— Что это?
— А Вы не знаете?
— Нет…
— Это дарственная, уважаемый Николай Анатольевич! Это дарственная на всё движимое и недвижимое имущество Лидии Сидяковой. И все её клиники, дом, квартира и машина подарены Вам буквально несколько дней назад.
Сидяков внимательно прочёл документы:
— То есть, я убил Лиду из-за этого, по-вашему?
— Да.
— Тогда объясните мне, капитан, если это всё уже и так моё, зачем мне её убивать? Ведь это дарственная, а не завещание.
Улыбка медленно сползла с лица Лапина. Кровь отхлынула от его лица. Он сделал шаг назад под тяжёлым взглядом Сидякова.
— Чёрт знает что, а не следственный комитет! И вот такие, как ты, капитан, вершат судьбы людей. Ты бы хоть голову включил на минутку! — повысил голос подполковник. — Так… документы я забираю, — сказал он и повернулся к Илье: — Файлик есть?
— Да… сейчас посмотрю… — Илья выдвинул ящик стола, покопался там несколько секунд и извлёк полупрозрачную папку на кнопке: — Это подойдёт?
— Отлично. Спасибо. Дочь, я сейчас домой. Мама там себе места не находит. Ты со мной?
— Нет, папа. Мы ещё с Ильёй Ивановичем поработаем немного.
— Как знаешь. Держи меня в курсе. — Сидяков подошёл к дочери. Обнял её. — Прости меня, девочка… и ещё… найди этого гада, слышишь? Найди…
За подполковником закрылась дверь.
— Кофе совсем остыл, — пригубила Агата чашку. — Сделаешь новый?
— Сделаю.
Илья отставил чашки с холодным напитком на подоконник. Вернулся к столу. Включил чайник. Достал из шкафа чистые чашки.
— Есть предложение… отложим пока мой способ поиска. — Агата покосилась на Лапина. Он так и стоял в кабинете, не зная, уйти ему или поговорить с Карташовым. — Вернёмся к твоему.
— Кому выгодно?
Агата кивнула, соглашаясь.
— Ребята, а мне кофе можно? — как-то жалобно прозвучала фраза из уст несостоявшегося триумфатора Игоря Лапина.
— А у вас в кабинете закончился, что ли? — Илья даже не поднял головы, насыпая кофе в чашки.
— Так это… обсудить бы…
— Что обсудить? Как ты наше отделение перед подполковником опозорил? — нахмурился Илья. — Теперь про тебя легенды будут ходить по всему городу.
— Так сразу и по всему, — понуро проговорил Лапин, осознавая всю нелепость своего выпада против Сидякова.
Снова раздался телефонный звонок.
— Да, Оксаночка… Что!? Не понимаю ничего… говори спокойней!.. Как ты сказала? — Агата подняла изумлённый взгляд на Карташова.
— Что? — одними губами спросил он.
— Задержи их… как хочешь, задержи. Сейчас едем! — она отключила телефон. — Илья! Там какие-то люди уверяют, что медицинский центр моей тётушки теперь принадлежит им. — Она вскочила со стула и бросилась к шкафу, что бы достать шубку.
— Спокойно. Возьми себя в руки. Сейчас всё решим. — Илья поспешил за ней и сам снял её шубу с вешалки. — Игорь, ты все документы отдал Сидякову?
— Нет. — Лапин раскрыл свою чёрную папку: — Тут ещё заверенная нотариусом копия, — показал он несколько листов Карташову.
— Отлично! — Илья протянул руку за документами, но Игорь его руку отвёл.
— Не понял… — навис над ним Карташов.
— Ильюша, — залебезил тот. — Ты абсолютно прав. Я полностью облажался с подполковником. Дай возможность реабилитироваться, а?
— Чёрт с тобой! Поехали с нами! — Илья помог одеться Агате. — Жаль, Стаса сейчас нет, — надевая пуховик на ходу, проворчал он, понимая, что Васин уехал к своей вдове.
— Как думаешь, подмога не помешает? — спросил Лапин, подстраиваясь под широкий шаг Карташова.
— Пожалуй, ты прав. Не помешает.
Они уже спустились на первый этаж и Илья, подойдя к дежурному, сказал:
— Курилов! Адрес записывай и наряд туда. — Потом повернулся к Агате: — Диктуй адрес.
— Не надо адреса. Я сейчас отцу позвоню. Он круче любого наряда будет!
Часть 8 глава 3
Лика с недоумением смотрела на две красные полоски, ярко выделяющиеся на белом фоне. Да… Новогодние каникулы, проведённые со Стасом, преподнесли ей сюрприз… Ребёнка она оставит в любом случае. И Стасу ничего не скажет. Бесполезно пытаться наладить с ним отношения после вчерашнего разговора. Зачем!? Ну, зачем она призналась ему!? Конечно, всё произошло слишком быстро. Она никак не ожидала, что Стас с порога начнёт наседать на неё. Если бы она была готова к его нападкам, то смогла бы справиться с собой. Лика вспомнила, с какой злобой он выплюнул ей в лицо: «Неужели ты думаешь, что я могу связать свою жизнь с убийцей!?» Стас ушёл. Она разрыдалась до спазмов в желудке и пошла в ванную. Умыться. И тут её начало тошнить. Тогда она подумала, что это реакция на их расставание, но, когда утром, едва взглянув на завтрак, она побежала к унитазу, в душу закрались сомнения. Да, она расстроена. Да, она проплакала всю ночь… но тошнота?! Она быстро оделась. Поехала в ближайшую аптеку за тестом. И вот теперь смотрит на эти две полоски с недоумением. И с чего это врач так уверенно заявил ей три года назад, что лечись не лечись, а детей у неё не будет?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сколько себя Лика помнит, она всегда хотела детей. И удивлялась, почему не беременеет от мужа? Когда она заговорила с ним на эту тему, то он отвёл её к тому самому врачу, что вынес жестокий вердикт: бесплодна. Виктор потом постоянно ей этим в нос тыкал, когда очередную любовницу заводил. Так и говорил: «Если какая от меня залетит, то выгоню тебя драными тряпками, а на ней женюсь».
Так что же получается? С ней всё в порядке? Выходит, врач просто обманул её. Зачем? Лика пошла на кухню. Поставила чайник. Последнее время она как-то вдруг разлюбила кофе, и пила зелёный чай. Теперь понятно, почему у неё поменялся вкус. Лика забралась на диван, как обычно, с ногами. Укуталась в плед. Стала размышлять, держа кружку в ладонях. Она вторая жена Петрушенко. Насколько ей известно, в первом браке у Виктора тоже не было детей. Хотя прожили они с Леной, первой женой, почти десять лет. Ни одна из его пассий так и не забеременела… Это что же получается? Виктор был бесплоден сам, а её обманывал? Лика сделала глоток душистой жидкости. «Вот скотина! — подумала она. — Всё это время просто издевался надо мной! Называл пустоцветом, а сам!..»
— Гад! — вслух произнесла она громко. — Надо было давно тебя бросить! И к чёрту твои бабки. Вон, Нинка, живёт себе на зарплату администратора салона красоты и ничего! Не умерла от голода. Не раздетая. Не босая.
Конечно, Нина живёт в отдельной квартире благодаря не столько Лике, сколько деньгам Петрушенко. Тут глупо спорить. Но ведь жили же они с ней в съёмной однушке до того, как Лика вышла замуж за Виктора? Жили. И хорошо жили! Да, не было шопинга в Европе, не было походов в престижный ресторан, не было модных курортов. Не было! Но они прекрасно обходились пляжами Туниса и Египта. Их вполне устраивало то, что они раз, а то и два в месяц ходили в своё любимое «Сулико». Так рассуждая, Лика вздохнула и встала с дивана. Хотела заварить себе ещё чаю, но вдруг ощутила ужасный голод. Есть одной не хотелось. Она взяла телефон.
— Нина, привет! Ты свободна сейчас? Да? Отлично! Слушай, а давай сходим в «Сулико»? Мы так давно там не были, а я так хочу их шашлыков из баранины!
«Как всё-таки хорошо, что у меня есть Нина!» — размышляла Лика в такси, пока добиралась до кафе.
…
— И что ты будешь делать?
— Как — что? Конечно, оставлю ребёнка, — Лика с удовольствием отправила в рот кусок нежнейшей баранины и запила его зелёным чаем.
— А отчество и фамилию, какие ему дашь?
— Нина, что за глупые вопросы? Будет Викторович или Викторовна. И, конечно, Петрушенко.
— А мент твой в курсе твоего положения?
— Мент мой, как узнал об этом, сразу испарился, — соврала Лика и глазом не моргнув. У неё хватило ума не рассказывать лучшей подруге, что смерть Виктора была не случайной. Про то, что она заказала мужа, знали только трое: она, киллер и теперь ещё Стас. — Так что готовься, подруженька! Быть тебе крёстной!
— А я что? Я только за! — Нина подняла бокал с красным вином навстречу чашке с зелёным чаем…
