Дэвис не спорил. Он знал, последствия будут не самыми лучшими. Но сейчас его мало волновала карьера, он думал о Лили.
– А девушка? – тихо обреченно, подавленно. – Ей за что досталось?
– Просто удача, – ухмыльнулись красные губы. Довольно прищёлкнула язычком. – Видела, как ты смотрел на неё, там в баре. Так ты не смотрел даже на Вивиан. Маленькая шлюшка…
– Не смей о ней так говорить, – зарычал Макс, сжимая горсти простыни.
– Любовь, – Ирина залилась смехом, – лишить тебя и её не входило в мои планы, но девчонка подвернулась под руку. Узнать, кто она у болтливой и глупой Дороти не составило труда. Этой тупице, так хотелось со мной дружить, попасть в мир богатеньких похотливых старичков, за это она могла и мать родную заложить, а что уж там говорить о подруге. Ты укатил с подружкой, а мне осталось полюбезничать с глупышкой Дороти. Текила окончательно развязала дуре язык. Осталось отвести тебя в этот бар. Здесь роль отводилась Крису. Я знала о его делишках за твоей спиной. Шантаж и деньги всегда имели успех. Да и девчонка ничего, не ведая, отлично сыграла свою роль, бросила тебя.
– Откуда ты...
– Позвонила Дороти, поболтать о девичьем, она и выложила мне все о своей несчастной, униженной подружке, – в голубых глазах сверкали молнии. Ирина наслаждалась. – Макс Девис без любви. О такой удаче можно только мечтать,– наклонилась ниже, прошипела в самое ухо. – Как тебе в роли униженного и оскорбленного?
Дэвис дернулся. Рванулся вперед. Схватить тварь за шею. Придушить. Пальцы сжали воздух.
Ирина отшатнулась. Достала из сумочки маленький конвертик и запустила его по воздуху, прокрутившись вокруг себя, конвертик упал на кровать.
– Это флешка со всеми фотографиями. На память. Когда в следующий раз будешь кого-то лишать, того на что не имеешь права. Посмотри на них, – развернулась на каблуках и вышла, сильно хлопнув дверью.
Макс закрыл лицо руками. В груди надсадно ныло.
– Чертова сука! – рычал, громко оглашая палату.
– Я тоже рада тебя видеть, – мягкий голос с порога.
*****
Ребекка стремительно пересекла палату. Притормозила у прикроватной тумбочки. Небрежный взгляд на газету.
И всё? Таращил удивленные глаза на менеджера. Ожидал большего. Упрека во взгляде. Строго поджатых губ. А Бекка брезгливо. Пальчиком. Нет, мизинцем. Неееет, ноготком мизинца. Подвинула печатное издание на край.
Как-то стало обидно. Он злится, переживает, нервничает и ещё много чего кипит в его больной голове.
А она! Пальчиком. Не удостоив Макса взглядом.
Обиженно фыркнул. Уткнул глаза в потолок. Но самым краешком наблюдал за посетительницей.
Сосредоточенно доставала из пакета всякую всячину. Вкусную.
Тяжело. Шумно вздохнул. Привлекал внимание. Никакой реакции. Набрал полную грудь воздуха. Возмутиться. Слова собрались на кончике языка. И тут вдруг. Хотя не вдруг. А так, между прочим.
– Дэвис, у тебя сексуальная попка, – короткий смешок, – половина женского населения Лас-Вегаса, завидует той, которой она достанется, – с лукавством смотрела на молодого мужчину.
– Шутишь, – буркнул в губы, – у меня это не вызывает веселья, как у тебя,– уголки глаз печально опустились вниз.
– Не вижу повода для грусти, – задорно подмигнула карим глазом.
– Грусти? Бекка, ты, правда, так считаешь? – недоумевал Макс, – меня растоптали, сравняли с грязью. Выставили сутенёром. Ни один уважающий себя человек не станет связываться с таким дерьмом, как я.
– Ты в этом уверен? – беспечно моргала глазами менеджер.
– Я бы не стал, – раздраженно посмотрел на девушку. Отвернулся, уперев глаза в стену. Почему Ребекка не разделяет его волнения? Откуда такое равнодушие? Он не понимал.
Размышления прервал появившийся в палате доктор. Улыбался, как и вчера.
Он и спит с этой дурацкой улыбкой. Дэвис фыркнул.
На доли секунды на лице врача проскользнуло беспокойство. Поинтересовался самочувствием пациента. Получил в ответ сухое, холодное, с нотками обиды:
– Нормально.
Предсказуемо от мужчины полного сил, неожиданно оказавшегося на больничной койке. Не стоит беспокоиться. Вернул на лицо добродушное выражение. Приступил к своим профессиональным обязанностям.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Осмотрел кровоподтеки на лице. Перед носом поводил неврологическим молоточком из комплекта инструментов торчащих из верхнего кармана белого халата, проверял реакцию глаз. Остался доволен. Перешел к другим частям тела.
Макс с некоторым недовольством исполнял просьбы врача. Сгибал руки, ноги. Шевелил пальцами. Лечить необходимо голову. Времени валяться на больничной койке у него нет.
Улыбчивый медицинский работник никак не реагировал на возмущенно поджатые губы пациента и шумные вздохи. Постучал пальцами в области живота. Молоточком пощелкал по коленям. Измерил пульс. Давление. Состояние больного удовлетворительное. Никаких побочных эффектов после травмы.
– К концу недели вы будете в прежней форме, – врач почесал кончик носа, – и я с удовольствием выпишу вас домой, – добродушная улыбка сменилась на лукавую. Взгляд скользнул по газетному листу. – Женская часть сотрудниц замучила меня вопросом. Так ли на самом деле выглядит ваш зад как на этом снимке, – хитрые морщинки собрались в уголках глаз.
Макс сжал челюсть. Скулы угрожающе напряглись. Твою мать! Его задница! Предмет обсуждения!
Негодование готово сорваться с языка. Мягкий голос доктора предупредил шквал нецензурных ругательств.
– Молодой человек, эта газетёнка существует столько, сколько стоит этот порочный город. На её страницах печатали и не такое, так что не советую огорчаться, – глаза смотрели по-доброму без осуждения. Мизинец ткнул на газету. – А с такими формами как у вас, этого вдвойне делать не стоит,– озорно подмигнул доктор. Как поддержку, оставил на руке дружеское похлопывание и вышел из палаты.
– Вот видишь, не стоит так волноваться о твоей голой заднице, – Бекка кивнула головой на закрывшуюся дверь. – Никто не осуждает. Завидуют.
– Ребекка, плевать на голый зад, – недовольно закатил глаза. – Как ты не понимаешь? – пальцы нервно перебирали простынь. – Статья! Меня выставили сутенёром! – повысил интонации. Надеялся, может быть так, получится донести до менеджера размеры катастрофы. – У меня не шоу! Публичный дом! Хуевы газетчики показали всему городу грязь, что творилась за моей спиной, – сбавил пыл. – Но отвечать придется мне, – сжал пальцы в кулаки и саданул по матрасу. Устало прикрыл глаза.
Ребекка нерешительно переминалась с ноги на ногу. Менеджер никогда не чувствовала себя такой беспомощной. Макс был прав. Его карьера трещала по швам, и она должна как-то помочь ему. Но как? Она не знала. Впервые в жизни девушка растерялась. Осторожно опустилась на край кровати. Погладила подрагивающую руку Дэвиса. Голубые глаза смотрели с отчаянием.
– Макс, мы сможем все исправить, – обнадеживающе улыбнулась, – я не брошу тебя. Мы вместе. И всегда будем вместе. Несмотря ни на что.
– Спасибо, Ребекка, – тяжело выдохнул.
Гнетущую тишину нарушили новые посетители. В палату смеясь и толкаясь, ввалились Вивиан, Эмили и Батлер. Их лучезарные улыбки резко контрастировали на фоне печальных лиц Макса и Ребекки. Компания не замечала прискорбного вида двух человек, укоризненно смотрящих в их сторону.
Брюс сверкая светлыми глазами, открыл, было, рот. Поднятая рука Дэвиса остановила порыв.
– Предупреждаю, – брови сурово сошлись на переносице. Глаза метали молнии. – Ни слова о моей заднице. В противном случае запущу первым, что попадется под руку, – серьезность намерений доказывала руку шарящая по поверхности тумбочки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Гости переглянулись. Эмили прыснула в кулачок. Батлер сжимал губы. Не рассмеяться бы. Вивиан смело шагнула к кровати.
– Через месяц эта история забудется, и все будут обсуждать что-то уже совсем другое, – мило повела плечиком.
– Макс, – Брюс приобнял свою девушку за плечи. Оберегал. Мало ли что, – здесь много порочных мужчин и женщин, готовых продать себя за любую назначенную сумму. В этом городе все продается и покупается, – голос мягкий спокойный.
