт. Благо, что на войне, как говорится, все средства хороши. А я прошёл более десятка таких вот, кровавых многолетних войн. В прошлой жизни, имею в виду.
— Это метод полевого допроса, чтобы проверить слова на правду, — пояснила ему Сара. — Под эмоциями и болью человек не понимает, что говорит, особенно если допрос долгий и задаётся много вопросов. Ежели он соврал первый раз, то второй уже может забыть про это и случайно выдать правду. Именно эти вот тонкости выцепляет проверяющий. Оттого у профессионалов вопросы часто ходят по кругу и они спрашивают одно и то же но разными путями. Выведывая мелочи и тонкости, на которые уставший и измученный допрашиваемый может не обратить внимания.
Женщина качает головой.
— Говорю же, он не новичок… — взгляд Маджо показывает, что вскоре и мне придётся ответить на вопросы. Хех, а вот хрен тебе! Я вернусь в прошлое, где эта информация останется тайной для всех, кроме меня!
Новый удар по «Санчезу» отбивает ему почки, заставляя беззвучно открывать и закрывать рот. Даю ему несколько секунд, а потом привожу в себя парой хлёстких пощёчин.
— Почему никто не охранял подступы к пожарной станции? — внимательно смотрю на откровенно поплывшего мужчину.
— Людей… мало… — с трудом произносит тот. — Вокруг зомби… Никто не пройдёт… Не должен был, — понемногу отходит «Санчез» и начинает отвечать немного быстрее. — И мы приглядывали за периметром, раньше, ещё до разрушенного забора.
— Но вы ведь узнали про способ, как можно обойти заражённых, когда взяли в плен наших ребят? — быстро спрашиваю его.
— Да… — кивает он в ответ. — И мы думали попробовать сбежать таким образом. Просто… ещё не успели.
— Где именно держат пленников? — интересуюсь я, совершая очередной, профилактический удар.
— Возле дальних подсобок, — шипит мужчина. — От комнаты с генераторами налево, где решётки…
— Знаю это место, — перебивает его Жерар. — Могу показать.
—…на плане место отмечено звёздочками, как неважное, — договорил пленник.
О, вот последнее — хорошо, ибо я помнил эти отметки на карте комплекса. Конечно, память нужно освежить, но при откате этим и займусь.
— Хорошо, — довольно улыбаюсь. — Кто такой Альваро? — глуповатый вопрос, но может получиться узнать что-то новое?
— Эйд, — покосилась Сара на часы. — Сейчас сработает будильник.
— Нет-нет, всё рассчитано, — уверенно киваю ей, а «Санчез», в то же время, уже заливался соловьём:
— Главный здесь! Он пожарник, из старых, кто ещё работал им. Вместе с Кармона ещё несколько человек было, но кто ушёл, кто погиб. А Альваро подтянул сюда семью, родственников, потом друзей, их друзей и так далее. Я его не очень хорошо знаю и… — как всегда, целый поток слов.
Вот что делает немного боли!
Новый удар, в который я хорошо так вложился. Не на свой максимум, признаю, но достаточно ощутимо. Кажется, у ублюдка что-то хрустнуло.
— Ты меня не понял? Кто такой Альваро? — голос не повышал, отчего заходящийся в беззвучном крике мужчина мог лишь глупо трясти головой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я же сказал! Прошу! Не трогай… — слёзы стекали по его небритому лицу. — Мужчина, где-то под сорок. Воевал… У него жена умерла от зомби! А ещё он прямо на работе, здесь, три года ухлёстывал за какой-то бабой. Она тоже откинулась. Не знал её. Яна какая-то. Сейчас с молодой девахой живёт ей ещё и семнадцати нет!
— Ты говорил, что пленников осталось четверо. Кто они? — беру его оставшийся целым мизинец на второй руке. «Санчез» напрягся.
— Винс Доусон, какой-то знакомый знакомого, я не в курсе, честно! Он что-то своровал, а потом не признавался, но его подловили и нашли ворованное. Честно, это вообще до меня было! Я же не первый сюда приехал! Дома отсиживался, пока Альваро на связь не вышел!
— Что знаешь про этого Винса? — палец крепко сжимается в моей хватке.
— Почти ничего! Около тридцати, лысый как коленка, крутого из себя строил, а как зомби увидел, сразу штаны обмочил. Постоянно дрался, а ещё…
— Конкретнее, — палец медленно начал загибаться.
— Сигареты! Вот что он своровал! — заголосил «Санчез». — Курить любит, ужас! Не знаю, как сейчас без никотина там сидит! Но жив ещё, не так давно навещали его!
— Скольких вы убили? — это поможет при объяснении резонов нашего превентивного удара.
— Вообще до вас никого из людей… — палец хрустнул. — А-а-а! — затыкаю ему рот, но аккуратно, чтобы не вцепился в ладонь. На ней, конечно, перчатка, но…
— Прошу, перестань! — заливался пленник, которого, хоть и с трудом (из-за зажатого рта), удавалось понимать
— Время, — хмурится Сара. — Вышло.
Уши различают слабые звуки. Будто бы группа людей громко начала топать в другом конце комплекса. Судя по тому, что звуки действительно были едва слышны, изоляция тут по настоящему хороша.
— Эйден! — в туалет забегает Вилер. — Это будильники! Сработали!
— Всё нормально, — говорю я, — я учитывал это…
— Каким хером? — взгляд Маджо был внимательным и откровенно колючим. — Что, сука, нам теперь делать⁈
— Дайте мне закончить и я всё расскажу, — вытягиваю палец вверх. — У меня есть план и уверяю, он хорош. Но мне надо ещё немного времени. Ясно?
Женщина поджала губы и отвернулась. Лэнс пожал плечами. Том молча встал рядом с закрытой дверью, прислонив к ней ухо. Один Жерар просто перекрестился.
— Можно мне пистолет? — спросил француз. — Не хочу, если что, умирать от зомби. Пущу пулю себе в висок.
— Решительно, — улыбнулся ему. — Не волнуйся, до этого не дойдёт. Но когда доберёмся до наших пленников, то… подумаю о твоём предложении.
— О предложении пустить пулю в голову? — слабо улыбается Пелен. — Об этом никогда не поздно думать, в текущей-то обстановке…
— Ты меня понял, — отмахнулся от него и перевёл внимание на пленника.
— Пришёл в себя? Отлично. Давай по новой, скольких людей вы убили? — я не сомневался, что такие были. Они слишком долго просидели здесь, чтобы не измазаться в каком-нибудь дерьме.
— Группу каких-то отморозков! — выдал он, под отчётливо звучащий топот зомби, которые проносились где-то метрах в двадцати от нас. Прямо по той лестнице, по которой мы спускались вниз. Коротко глянул на Тома, но он промолчал, погружённый в собственный слух. — Они открыто оружием угрожали! Они… — продолжал рассказывать наш пленник.
— Сколько их было? — подтвердить или опровергнуть его слова я не мог. Это могли быть и настоящие ублюдки, похлеще тех, которые убили Наоми, а могли быть самые обычные, мирные ребята.
— Семеро, — выдал «Санчез».
— Ничего о таком не знаю, — проворчал Жерар, когда я перевёл внимание на него. — Либо они сделали это тайно ото всех, либо когда я уже был в камере.
— Второе, — подтвердил мужчина. — На нас ещё не вышли заражённые, потому что был цел забор. Это потом его проломили…
— Что хотели от нас на переговорах? — завладел его безымянным пальцем.
