Далее Президиум ЦК приступил к обсуждению вопроса о дальнейшей судьбе Берии.
Заговорщики оказались перед сложнейшим вопросом: что делать дальше с арестованным? Куда его девать? Было два решения, и оба одинаково неприятные: держать Берию в заключении и вести нормальное следствие или расстрелять его тут же, а потом оформить смертный приговор в судебном порядке.
Принять первое решение было опасно, ибо за Берией стоял весь аппарат чекистов и внутренние войска, и его легко могли освободить. Министерству внутренних дед доверить охрану Берии не могли, потому что это было его ведомство, с его людьми. Заместителями у Берии были Круглов и Серов. Круглов точно был человеком Берии, сомневались и в Серове.
Принять второе решение - расстрелять Берию немедленно - не было юридических оснований.
После всестороннего обсуждения минусов и плюсов обоих вариантов пришли к выводу: Берию надо немедленно расстрелять, поскольку из-за мертвого Берии бунтовать никто не станет. Исполнителем этого приговора - в той же соседней комнате - в рассказах Хрущева выступал один раз генерал Москаленко, другой раз Микоян, а в третий даже сам Хрущев. Он подчеркнуто добавлял: дальнейшее расследование дела Берии полностью подтвердило, что расстреляли его правильно.
У. Виттлин в вышедшей на Западе книге "Комиссар" пишет: "Трудно сказать определенно, был ли он расстрелян Москаленко или Хрущевым, задушен Микояном или Молотовым при помощи тех трех генералов, которые схватили его за горло, как об этом уже говорилось. Также трудно сказать, был ли он арестован на пути в Большой театр 27 июня, где все члены Президиума, кроме него, присутствовали на опере "Декабристы", или он был арестован на заседании Президиума ЦК... Поскольку Хрущев пустил в ход несколько версий о смерти Берии и каждая последующая разнится от предыдущей, трудно верить любой из них".
По одной из хрущевских версий, содержать Берию под стражей было поручено Москаленко, командующему войсками Московского округа.
- Москаленко взял Берию, поставил вокруг своих людей и перевез его к себе на командный пункт, в бомбоубежище. Я видел, что он делает это как нужно. На этом заседание Президиума ЦК закончилось...
Эту версию опровергают два серьезных свидетеля. Однако не будем опережать события. К обстоятельствам, связанным с транспортировкой арестованного Берии из Кремля, мы еще вернемся.
Поглубже вникнем в то, как происходил арест. Несколько версий запустил не только Хрущев.
СТРАННАЯ ЗАБЫВЧИВОСТЬ
Обратимся к свидетельствам военных, принимавших непосредственное участие в аресте Берии. Именно к их помощи обратились заговорщики, потому что иного выхода не было: охрана Кремля подчинялась Берии. Достаточно его распоряжения, и все заговорщики моментально были бы изолированы.
Единственная надежда была на армейских генералов. Но и здесь таилась опасность - по существовавшим правилам военные, приходя в Кремль, сдавали оружие в комендатуре. Это требование не распространялось лишь на министра обороны, автомобиль которого беспрепятственно въезжал в Кремль. Министром обороны тогда был Булганин. Ему и поручили провезти с собой группу военных с оружием.
Среди них был Г. К. Жуков, Маршал Советского Союза, в ту пору заместитель министра обороны СССР. Вот его свидетельства.
Его вызвал Булганин и сказал:
- Садись, Георгий Константинович.
Он был возбужден, даже не сразу поздоровался, и только потом подал руку, однако не извиняясь.
Помолчали. Затем Булганин, ни слова не говоря по существу дела, сказал:
- Поедем в Кремль, есть срочное дело.
Поехали. Вошли в зал, где обычно проходили заседания Президиума ЦК партии.
Потом Жуков узнал, что в тот день было назначено заседание Совета Министров. И министры действительно были в сборе. На заседании с информацией должен был выступать Берия. И он готовился.
Жуков оглянулся. В зале находились Маленков, Молотов, Микоян, другие члены Президиума. Берии не было.
Первым заговорил Маленков - о том, что Берия хочет захватить власть, что Жукову поручается вместе с его товарищами арестовать его.
Потом стал говорить Хрущев, Микоян лишь подавал реплики. Говорили об угрозе, которую создает Берия, пытаясь захватить власть в свои руки.
- Сможешь выполнить эту рискованную операцию?
- Смогу, - ответил Жуков.
Маршал отмечает, что задававшие вопрос знали: у него к Берии давняя неприязнь, перешедшая во вражду. У них еще при Сталине не раз были стычки. Абакумов и Берия хотели в свое время его арестовать. Уже и ключи подбирали выкрали фотографии, на которых Жуков был снят с американскими, французскими и другими видными персонами. Вот, мол, доказательство предательства Жукова. Но Сталин не поверил, сказал, чтобы кончали эту грязную затею.
Вот почему Жуков, по его словам, охотно согласился участвовать в аресте Берии.
Решено было так. Лица из личной охраны членов Президиума находились в Кремле, недалеко от кабинета, где собрались члены Президиума. Арестовать личную охрану самого Берии поручили Серову. А Жукову предстояло арестовать Берию.
Маленков сказал, как это будет сделано. Заседание Совета Министров будет отменено, министры отпущены по домам. Вместо этого он откроет заседание Президиума.
Жуков вместе с Москаленко, Неделиным, Батицким и адъютантом Москаленко должны сидеть в отдельной комнате и ждать, когда раздадутся два звонка из зала заседаний в эту комнату.
Жуков пишет: его предупредили, что Берия физически сильный, знает приемы джиу-джитсу - рукопашной схватки.
- Ничего, справлюсь, нам тоже силы не занимать.
Потянулось долгое молчание. Прошел час. Никаких звонков. Жуков встревожился: не произошло ли там чтонибудь неожиданное, не перехитрил ли всех Берия?
Немного погодя - было это в первом часу дня - раздается один звонок, второй. Жуков поднимается первым...
Идут в зал. Берия сидит за столом в центре. Генералы обходят стол, как бы намереваясь сесть у стены. Жуков подходит к Берии сзади, командует:
- Встать! Вы арестованы.
Не успел Берия встать, как Жуков заломил ему руки назад, приподняв, встряхнул его. Глянул на него - бледный-пребледный. И онемел.
Еще бы! Разве мог он ожидать такого коварства от соратников?
При обыске у него не обнаружили никакого оружия. У заговорщика не было даже завалящего пистолетика! Впрочем, у Жукова и его генералов, прибывших в Кремль для ареста путчистов, было на всех... два пистолета. Это - по версии Жукова.
Арестованного Берию держали в соседней комнате до десяти часов вечера, а потом погрузили в "ЗИС", положив сзади, внизу у сиденья, предварительно укутав в ковер. Сделали это для того, чтобы охрана не заподозрила, кто в машине.
Вез его Москаленко. Берия был определен в бункер Московского военного округа. Там он находился и во время следствия, и во время суда, там его и расстреляли.
Таково свидетельство человека, арестовывавшего Берию.
Однако существует и второе его свидетельство, отличающееся от первого, хотя оба они опубликованы!
Так вот, согласно второму свидетельству, дело происходило таким образом. Жукова вызвал к себе Н. С. Хрущев. У него в кабинете находился Г. М. Маленков. Хрущев, поздоровавшись с Жуковым, сказал:
- Завтра состоится заседание Президиума ЦК партии... На заседании необходимо арестовать Берию... Надо будет взять с собой надежных людей, таких, например, как генералы Батицкий, Москаленко и двух адъютантов, которых ты хорошо знаешь. Надо захватить с собой оружие...
Итак, в одном случае Жуков утверждает, что его вызывал Булганин. В другом, что - Хрущев. С одной стороны, получается, что он в Кремль поехал с Булганиным в одной машине. С другой, что поехал сам по вызову Хрущева.
Разночтений немало. В первом варианте разговор происходит в зале заседаний Президиума, во втором - в кабинете Хрущева. По первой версии, присутствуют Маленков, Молотов, Микоян и другие члены Президиума. Фамилия Хрущева не называется, он отнесен к "другим". По второй версии, отсутствуют Молотов, Микоян и другие члены Президиума.
И самое главное: кто ставит задачу на арест? В первом случае - Маленков. Во втором - Хрущев.
Первый рассказ Жукова опубликован в политиздатовском сборнике "Берия: конец карьеры", вышедшем в 1991 году, второй - в книге "Маршал Жуков: полководец и человек", выпущенной издательством АПН в 1988 году.
Разночтения сразу же были замечены внимательными читателями, которые обратились за разъяснениями куда надо, и мне в силу тогдашнего служебного положения пришлось заниматься этим вопросом. Руководители обоих издательств, каждый по отдельности, представили машинописный текст с воспоминаниями Жукова, завизированный им собственноручно! Правда, в разное время. Менялась политическая конъюнктура, менялись и свидетельства очевидцев. Даже таких, как легендарный Жуков.
ПРЕКРАСНАЯ ПАМЯТЬ
